Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ, для РИА Новости
Двадцать восьмого сентября президент Владимир Путин отправился в Анкару — к своему турецкому визави Реджепу Эрдогану. В ходе встречи стороны, в частности, обсудили строительство "Турецкого потока" и возможное возвращение турецких помидоров на российский рынок. Но томатный вопрос, очевидно, не был главным. Лидерам двух стран срочно нужно было обсудить две проблемы — курдскую и сирийскую.
Без паники
Прошедший в Иракском Курдистане референдум о независимости "сделал нервы" очень многим региональным и внешним силам. Да, лидер иракских курдов Масуд Барзани уже заявил, что 93% голосов за, отданных на референдуме, не означают немедленного провозглашения независимости, а стали лишь мандатом для серьезных переговоров с иракскими властями. Однако в Багдаде (который не собирается терять львиный кусок своей территории) намереваются серьезно наказать курдов. Например, отбить у них город Киркук (он формально не входит в Иракский Курдистан, но контролируется курдским ополчением — пешмерга). Иракский парламент уже дал властям добро на "освобождение" города.
Пешмерга является на сегодняшний день одной из самых сильных вооруженных группировок в регионе, и, возможно, она смогла бы решить вопросы с Иракской армией.
Однако проблема в том, что в дело может вступить Эрдоган, причем он будет отнюдь не на стороне курдов. В Анкаре опасаются, что не только объявление независимости, но и широкие шаги к ней Иракского Курдистана могут серьезно обострить ситуацию в Турецком Курдистане. Поэтому на встрече с Путиным турецкий президент еще раз подтвердил, что относится к действиям курдов крайне отрицательно.
"Данный референдум считается незаконным, согласно иракской Конституции и международному праву. К сожалению, региональная администрация (Иракского Курдистана. — Прим. ред.) — несмотря на дружественное предупреждение — осуществила референдум, совершив большую ошибку. Ради личных краткосрочных интересов никто не имеет права напрягать ситуацию, делать ее взрывоопасной", — говорит Эрдоган.
Турецкий президент уже заявил курдам, что "однажды ночью мы можем прийти неожиданно" (и турецкий парламент уже авторизовал этот приход, продлив разрешение властям на вторжение в Ирак), однако, по сути, Анкаре даже вторгаться не обязательно — достаточно объявить курдам (не имеющим ни выхода к морю, ни границы с державой, которая положительно относится к референдуму) торговое эмбарго.
Москву такое балансирование на грани войны и мира категорически не устраивает. И, судя по заявлению Эрдогана по итогам встречи, турецкий лидер прислушался к словам российского президента. "Я сказал дорогому Путину, что мы должны предотвратить именно те шаги, которые могут привести к еще большим страшным ошибкам со стороны региональной администрации", — говорил он. Возможно, речь шла о том, что если Барзани не будет совершать "новые шаги", то Анкара не будет приходить неожиданно.
Решим вместе?
Во втором же вопросе — сирийском — у сторон было куда больше шансов достичь компромисса. Кремль заинтересован в максимально быстрой победе в сирийской гражданской войне, причем не только военной победе, но и политической. Для достижения последней Москва должна провести и успешно завершить переговорный процесс между Асадом и "умеренными оппозиционерами".
"Фактически созданы необходимые условия для прекращения братоубийственной войны в Сирии, окончательного уничтожения террористов и возвращения сирийцев к мирной жизни, к своим родным очагам", — говорит Путин.
Еще одной проблемной зоной являются провинция Идлиб и часть территории провинции Хама, в которой окопалась прошедшая очередной ребрендинг "Джебхат ан-Нусра"*. Вести с ней политический диалог Россия не будет (хотя об обратном очень просит Саудовская Аравия). Потенциально здесь также возможно совместное решение при участии Москвы, Анкары и Дамаска.
*Террористические организации, запрещенные в России.
