Петер Маурер: МККК готов помочь России после взрыва в Санкт-Петербурге

Президент Международного комитета Красного Креста (МККК) Петер Маурер на конференции в поддержку будущего Сирии в Брюсселе в понедельник предложил установить демилитаризованные зоны вокруг больниц и школ.

Подробно о этом предложении, а также о сотрудничестве МККК с Россией в Сирии и реакции на взрыв в метро Санкт-Петербурга Маурер рассказал в интервью РИА Новости и Sputnik. Беседовали Владимир Добровольский и Светлана Александрова.

— Как вы отреагировали на нападение в Санкт-Петербурге? Можете ли вы предложить помощь?

- Я могу только подтвердить свои соболезнования, которые я выразил, как только узнал об этом нападении, тем, кто потерял любимых, а также российскому правительству. Что касается любой помощи, которую можем оказать, мы всегда готовы рассмотреть, можем ли мы помочь. Но, конечно, Россия это большая страна, она знает, как справляться с этим, у нее есть возможности и опыт для того, чтобы отреагировать на это. Но мы всегда готовы в таких ситуациях предоставить помощь наших экспертов и наш опыт при необходимости.

— Налажено ли сотрудничество между россиянами, которые активно участвуют в разных гуманитарных операциях, и МККК в Сирии?

— Мы ценим очень тесные контакты с россиянами в Сирии, это очень помогает работе МККК. Мы ценим всю работу, которую Россия проводит по широкому кругу вопросов. Наша делегация в Сирии, а также российское посольство находятся в постоянном контакте, изучая возможности сотрудничества и взаимодействия и интенсификации нашей работы по оказанию гуманитарной помощи и по взаимодействию с российскими военными на месте. Это происходит, и мы довольны взаимодействием между разными типами присутствия России и МККК.

— Что касается вашей идеи о создании зон безопасности в Сирии, считаете ли вы, что Россия должна сыграть какую-то роль в этом?

- Это не совсем моя идея. Женевские конвенции предполагают зоны безопасности вокруг больниц. Я думаю, что важно изучить, может ли концепция, прописанная в Женевских конвенциях, быть полезной на месте. Очевидно и понятно, что Россия будет одним из ключевых игроков, которым нужно будет рассмотреть такое предложение. И нам нужно будет обсудить это с Российской Федерацией и изучить российский опыт и позицию в отношении возможности и ограничений такого предложения. Но это лучшее, что у нас есть в конвенциях. Вопрос в том, можем ли мы использовать этот вариант или существует слишком много препятствий на месте для того, чтобы использовать эту концепцию. Я думаю, что зоны безопасности должны преследовать чисто гуманитарные цели, а не являться альтернативой военному или политическому решению.

— О каких препятствиях и трудностях идет речь?

— Трудности все те же: гуманитарные зоны безопасности не могут быть навязаны силой. Зоны безопасности могут быть установлены только через консенсус всех присутствующих сторон. Это мы имеем в виду, когда говорим о зонах безопасности в МККК.

— Какие еще страны должны быть вовлечены в этот процесс?

— Все, кто представлен на месте и может нарушить функционирование этих зон безопасности, должны иметь возможность согласиться с установлением зон безопасности. Это вопрос переговоров. Вы знаете, что ситуация в разных частях Сирии разная.

— Может ли этот вопрос обсуждаться на следующем раунде переговоров в Астане?

— По этому вопросу однозначно нужно знать позицию военных, потому что нужно, чтобы те, у кого есть оружие, сказали нам, насколько возможно их согласие с практической точки зрения, из соображений военной тактики и стратегии. Но нам однозначно потребуется согласие всех, кто располагает оружием, для основанных на консенсусе зон безопасности. Я как президент МККК не могу представить себе зоны безопасности, которые не были бы основаны на консенсусе военных, присутствующих на месте.

— Собираетесь ли вы сделать формальное или неформальное предложение в этой связи? От кого оно должно исходить?

— Это не будет происходить в публичном пространстве, это будет частью гуманитарной дипломатии МККК.

— То есть вы будете обсуждать это в ваших частных переговорах с российскими коллегами?

— На мой взгляд, важно обсуждать и упоминать это публично, и по этой причине я заявил об этом сегодня утром. Но важно также, чтобы переговоры о таких вопросах не проходили публично. Их практичность должна определяться игроками, действующими на месте.

— Это совсем не те зоны безопасности, которые предлагают создать США?

- Мы пока не совсем уверены, какие именно зоны безопасности предлагают США. Я могу сказать, что когда я говорю о зонах безопасности, я имею в виду Женевские конвенции и концепцию зон безопасности, включенную в Женевские конвенции. Это зоны безопасности вокруг критически важных объектов, основанные на консенсусе сторон, находящихся на месте.