ТУЛА, 17 мар — РИА Новости, Сергей Лютых. Цыгане из тульского поселка Плеханово прославились на всю страну после конфликта с коммунальщиками и прикрывавшими их силовиками, который в СМИ прозвали "цыганским бунтом". Корреспондент РИА Новости побывал в поселке через год после громких событий.
"Газопровод больше не трогаем"
В нескольких сотнях метров от здания администрации и местного отделения полиции асфальтовая дорога сворачивает направо, а прямо — раскисшая от стаявшего снега грунтовка. Туфли почти полностью погружаются в грязь. Так было и год назад. Приходится идти медленно, глядя под ноги. Кажется, что это следополоса на границе. Отчасти так и есть: по левую сторону дороги цыганская, а по правую — русская часть поселения.
Год спустя к чужакам здесь, по-прежнему, относятся настороженно. Незнакомого прохожего пристально разглядывают десятки пар глаз: из машин, дворов и перекрестков. Стоит немного замедлить шаг, как хмурые взгляды сменяются расспросами: "Кого ищешь? Чего надо?". Напротив большого кирпичного дома с башенками стоит десяток смуглых мужчин, один из них в центре группы — в красном пиджаке. Но старший здесь не он, а невысокий и худой цыган, стоящий с краю, — Сергей. Его можно назвать заместителем барона, стоящего во главе табора. Тот уехал по делам в центр Тулы.
"Ждем новой волны сноса жилья, — Сергей уводит меня с широкого проселка в глубь поселения. Весной и летом прошлого года власти сравняли с землей 89 цыганских домов, признанных судом самостроем, еще 33 хозяева разобрали сами. Табор живет в Плеханово уже 60 лет, но лишь у немногих здесь есть документы на землю и недвижимость. — Газопровод больше не трогаем. Кто побогаче использует баллоны, остальные отапливаются печками. Теперь кругом куча досок, с утра до ночи пилим их на дрова".
Еще в прошлом марте разнокалиберные дома, домики и сараи жались здесь друг другу, как лачуги в бразильских трущобах. Тут и там выступавшие углы строений заставляли грязные улочки табора искривляться и петлять. Любое возгорание — весь поселок бы сгорел, и кто знает, скольких жертв удалось избежать. Теперь селение изрядно "прорядили". Вместо снесенных зданий — кучи строительного мусора, кирпичные фундаменты. Кое-где под открытым небом стоят кресла, другие крупные предметы мебели, коим не нашлось места в оставшихся домах.
В таборе около трех тысяч человек: большинство жителей снесенных домов приютили родственники-соседи, некоторые переселились во времянки. На улице никто не остался, как тут говорят: "Цыгане своих не бросают".
"Администрация выдает людям участки на месте снесенных домов — правда, небольшие. Не может не предоставить: мы граждане России, и у нас многодетные семьи. Но нужно эту землю все равно правильно оформить, и с этим у нас проблемы", — продолжает заместитель барона.
У здания собственной цыганской начальной школы — главной гордости табора — играют дети. Сегодня занятий нет, зато ярко светит теплое весеннее солнце. Детский смех разряжает напряженную обстановку, возникшую с приходом чужака. Год назад эти же мальчишки и девчонки кружили вокруг вооруженных щитами и резиновыми дубинками полицейских, "стреляли" в них из палок-ружей, играли в "кто ближе подойдет оцеплению".
17 марта 2016 года к шести утра для прикрытия газовщиков в поселок стянулись отряды ОМОН и Внутренних войск. Они заняли ключевые перекрестки и стали живым щитом перед ремонтниками и их техникой. Ромалэ все же попробовали оборону "на зуб" досками и камнями. Но ничего путного не вышло. После того как в качестве зачинщиков столкновений были задержаны четверо мужчин, на улицах остались только женщины и дети — их отцы и мужья сидели по домам.
Хижина бабушки Пануш
Главное отличие цыганского поселка от обычной деревни в отсутствии огородов и парников. Самозахваченную землю ромалэ не возделывают, но с сельским хозяйством знакомы хорошо.
"Большинство наших женщин работают в местном совхозе, иногда мы подрабатываем там же грузчиками. Многие ездят на заработки в Москву, халтурят в летний сезон на подмосковных дачах, — рассказывает Сергей. — На нас вечно наговаривают, но здесь живут люди, которые пытаются честно трудиться".
На конфликт с местной администрацией, по его словам, табор больше не пойдет. Цыгане верят, что власти помогут им наладить нормальную, легальную жизнь. Вскоре за Сергеем подъехала старенькая шестерка, в которой уже сидели несколько смуглых молодых людей. Он предложил подвезти до центра города и сказал, чтобы в случае неприятностей на территории поселка корреспондент ссылался на него: "Скажи, что Сергей разрешил".
