МОСКВА, 10 мар — РИА Новости, Виктория Сальникова. Группы Amatory и Everything Is Made in China (EIMIC) были популярны в середине нулевых. Первая считалась флагманом российской альтернативной сцены. Их песни и клипы крутились на ведущих радиостанциях и музыкальных каналах.
Вторая стала одной из известнейших инди-рок-групп России: в течение двух лет после релиза дебютного альбома они дали множество сольных концертов в России и приняли участие в нескольких крупных европейских фестивалях.
Но неожиданно для поклонников вокалист Amatory Игорь Капранов и бас-гитарист и клавишник EIMIC Филипп Премьяк покинули успешные коллективы. Они выбрали церковь.
Игорь Капранов,
бывший вокалист группы Amatory
"Я родился и вырос в обычной советской семье, и о духовном говорить у нас было не принято. Мы жили в небольшом городке недалеко от Санкт-Петербурга. На гитаре я играл с 12 лет, учился сам. Кумиры моего отрочества типичны для того времени — например, Курт Кобейн и Nirvana. В школьные годы я познакомился с Тарасом Уманским, позже мы вместе играли в группе Stigmata. Это был 2001 год. Через несколько лет я попал на концерт Amatory в Санкт-Петербурге. Меня пригласили исполнить песню на сцене, ребятам понравилось и они предложили стать вокалистом. Я пел в группе более десяти лет. Мы очень много гастролировали, проехали почти все крупные города России и стран СНГ.
Образ жизни, который ведут музыканты, нельзя назвать здоровым. "Секс, наркотики и рок-н-ролл" — и с годами ничего не меняется. Чтобы быть настоящей рок-звездой, нужно навсегда забыть об образе домашнего мальчика.
Я пустился во все тяжкие и в определенный момент подсел на наркотики. Грех затягивал. К 19 годам стало понятно, что такой образ жизни ведет в тупик.
У меня появились глобальный вопросы: кто я, зачем живу, в чем смысл. Не хотелось верить, что это просто "поиграть на гитарке". Я начал искать. После распада СССР в России появилось много религиозных организаций, в том числе сект. Как супермаркет — выбирай любую.
Я внутреннее почувствовал, что ответы смогу найти только в православии, но первая попытка оказалась неудачной. Я пришел в церковь, но столкнулся с не очень приятной женщиной, которая меня прогнала. "Ты посмотри на себя! Что ты сюда пришел в таком виде?" — сказала она. У меня был пирсинг и татуировки. Я был в смятении, развернулся и ушел. Но поиск не оставил. Пошел на тренинги личностного роста. Преподаватель познакомил меня с рейки — это эзотерическое учение, работа с энергетикой. Я заинтересовался. Все коварство оккультных практик в том, что это работает: вы чувствуете дополнительную власть. Но это действует на человека разрушающе.
В итоге в какой-то момент я дошел до дна и понял, что либо Христос, либо я погибаю.
Я изменил жизнь в один день, бросил все – группу, музыку – и уехал в монастырь на Валаам. Оказался в ските всех святых. Это единственный скит на архипелаге, куда не пускают женщин. Покаяние, молитва, аскеза и уклад жизни в братской любви меня излечили. Это было как воскресение из мертвых. Через два года после первой поездки я вернулся и остался там жить на год.
Сейчас в моей жизни все хорошо. У меня семья, двое детей. Я работаю в компании, которая занимается производством комплектующих для промышленного оборудования, также пою в Русском византийском хоре. В нашей стране их всего два. Из группы Amatory я поддерживаю постоянные отношения только с двумя людьми — с гитаристом Александром Павловым и еще одним человеком, который был у нас как сессионный музыкант, с остальными время от времени. Жалею ли я о своем опыте… Как говорится, из песни слов не выкинешь. Что было, то прошло. Слава Богу за все".
Филипп Премьяк,
бывший бас-гитарист и клавишник инди-рок-группы Everything Is Made in China
В детстве я не проявлял интереса к музыке, но первой группой, которая меня удивила, стала Metallica. Мне было 12 лет. Мой друг любил эту группу, и я решил сделать ему подарок — переписал на кассету их первый альбом. А записывать музыку тогда можно было только в режиме реального времени, поэтому я заодно послушал песни. Они меня потрясли. Когда я дарил кассету другу, понимал, что дарю и частичку себя.
Первое серьезное влияние на меня оказала группа Radiohead. Подростком я улетел в США по программе школьного обмена. По пути в учебное заведение водитель желтого автобуса включал рок-станцию. Обычно подростки в дороге спали, но в какой-то момент заиграла песня, которую все подхватили. Это была Street Spirit. И эта "байровщина" задела творческую часть моей души.
Благодаря Radiohead мне стало интересно, как производят музыку. Когда я вернулся из США, это был девятый класс, все мои одноклассники резко перестали быть детьми и стали маленькими взрослыми. Этот момент я упустил. Но мне не нравился тот образ жизни, который они вели. Я никогда не хотел бухать и спать с кем попало, поэтому вечерами сидел дома. Превратился в нелюдимого подростка.
