Посол России в Ираке Максим Максимов рассказал в интервью РИА Новости о перспективах военно-технического сотрудничества двух стран, взаимодействии в сфере энергетики, о возможности участия РФ в восстановлении освобожденного от террористической группировки "Исламское государство"* города Мосул, а также об отношении Москвы к запланированному в Иракском Курдистане референдуму о независимости.
- В 2012 году Россия и Ирак заключили пакетное соглашение по линии военно-технического сотрудничества на 4,3 миллиарда долларов. Оно предусматривало, в частности, поставку 43 вертолетов (Ми-35М и Ми-28НЭ — "Ночной охотник"). В октябре 2016 года Россия завершила реализацию контракта на поставку в Ирак партии вертолетов Ми-28НЭ. Ведутся ли сейчас какие-либо переговоры о новых поставках российского вооружения в Ирак? Если да, то поставки какой техники обсуждаются и какие сроки рассматриваются? Есть ли новые контракты между российской и иракской сторонами?
- Ирак остается важным партнером России на Ближнем Востоке, с которым нас связывают давние прочные отношения. Несмотря на некоторые непродолжительные периоды охлаждения в прошлом, в настоящее время наше взаимодействие с Ираком имеет позитивный характер. Это касается как политических контактов, так и торгово-экономического и военно-технического сотрудничества. Сегодня Ирак вносит весомый вклад в уничтожение террористической группировки "Исламское государство". Проводя на своей территории широкомасштабную контртеррористическую операцию, иракские власти создают условия для ликвидации баз террористов в Ираке и ослабления потенциала ИГИЛ* в Сирии. Мы всегда заявляли на всех уровнях, что готовы продолжать оказывать иракским друзьям всестороннее содействие в укреплении боевого потенциала иракской армии и силовых структур, оснащении их новейшей военной техникой.
Что касается ВТС, то действительно в 2010-2014 годах между российскими специализированными компаниями и правительством Ирака был подписан ряд крупных контрактов на поставки российской продукции военного назначения, в том числе вертолетов Ми-35М и Ми-28Н, штурмовиков Су-25, которые к настоящему времени в основном выполнены. Могу в качестве иллюстрации привести пример. В начале июля я присутствовал в Багдаде на военном параде, посвященном освобождению от ИГИЛ* города Мосул. Так вот, большая часть боевой техники, которая прошла или пролетела перед трибунами, была российского производства, включая вышеупомянутые вертолеты, танки Т-72, ЗРК "Панцирь-С", РСЗО "Град", ПТРК "Корнет-Э" и другие.
В скором времени в соответствии с ранее подписанным контрактом начнутся поставки в Ирак танков Т-90. Продолжаются переговоры по другим направлениям военно-технического сотрудничества. С 2013 года действует российско-иракская межправительственная комиссия в сфере ВТС, очередное заседание которой должно в скором времени состояться в Багдаде. Думаю, что на нем нам удастся договориться о новых совместных с иракцами проектах в данной области. При этом хотел бы отметить, что, помимо поставок продукции военного назначения, мы оказываем содействие в обучении иракских военных кадров, а также обслуживании российской техники.
- Какова судьба российского координационного центра в Багдаде, какую функцию он выполняет сейчас? И насколько существенна его роль в координации усилий по борьбе с ИГ* и другими группировками в Ираке?
- Созданный в 2015 году Багдадский четырехсторонний информационный центр в составе военных из России, Ирака, Ирана и Сирии продолжает успешно функционировать в иракской столице, в полном объеме выполняя свои задачи по обмену развединформацией и координации действий между силовыми структурами четырех стран в рамках совместной работы по противодействию ИГИЛ* в Ираке и Сирии. Данная структура была создана в контексте инициативы президента РФ Владимира Путина о необходимости создания широкого международного антитеррористического фронта. Исходим из того, что лишь сообща мировое сообщество сможет ликвидировать террористическое подполье. Рады, что наши партнеры по центру данные подходы разделяют.
Полагаю, что такой формат работы не только оправдал себя в полной мере, но и имеет большой потенциал в плане наращивания контртеррористического взаимодействия. Уверен, что после того, как в последнее время террористам был нанесен серьезный удар как в Сирии, так и в Ираке, сотрудничество в рамках центра будет востребовано для пресечения деятельности "спящих ячеек" ИГИЛ*, образовавшихся на территории двух стран, а также переброски террористов в другие государства.
- Как вы оцениваете перспективы участия России в процессе восстановления Мосула?