На краю табора, ближе к администрации, год назад стояла хижина бабушки Любови Пануш. Лицо этой женщины попало на снимок фотокорреспондента РИА Новости, облетевший многие интернет-издания. Теперь от дома бабушки Пануш не осталось и следа — правда, и она сама считала его "времянкой".
Соседний дом остался на месте. Открытая веранда, деревянная дверь, а за ней одна большая комната с горячей печью и работающим в углу телевизором. Никакой типичной "цыганской" роскоши. Женщина в фартуке занята готовкой и не сразу понимает, что от нее хотят: "Пануш? Зачем, кто вы?". Кроме нее в доме никого нет, но вдруг стенка за печью начинает шевелиться. Панели пластиковой вагонки раздвигаются и за ней видно лицо седой цыганки: "Я здесь! Здравствуйте!".
Зайти в комнату Любови Георгиевны можно только с улицы. Возле печи во внутренней стене дома проделано "тепловое окно", через которое женщина и заметила журналиста.
Вместо трех просторных комнат разрушенного прошлым летом дома у бабушки Пануш теперь одна и небольшая, но на гостеприимность хозяйки это не повлияло. На столе вскоре появляется горячий чай и какие-то простые лакомства. Тамбура нет, сквозь щели в дверном проеме пробивается солнечный свет. Зимой женщине приходилось все время быть верхней одежде. Никаких санитарных удобств. В углу возле входа свалены одна на другую картонные коробки с вещами из старого дома. У стенки с "окном к печи" — диван, рядом небольшая кушетка. Напротив табуретка, на которой стоит телевизор. Комнату освещает окно, к стеклу прислонена икона.
"У меня был нормальный зарегистрированный дом в Плеханово, на улице Маяковской, — рассказывает Любовь Пануш. — Он полностью сгорел, и с тех пор начались мои мучения: поставили на очередь для получения жилья по договору соцнайма. Сейчас 49-я в списке на квартиру, но говорят, что не дадут цыганам, мол, свои русские нуждающиеся есть. Но жить где-то нужно? Построили временный дом, там много детей выросло. Теперь его принудительно снесли, за что еще и вычитают из моей пенсии начиная с мая прошлого года".
Бабушке предоставили участок на месте разрушенного дома. Теперь, как сказано в копии распоряжения областного Минэкономразвития, она должна "обеспечить выполнение кадастровых работ и постановку земельного участка на кадастровый учет". Денег на это у Пануш пока нет, будут копить всей семьей.
"Всю зиму нам привозил дрова какой-то местный русский мужчина. Не знаю даже, как его зовут. Он и диван этот с кушеткой мне подарил. Спасибо за такую заботу, — бабушка накладывает себе в тарелку суп из кастрюли, присев к стоящей на полу электроплите. — Я уже ко всем кому можно за помощью обращалась от Тулы до Кремля: все без толку. Много детей и внуков, но старший сын — моя опора — повредил руку, работая грузчиком в магазине. Теперь он инвалид. Помогли бы хоть с этим кадастром, а то получается, что на все про все нужно целых 50 тысяч рублей".
Через поле от нынешней хижины бабушки Пануш стоят новенькие пятиэтажки. Женщина не завидует, но продолжает надеяться на государство.
Выровнять и осветить
Местные жители, которые еще год назад были возмущены тем, что цыгане за их счет пользуются газом и электричеством, теперь претензий к шумным соседям не имеют.
"И газ не воруют вроде. И мусор выносят куда положено. Жалко их, все-таки люди. Детей у них много. В старших классах учатся с нашими", — рассказывает Ирина Анатольевна. Женщина уверена, что администрация должна постараться сделать все, чтобы цыганский поселок не жил в режиме закрытого гетто.
"Выселять совсем их не надо. Они уже здесь давно живут, а так мы только плодить преступность будем. Выровнять там все, фонари поставить, лачуги убрать — вот, что надо", — отмечает стоящая рядом с ней возле магазина другая местная жительница Надежда.
В тульской администрации о цыганских поселениях не забывают. Утверждена трехлетняя программа по преобразованию Плеханово.
"По поручению губернатора Тульской области Алексея Дюмина 26 мая 2016 года был сформирован Координационный штаб. Перед штабом губернатор поставил четкие задачи: вернуть жизнь цыганской части поселка в законное русло, обеспечить соблюдение порядка, безопасность и развитие территории", — рассказал РИА Новости глава администрации города Тулы Евгений Авилов.
Он подтвердил, что на рассмотрении суда находятся иски о сносе еще 14 строений в поселке, стоящих в охранных зонах газопровода и линий электропередачи, "что запрещено законодательством и просто опасно".
