МОСКВА, 1 июня — РИА Новости, Павел Гайков. Актриса Юлия Снигирь исполнила одну из главных ролей в новой экранизации романа Алексея Толстого "Хождение по мукам", который выйдет в эфир канала НТВ в ноябре к столетию революции. Проект возглавил один из опытнейших режиссеров Константин Худяков ("Кто заплатит за удачу?", "Успех"), в ролях — известные актеры: Анна Чиповская, Дмитрий Дюжев, Антон Шагин, Евгений Стычкин, Александр Яценко, Светлана Ходченкова, Андрей Мерзликин.
РИА Новости побывало на съемочной площадке в Пятигорске, где дом-музей Лермонтова на время был превращен в самарский дом Булавиных. В саду — круглый стол, самовар, старинная посуда. Герои спорят за чаем о судьбах родины и гибели великой империи. По окончании смены Юлия Снигирь рассказывает, как начиналось ее знакомство с Толстым и чем хорошие сериалы, по ее мнению, отличаются от остальных.
— Юлия, в 90-е Алексея Толстого уже не было в школьной программе. Многие молодые зрители "Хождение по мукам" не читали и советские экранизации не смотрели. А как вы познакомились с этим произведением?
— Я не могу сказать, что Алексей Толстой прошел мимо меня. В детстве я много разного читала, что под руку попадется — что найду дома или в городской библиотеке. Меня никто не направлял и не контролировал. И все три тома "Хождения по мукам" я прочитала в детстве. Сейчас, конечно, пришлось перечитать, оживить впечатления. А моим любимым произведением было "Детство Никиты": я хорошо помню эту книгу, затертую, в голубой обложке. Не знаю, сколько раз я ее прочитала. Я воспринимала ее с какой-то особой детской остротой, как таинство, и мечтала жить так, как жил Никита: чтобы у меня была такая семья, такой дом… Кто-то, может, и правда считает, что Толстой — писатель времен советской пропаганды, но для меня это не так.
— Насколько современным вам кажется все то, что описано в романе?
— Мне кажется, очень современно. Общество сейчас тоже расколото, и юбилей революции — хороший повод вспомнить "Хождение по мукам".
Две предыдущие экранизации очень отличались друг от друга, и я думаю, что у нас будет тоже особенная, непохожая на другие. Не все любят, когда классику осовременивают, но надо понимать разницу: одно дело, когда у вас герои вдруг ни с того ни с сего начинают копировать современных людей и говорить "чё" и "вообще", и совсем другое — когда мысли, заложенные автором, начинают звучать по-новому: актуально, злободневно.
— Как найти правильный баланс?
— В том, что касается эстетики, драматургии, мы остаемся верны первоисточнику: говорим тем же языком, я стараюсь держать осанку, чтобы больше походить на девушек того времени. Но очень важно, чтобы ваш персонаж напоминал не куклу в костюме, а живого человека. После премьеры сериала "Великая" мне, например, иногда приходилось слышать отзывы зрителей, которые "не поверили" Елизавете в исполнении Натальи Сурковой. А мне она, наоборот, понравилась больше всех, потому что была очень живой! В ней была какая-то особенная "неправильность". Найти бытовую подробность, которая оживит героиню, мне кажется, очень важным.
— В случае с Катей Булавиной вроде бы далеко ходить не надо. Вся ее жизнь — сплошное "неправильное".
— Абсолютно. Она же не захотела спокойно жить с мужем, который создал ей комфортный мир, она сама выбрала для себя "хождение по мукам". Она не возвышенная натура, но очень хочет ей быть, поэтому, например, интересуется современным искусством. Ей нравится окружать себя талантливыми, творческими людьми. Она влюбляется сначала в модного поэта, потом — в офицера Рощина, внутренние метания которого она не понимает, но тянется к ним. Сейчас тоже есть много богатых дам и мужчин, которые пытаются окружить себя талантливым и прекрасным. Кто-то, например, вкладывает деньги в кино, которое очевидно никогда в жизни не заработает денег. Думаешь, зачем? Потому что хочется чего-то особенного, неправильного. Хочется полета. И Катя — такая же.
— Место съемок — дом Лермонтова, аутентичные интерьеры. Насколько помогает вам во время съемок?
— Очень помогают. Оригинальные интерьеры — это другая энергетика, с ними ты транслируешь в кадр иную информацию. Для меня это важно. Я очень чувствительна. Когда я прихожу в музей, в Третьяковскую галерею, например, я не могу смотреть сразу много всего. Не потому что лень и скучно, а потому что устаешь, истощаешься — такая мощная энергия идет от произведений. Наш педагог по изобразительному искусству в Щукинском училище говорила, что нужно приходить и целенаправленно смотреть конкретную картину, быстро пробегая остальные. Лучше отдохнуть и завтра прийти посмотреть другую.
— А вот с сериалами это не работает: их многие смотрят взахлеб, целыми сезонами. Как вам кажется, почему в наше мобильное время, в эпоху клипового сознания, длинный формат вдруг стал так популярен?
— Сложный вопрос. Я тоже много думала: почему все с ума сошли по сериалам? Это и в Америке происходит, и у нас. Туда утекает лучшая драматургия, в большом кино почти ничего не осталось. Не помню, когда мне в последний раз предлагали сценарий полного метра с вразумительной историей, а не аттракционом и развлечением. Не мне рассуждать, почему так произошло. Может быть, психологи лучше могут объяснить, почему зритель хочет каждый день проживать с одними и теми же героями.
— Какие ваши любимые сериалы?
— Я люблю "Родину", "Карточный домик", "Фарго", "Твин Пикс" — хоть он и дико страшный. Это истории, рассказанные настоящим киноязыком. Еще я посмотрела пилотную серию "Деток" Нигины Сайфуллаевой и проголосовала на "КиноПоиске" за. Есть много разных отзывов о нем, но можно сказать объективно: это рассказано киноязыком. У меня ни секунды не было ощущения, что это сериал — в нашем классическом представлении. Если бы не приемы-крючки, запускающие интригу для следующих серий, можно было бы подумать, что ты смотришь кино.
Я терпеть не могу, когда в сериале весь сюжет рассказывается словами: я пошла туда, встретила ее, и она мне рассказала… Зачем ты мне это рассказываешь?! Снимите и покажите! Это же кино, не книга! Меня мучают диалоги в наших сценариях — для меня это прямо беда. Я все время борюсь за четкость и немногословность. Вот в сценарии "Хождения по мукам" все фантастически написано. Я не меняю ни слова.
Выкинула как-то частичку "же", и тут же вернула обратно: не имею права, не буду. В этом сценарии каждая буковка выверена. И особенное уважение вызывает то, что сценаристы отказались от фигуры рассказчика. Да, с Толстым это сложно, здесь много повествования. Но то, что все лаконично, — это счастье.
