ЛАТАКИЯ (Сирия), 13 ноя – РИА Новости, Артем Пучков. Город Латакия в Сирии стал убежищем для тысяч граждан этой страны, вынужденных покинуть родные места из-за войны. Многодетные семьи, у которых не так давно были свои дома, сейчас вынуждены ютиться в крохотных съемных квартирах.
В Латакии есть целый квартал, где живут только переселенцы из Алеппо. Среди многих таких новую жизнь здесь начали семьи Наджат Абдаллы и Ватфы Рабах.
Гибель брата
Он объясняет, что в самом городе не шли бои, но террористы долгое время находились недалеко от него — в горах одноименной провинции. Юсеф поясняет, что оттуда город много раз обстреливали. В 2014 году обстрел унес жизнь его младшего брата.
"У него была машина, но в тот день он решил не ехать на ней. Вечером он закрыл свой магазин и вместе с сыном пошел домой пешком. В центре города его сын увидел знакомых и отошел поговорить с ними. В этот момент рядом с моим братом упала бомба", — сказал Сааи.
По словам таксиста, его брату в грудь попал большой осколок. "Он моментально умер. Кроме него, погибли еще шесть человек", — говорит Юсеф.
Он отмечает, что его племяннику, который успел отойти от отца буквально на десять метров, осколок попал в спину, но это ранение не было серьезным.
Обстрел университета
Сааи рассказывает, что в его в памяти отложилась еще одна трагедия, которая произошла в Латакии примерно через год после гибели его брата.
В этом университете училась его дочь. Как только Юсеф узнал, что там произошло, он позвонил ей — она была в безопасности.
"Я поехал туда. Поверьте, там были ужасающие виды. Все вокруг было в крови… Я видел одну женщину, которая плакала и искала свою дочь, а потом по одежде узнала ее среди погибших. Были тела без головы, без руки. Смотреть на это было очень тяжело. Потом я два дня не мог есть", — вспоминает он.
По словам Юсефа, за последние два года в Латакии обстрелов не было. Таксист связывает это с тем, что недалеко от города в 2015 году была создана российская авиабаза Хмеймим. "Когда я только узнал, что здесь будут русские, я сказал жене: "Теперь здесь точно будет спокойно". Так оно и есть!" — говорит таксист.
Семья осталась без отца
Юсеф заезжает в квартал переселенцев из Алеппо и останавливается во дворе у обшарпанного двухэтажного дома. Двери есть не везде — в некоторых местах вместо них висят шторы и одеяла. Рядом с домом бегают несколько куриц, от окна до дерева протянута веревка, на которой сушится белье.
"Мы живем здесь с 2012 года, — говорит Наджат. — Уехали из Алеппо в начале войны, там нельзя было оставаться. Два сына были совсем маленькие, они всегда были рядом со мной. Еще двое сыновей постарше, они часто уходили с друзьями далеко от дома. Мне было страшно, что однажды я не смогу уследить и с ними что-то случится".
Она рассказывает, что в ее семье пять детей. Сейчас сыновьям по 17, 13, 8 и 7 лет, дочери — 16. По словам Наджат, в Алеппо у семьи был дом, в котором у каждого ребенка была своя комната. Здесь они поселились в съемной однокомнатной квартире за 30 тысяч сирийских фунтов (около 3,4 тысячи рублей) в месяц. Наджат поясняет, что ее муж надеялся вернуться в Алеппо, когда закончится война, но вскоре после переезда ему сообщили, что дом его семьи разрушен.
"У мужа в Алеппо был свой магазин, он продавал мясо. Денег, которые у нас были с собой, здесь хватило ненадолго — все сильно подорожало. В Латакии муж сразу устроился на работу, но потом заболел. Ему становилось все хуже, он уже не мог работать. Через два года после того, как мы сюда переехали, он умер", — сказала Наджат.
Трудолюбивая дочь и ленивый сын
По словам девочки, у нее десятичасовой рабочий день — с 9.00 до 19.00. На двух получасовых перерывах удается посидеть, а остальное время она проводит на ногах.
"После второго перерыва, когда остается работать три часа, бывает тяжело. Но зато последний час самый легкий, он очень быстро проходит", — говорит она.
Джинан объясняет, что не хочет учиться в университете, поскольку знает, что у семьи на это нет возможности. Она мечтает подняться по карьерной лестнице на фабрике, чтобы зарабатывать больше.