"Ситуация находится под контролем. Встречи с лидерами цыганской общины администрация города проводит не реже двух раз в месяц, — отметил Авилов. — План благоустройства согласован с жителями поселка. В 2017 году здесь откроется модульный фельдшерско-акушерский пункт. Будут установлены дополнительные столбы освещения, детские и спортивные площадки, планируются работы по дорожному благоустройству. На въезде в поселок будет разбит сквер".
В горадминистрации подчеркивают, что впредь самовольное строительство в Плеханово будет пресекаться. Этому, видимо, должны способствовать видеокамеры слежения и мобильные дежурные наряды полиции. Под контролем властей цыгане заключили более сотни договоров на вывоз мусора, использование электричества, воды и газа.
Тула также пытается помочь ромалам с трудоустройством. "Стоит отметить, что в выездную службу занятости в поселке обратилось лишь двое цыган", — говорит градоначальник.
А для разъяснения правил оформления собственности на землю в поселке прошлым летом и осенью несколько раз проводились юридические консультации. За ними обратились более 80 человек.
Косогорцы просят земли
Плеханово — не единственное место компактного проживания цыган в черте Тулы. Еще два табора живут в Скуратово и поселке Косая Гора. Последний населенный пункт становится сегодня наиболее проблемной точкой.
"На территории поселка Косая Гора выявлено 17 самовольных строений, — поясняет Евгений Авилов. — В настоящее время идет подготовка судебных исков". Еще 64 возведенных там самовольных строений юридически находятся уже на землях Федерального лесного фонда — природоохранной зоны, где какое-либо строительство строго запрещено. В отношении этих строений также проводятся судебные разбирательства.
Местные жители рассказывают, что цыганский поселок постепенно, в течение многих лет, "вгрызался" в лес, с которым граничит Косая Гора.
"Это уже леса, примыкающие к Ясной Поляне Льва Николаевича Толстого. Здесь прогуливался великий писатель, — говорит Валерий Евгеньевич, подрабатывающий в такси. — Цыгане с нашими, правда, почти не конфликтуют. Живут мирно. Их дети учатся в нашей школе. Нельзя их просто взять и согнать, наверное. Куда им идти? Попросите, пожалуйста, администрацию, чтобы не рубили с плеча."
Попасть в косогорский табор — вернее, в лесную его часть — постороннему человеку и тем более журналисту не так просто. Сами цыгане рассказывают об отказе местным тульским телевизионщикам.
"Так они вечером вернулись с ОМОНом! Наши все по домам, разумеется, спрятались. А эти ходили тут: вот, смотрите, счетчик у них незаконный, вот еще что-то", — рассказывает Андрей Николаевич. Его большой дом стоит возле дороги, у въезда в "лесную" часть поселка, будто КПП.
Андрей Николаевич живет на Косой Горе с рождения, зарабатывает строительством на подмосковных дачах. Мужчине уже за пятьдесят лет. Он недавно вернулся из больницы, но едва поправленное здоровье вновь подорвано страшной вестью о скором сносе его дома.
"В мае месяце, наверное, снесут. Встанем с детьми на колени у входа, а вы будете снимать это. Мы бунтовать, как плехановские, не будем! Когда у них там год назад конфликт был, то у нас полиция выезды все из поселка перегородила. Меня не выпустили, а я вообще-то гражданин России: куда хочу, туда и еду", — мужчина крайне эмоционален, но все же доброжелателен.
"Вот здесь ковер у нас лежит. В этой комнате дети спят, тут невестка с сыном. Вот кухня и, да, газовый котел. Как же можно это все снести?— Андрей провел экскурсию по дому, который, действительно, построен основательно. — Газ? Мы заплатили за него, скинулись всем табором — полтора миллиона рублей".
На вопрос о том, почему большинство домов и участков в цыганской части поселка не были должным образом зарегистрированы, Андрей ответить не смог: "Мы здесь уже 60 лет живем и об этом все знали". Он предложил свой вариант решения проблемы: "Дайте нам официально эту землю, хоть малую часть, а лачуги, которые мешают и не могут быть подключены к коммуникациям, мы разломаем сами".
Косогорские цыгане, по словам Андрея Николаевича, сейчас активно занимаются поиском денежных средств, чтобы хоть на какое-то время обеспечить своих родных кровом и пропитанием после сноса жилья.
"Нам предложили гостиницу. Но как вы это представляете себе? Полторы тысячи цыган переедут куда-то в центр города? Нас местные жители же испугаются. Да еще обозначенную стоимость номера в 1200 рублей в сутки за человека мы никак не потянем. Останемся на улице с детьми", — сетует он.
