Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Сегодня, 28 июня, день Конституции Украины. Конституции, которую Украина обязалась изменить, преобразившись, в соответствии с Минскими соглашениями, из унитарного государства в федеративное. На Украине федерализацию положено политкорректно (чтобы не травмировать чувствительную психику "патриотов") называть децентрализацией, но сути дела это не меняет.
Официально на Украине действовало несколько разных вариантов Конституции. Изначально, до 1996 года, действовала Конституция УССР, в тех частях, в которых она не противоречила вновь принимаемым законам. Затем была принята Конституция 1996 года, но вступила в действие не сразу, первые два года ограничившись переходными положениями.
В начале 2000-х годов Кучма сделал попытку изменить Конституцию, превратив Украину из президентской республики в парламентскую, но тогда эти изменения были сорваны парламентской оппозицией — в последний момент новый основной закон не набрал требуемые 300 голосов депутатов. Тем не менее по итогам первого Майдана в 2005 году та же оппозиция согласилась с ранее предлагавшимися Кучмой преобразованиями. Впрочем, Конституция 2005 года вступила в действие только в 2006-м.
В 2010 году Янукович добился от Конституционного суда отмены Конституции 2005 года. До 2014 года вновь действовала Конституция 1996 года. После переворота парламент с нарушением регламента вернул Конституцию 2005 года, внеся в нее незначительные изменения.
Впрочем, основной закон все равно не исполняется (ни в одной из основных или промежуточных редакций). Проводятся антиконституционные мобилизации без объявления военного положения. Армия используется внутри страны против собственного народа. Не соблюдается положение о поддержке русского языка — сфера его применения ограничивается законодательными, подзаконными актами и даже просто "инициативными группами". Государство антиконституционно вмешивается в дела различных конфессий, особенно достается УПЦ МП, которую принуждают к слиянию с неканоничными раскольниками. В общем, перечислять можно долго.
Тем не менее наши западные "партнеры" никак не реагируют на украинский конституционный кризис. Вернее, их реакция заключается в сохранении режима антироссийских санкций (кстати, тоже незаконного с точки зрения международного права и правил ВТО). Повод — требование к России "соблюдать Минские соглашения". Поскольку базовым моментом этих соглашений является обязательство Украины изменить Конституцию, получается, что Запад считает принятие нового украинского основного закона прерогативой России.
Правда, в этом случае непонятно, почему министр обороны Великобритании обвиняет Россию в агрессии против Украины. Ведь кто пишет конституцию, тот ее и читает. Если, по мнению Запада, Россия должна сформировать конституционные основы новой украинской государственности (выполнив, таким образом, Минские соглашения), то Москва никак не может быть обвинена в агрессии. Любые ее действия являются не более чем наведением на территории Украины конституционного порядка.
Однако, как выясняется, Россия ответственна не только за украинский конституционный кризис. Намедни ЕС продлил на полгода антироссийские санкции в связи с ситуацией на Украине. Конгресс США почти принял, хоть в последний момент и отложил принятие нового пакета антироссийских санкций. Но сенаторы тут же начали обсуждать и готовить к принятию пакет санкций против России из-за ситуации в Сирии.
Действительно, по окончании гражданской войны Сирии практически неизбежно придется изменить свою Конституцию, предоставив широкую автономию нескольким национальным и религиозным группам. Но, в отличие от ситуации с Украиной, пока что таких обязательств никто на себя не брал. Россия же в Сирии всего лишь оказывает военную и иную помощь законному правительству, о каких-либо гарантиях мирного процесса говорить пока преждевременно.
Было бы слишком смело предположить, что Запад питает столь большое уважение к российскому международному авторитету и конституционному праву, что считает, что одной лишь воли Москвы достаточно для прекращения всех гражданских войн в мире и обеспечения новыми идеальными конституциями всех переживающих конституционный кризис государств. Очевидно, что внезапный всплеск антироссийской активности вызван другими, более приземленными причинами.
Думаю, мы не ошибемся, если определим эту причину (и для Украины, и для Сирии) как прохождение соответствующими кризисами точки бифуркации.
В Сирии замаячил конец гражданской войны. При этом понятно, что правительство Асада выигрывает войну и окажется одним из главных игроков в мирном процессе. Из этого следует, что и роль России в будущем урегулировании будет высока, а ее влияние в регионе в поствоенный период укрепится и может даже стать определяющим.
У Запада здесь свои интересы, и он не планирует просто так от них отказываться. Для переговоров необходима сильная позиция. В ходе военных действий Запад эту сильную позицию утратил и шансов возвратить не имеет. Остаются политические и дипломатические маневры.
В свою очередь, на Украине обостряется внутриполитический кризис. Легальная, парламентская оппозиция, состоящая из партий Майдана, пытается вынудить президента Порошенко отдать реальную власть, а в идеале — стремится отправить его в досрочную отставку.
Стороны радикализируются, ситуация чревата взрывом. Кто бы ни победил в этом противостоянии: Порошенко, его системные политические оппоненты или третья сила, состоящая из несистемных, но опирающихся на солидный силовой ресурс национал-радикалов, на Украине сложится новая политическая ситуация. Она потребует новых решений, даже в случае, если минский и нормандский форматы удастся сохранить. После этих новых решений Россия также имеет хорошие шансы усилить свое влияние на Украину — или на значительную часть украинских территорий, если единство государства сохранить не удастся.
Интересы Запада на Украине не так велики, как в Сирии. Но пока что она находится в западной сфере влияния, и просто так делиться им Запад не намерен.
То есть мы имеем две перспективные переговорные площадки, на которых ожидается жесткая торговля за объемы и пределы будущего влияния. По результатам этих торгов чей-то геополитический вес усилится, а чей-то ослабеет.
Как уже было сказано, военно-политические и дипломатические усилия Запада в обоих случаях не привели к желаемому для него результату. Как хороший торговец, коллективный Запад перед последним раундом борьбы пытается найти аргументы в свою пользу. Поскольку практических аргументов, по сути, не осталось, он прибегает к традиционной психологической атаке, с которой почти каждый сталкивался на рынке. К резкому увеличению запросной позиции.
Если хочешь продать свои помидоры по двести рублей, проси как минимум пятьсот, а в ходе торга постепенно сбрасывай цену. Демонстрируя решимость усилить санкционное давление на Россию, Запад формирует свою запросную позицию (от которой он будет сбрасывать цену). Но одновременно, формулируя причины введения санкций, он показывает, какие геополитические точки являются для него наиболее болезненными, и позволяет Москве эффективно использовать против него это знание.