Наджат Абдалла рассказывает, что в отличие от Джинан, ее старший сын лишь перебивается мелкими подработками. Она говорит, что за прошлый месяц он не заработал и 10 тысяч фунтов.
"Он очень ленивый. Я на него ругаюсь, ставлю ему в пример сестру, а он от этого только злится и огрызается… Я от него очень устаю. Иногда хочется его наказать — оставить без обеда. Но мы едим только один раз в день, и я вижу его голодные глаза", — сказала Наджат.
Она рассказывает, что из трех других детей в школе учится только один. По ее словам, семья не может купить все нужное для учебы еще двум мальчикам, поэтому на занятия ходит самый младший. Остальные целыми днями играют во дворе.
Теснота
"Это Хуссейн, сын моего хорошего друга, — говорит мне таксист Юсеф. — Это очень хороший молодой человек — как и его отец. Он иногда помогает этой семье".
Хуссейн берет корзинку и что-то говорит Джинан. Она встает и идет открывать ему железную дверь в квартиру на втором этаже. Наджат говорит, что Джинан и Хуссейн дружат несколько лет, иногда мальчик привозит ее домой с работы. Догоняя детей, она приглашает заглянуть в их жилище.
В темной комнате с серыми стенами стоят кровать, диван и кресло. Другие спальные места – матрацы на полу. В дальнем углу — небольшой старый холодильник, напротив него – вентилятор. В наполовину закрытом темно-желтой шторой окне не хватает стекол, к раме прикреплены две бельевые веревки.
Чтобы пройти в ванную, нужно убрать матрац, который перегораживает дверь. В тесном совмещенном санузле не работает свет. По словам Наджат, она зажигает здесь две свечи и становится вполне светло.
Друзья по несчастью
Наджат сообщает, что соседка Ватфа Рабах зовет на кофе. Ее семья тоже переехала в Латакию из Алеппо, однако там Ватфа и Наджат не были знакомы.
"Мы вместе уезжали — в одном микроавтобусе. Там было девять мест, а нас — 13. Они тогда сильно горевали — в их дом попала бомба, он был полностью разрушен. Когда это случилось, они были в гостях. Все остались живы, но им пришлось уехать. У них с собой почти не было вещей", — рассказывает Наджат.
Ватфа открывает дверь с маленьким ребенком на руках. Эта однокомнатная квартира выглядит приятнее — она просторнее, светлее, здесь больше кроватей и нет матрацев на полу. Ватфа зовет пройти на балкон.
Хозяйка приносит кофе в маленьких чашках и воду. Поставив поднос на столик, она садится на колени и сажает рядом с собой ребенка. Ватфа рассказывает, что это самый младший, который родился уже в Латакии. Помимо него в семье еще три ребенка — девочка и два мальчика.
"Мой муж — очень сильный мужчина. Здесь он быстро устроился на работу, он развозит молоко по магазинам по всей Латакии. Но ездить на служебной машине домой ему нельзя, а приходить на работу нужно очень рано, когда транспорт еще не ходит. Поэтому он встает в четыре часа утра и идет пешком три километра", — говорит Ватфа.
Она рассказывает, что два года назад муж устроил на подработку старшего сына, а позже — еще одного. Вместе они зарабатывают 100 тысяч фунтов (примерно 11,4 тысячи рублей). Еще им помогают родители Ватфы, которые тоже уехали из Алеппо и поселились в этом квартале.
"Поэтому мы смогли переехать в такую квартиру. Поэтому мы можем покупать лекарства для матери мужа. И наша дочь может ходить в школу — у нее все для этого есть. Конечно, в Алеппо мы жили лучше, но здесь могло быть намного хуже", — отмечает она.
В квартире громко хлопает дверь, и в комнату забегает девочка. Она быстро выпивает стакан воды и собирается снова бежать на улицу, но мать ее останавливает. Они немного перешептываются, после чего девочка садится на колени рядом с мамой.
"Это моя дочь Лаяли, очень хорошая девочка. Она умная, хорошо учится. А еще в футбол играет лучше многих мальчишек. Из-за этого они не всегда берут ее играть — им стыдно", — смеется женщина.
Ватфа также рассказывает, что когда они ехали в Латакию, она много плакала из-за того, что семья потеряла дом, но Наджат ее утешала. С тех пор они дружат семьями.
"Если бы не Наджат, я бы не смогла этого пережить. Она меня спасла", — сказала Ватфа и взяла за руку свою подругу.
Развитие ситуации — в спецпроекте РИА Новости "Война в Сирии" >>