- Думаю, что здесь имеется обоюдная заинтересованность. Город Мосул за время контртеррористической операции, которая длилась более девяти месяцев, был серьезно разрушен. Пострадали как жилые кварталы, так и вся инфраструктура. Сейчас необходимо как можно быстрее восстановить энерго- и водоснабжение, возобновить работу больниц, школ, высших учебных заведений, а главное — обеспечить безопасность. Иначе говоря, создать нормальные условия для того, чтобы жители города, которые покинули его в период боевых действий, а это порядка 900 тысяч человек, смогли вернуться обратно. По данным ООН, из 54 кварталов Мосула пятнадцать были разрушены практически полностью, частично — 39. Стерто с лица земли 32 тысячи домов. Восстановить все это — задача не из простых. И Россия, имеющая давнюю историю экономического взаимодействия с Ираком, могла бы использовать свои возможности и опыт для оказания содействия Ираку в восстановлении некоторых сфер экономики, например электроэнергетики. Данная отрасль серьезно пострадала в результате действий ИГИЛ*, и потребуется немало усилий, чтобы ее восстановить. Российские организации, думаю, к такой работе готовы.
- Обсуждается ли этот вопрос в иракских кругах и какая сумма может для этого потребоваться?
- Данный вопрос является приоритетным для правительства Ирака и находится на особом контроле премьер-министра Хайдера Абади, активно обсуждается ведущими политическими партиями. Ираку, который продолжает вести войну с террористами, будет сложно в одиночку быстро решить стоящие перед ним проблемы в сфере восстановления освобожденных от ИГИЛ* населенных пунктов. Масштабы требуемого финансирования весьма велики — называются различные цифры от 35 до 100 миллиардов долларов. Поэтому, на мой взгляд, иракскому правительству потребуется серьезное международное содействие, чтобы как можно быстрее обеспечить возвращение населения в свои дома.
- Референдум о независимости Иракского Курдистана намечен на 25 сентября 2017 года. Как Россия видит перспективы проведения референдума? И какие результаты ожидает Москва?
- Мы уже неоднократно говорили, что выступаем в поддержку суверенитета и территориальной целостности Ирака. Любые решения, которые касаются единства Ирака, должны быть следствием переговорного процесса — в данном случае между Багдадом и Эрбилем. Сегодня между двумя центрами существует ряд разногласий политического, экономического и территориального характера, которые необходимо урегулировать. Поэтому мы настоятельно призываем центральные власти, а также правительство Курдского автономного района начать полноценный диалог с тем, чтобы обсудить все спорные темы и договориться о взаимоприемлемых принципах и формах сосуществования.
Мы исходим из того, что сейчас очень важно избегать любых шагов, которые могли бы привести к ослаблению Ирака, сужению его возможностей противостоять террористической угрозе. На мой взгляд, стоящие перед иракским народом задачи по ликвидации очагов террористов на своей территории и восстановлению страны должны оставаться объединяющей основой для всех регионов Ирака и сегментов иракского общества. При этом хотел бы отметить ту весомую роль, которую продолжают играть в борьбе с терроризмом действующие в одной связке иракская армия, полиция, народное ополчение и курдская пешмерга.
- Во время визита вице-президента Нури аль-Малики в Санкт-Петербург в июле этого года было сделано заявление о том, что Ирак приглашает инвесторов из России в свою энергетику и нефть. В каких новых энергетических проектах прорабатывается участие российских компаний?
- На самом деле думаю, что в любом случае нельзя не упомянуть о наших флагманах ПАО "Газпром нефть" и ПАО "Лукойл", которые уже продолжительное время работают в Ираке — ведут добычу нефти и тем самым вносят существенный вклад в развитие иракского нефтяного сектора. Суммарный уровень российских инвестиций достигает 10 миллиардов долларов США. При этом, насколько я знаю, роскомпании не намерены на этом останавливаться и настроены и далее наращивать сотрудничество с Ираком.
В последнее время открылись новые горизонты для сотрудничества. В первую очередь это связано с планами правительства Ирака по развитию газового сектора. С российской стороны имеется интерес к подключению к ряду проектов в данной области. Другое перспективное направление взаимодействия — энергетический сектор. Как я уже говорил, отечественные организации имеют опыт работы в Ираке по сооружению электростанций. Соответствующий интерес к совместной работе проявляют в министерстве электроэнергетики Ирака. В этой связи оказываем содействие в организации контактов между уполномоченными структурами двух стран. Рассчитываем, что в ближайшее время удастся провести в Москве заседание подгруппы по энергетике в рамках российско-иракской межправкомиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству.
Более широкое обсуждение по всему спектру вопросов двустороннего взаимодействия состоится на следующей сессии межправкомиссии, которая должна пройти в нынешнем году или начале следующего года в Москве. Предыдущее заседание было в Багдаде в феврале 2016 года. Конкретные даты будут определены в ближайшее время. Рассчитываем, что в рамках данного мероприятия будет также организован российско-иракский бизнес-форум.
*Террористическая организация, запрещенная в России.