Родители купили мне домашнюю студию, и я начал писать музыку. В основном это были зарисовки, но песни тоже появлялись, конечно, с "глубокими" текстами — про смысл жизни и социальные проблемы. А вот про любовь я ничего не писал.
В какой-то момент мне захотелось выступать, и я пошел в переход возле Александровского сада в Москве. У нас образовалась компания. Появилась первая группа, но это все было несерьезно. Однако репетировали мы на базе, где я впоследствии познакомился с людьми, из которых и сложилась группа Everything Is Made in China. Она вывела меня на уровень международных фестивалей, это было воплощение мечты.
Мы никогда не искали публичности, нам лишь хотелось творчески развиваться, но все получалось само собой. Вокруг нас собрались люди, которым нравилась музыка, они начали ее продвигать.
Мы не жили по схеме "секс, драгз, рок-н-ролл". Не было ни девушек, ни наркотиков, ни рок-н-ролла. Есть такое слово "ботаны". Это были мы — те, кто читает научную фантастику, слушает заумную музыку и смотрит интеллектуальные комедии. Наверное, напоминали героев сериала "Теория большого взрыва", только про музыку.
Нас в группе было четверо — три исполнителя и парень, который занимался визуальной частью: обложки, клипы, фотографии.
Его отец, верующий человек, позвал нас на Соборование. Мы согласились, почему бы и нет. Священника тогда предупредили, что в храм придут молодые люди, на которых нужно обратить внимание. Он подумал, что это мы, кроме нас никого из молодежи и не было. В итоге нам предложили исповедаться. Сначала мы не поняли о чем речь, но потом согласились.
В молитвословах приводятся примерные слова исповеди, ну мы их под копирку и переписали. Я шел третьим по счету, и священник мне сказал: "Чего-то вы все одно и тоже говорите".
Я задавал самые, наверное, глупые вопросы, которые могли прийти мне в голову, хотя тогда они казались неразрешимыми. Священник внимательно слушал и отвечал, после чего позвал на чаепитие для молодежи. Я понял, что церковь — это приятный и интересный мир и начал туда ходить.
В то же время продолжал писать музыку и играть концерты. Однажды к нам в храм пришла на чаепитие благотворительная организация, которая кормила бездомных на вокзалах. Ее создал повар из Даниловского монастыря: он сам готовил и развозил еду, со временем ему начали помогать еще пять-шесть человек. Это была не массивная благотворительная организация, а, скорее, группа друзей — как наш музыкальный коллектив.
В один из вечеров они попросили меня помочь — привезти еду на вокзал. Я приехал в монастырь, загрузил супы и повез на площадь трех вокзалов. Это было сильное впечатление: я возвращался домой с ощущением, что сделал нечто важное. К тому времени у меня были уже проблемы с музыкой. Источником ее было какое-то "себяжаление", попытка заполнить пустоту. И вот я переполнен чувством, которое по силе можно сравнить лишь с влюбленностью. Пустота исчезла.
Музыкант должен быть голодным — это не про котлеты, а про духовный поиск. В итоге в церкви я нашел все, что искал. Выдавливать из себя музыку — неправильно, и мое участие в творчестве группы резко сократилось. Тем временем ребята сильно выросли в музыкальном плане, а я остался на месте, превратился в некий балласт. Мой уход из группы не был громким, это было совместным решением.
Ребята, кстати, скоро выпускают альбом, я посетил их концерт недавно, было очень здорово.
Сейчас я работаю в храме алтарником. Священника, к которому я попал в первый раз на исповедь, перевели в новый храм и назначили настоятелем. Храм тогда только построили, мы стали помогать. Приехали туда за неделю до освящения, а он весь в строительном мусоре. А кто убирать будет? Кроме нас, никто. С этого все началось.
Алтарник — человек, который помогает священнику готовить и проводить службу. Есть еще хозяйственная работа: крышу починить, снег убрать. У меня два выходных, пять дней рабочих. Я выхожу из дома в шесть утра — к первой службе, вторая заканчивается в восемь вечера. Домой возвращаюсь часов в десять. Иногда получается заехать домой днем. Еще я ответственный по работе с молодежью.
Первой задачей было перезнакомить прихожан. Не должны люди расходиться домой поодиночке. Стали по воскресеньям после службы расставлять столы с чаем, пирожками. Больше никто не торопился домой. Так появилось первое общение в приходе, дружба.
Мы начали устраивать службы и на Новый год. В первое время людей было мало, но теперь храм заполняется полностью! А ведь это праздник, который традиционно проводят дома.
Но у нас по-прежнему нехватка кадров, хотя со стороны все выглядит помпезно. Для большинства людей церковь — это организация, у которой все есть. Но люди не представляют, сколько всего происходит "за порогом": прибрать, построить, вкрутить лампочки.
Если ты чувствуешь призыв идти в храм, то точно найдешь себе профессиональное применение. Если не ты, то кто?"
