Очередные президентские выборы в Сербии ожидаются в апреле 2017 года. Действующий президент Сербии Томислав Николич рассказал в интервью РИА Новости о планах продолжения политической карьеры и отношениях с основанной им правящей Сербской прогрессивной партией (СПП) и идущим в президенты премьер-министром страны Александром Вучичем.
- Сегодня в газетах пишут, что вы получили от русских 20 миллионов евро. Вы пришли к нам поделиться этими деньгами, ожидаете, что мы их дадим вам или что-то другое?
— Я ожидал здесь… Я не знаю, у кого лучше получить эти деньги. В посольстве нельзя. Может, лучше всего здесь? (улыбается)
- Хорошо, давайте поговорим серьезнее. Все реакции, порой очень жестокие, в связи с вашим именем начинаются со слов "Если это правда, то…" Это правда, что вы выставляете кандидатуру на президентских выборах?
— Правда в том, что возможность существует. Все это зависит от моих отношений с Александром Вучичем. У нас были различные договоренности. Я был убежден, что в связи с президентскими выборами мы реализуем один и тот же план. Потом оказалось, что это не совсем так. Мы беспрерывно вели переговоры. И это не проблема. Мы встретились, и мне Александр на бумаге написал, на что готов.
- Можете ли нам эксклюзивно рассказать, на что Александр Вучич был готов и по поводу чего вы не договорились или договорились? Говорят о торговле между вами, о том, что вы требовали того или иного, а он вам не дал и не даст, не разрешит. Что на самом деле произошло?
— Александр мне открыто написал, что мы вместе достигли всех этих результатов, что нужно и дальше продолжить работать вместе. И что он готов поддержать любую мою политическую инициативу и думает о каждом моем конкретном предложении о дальнейшем сотрудничестве. Я тогда написал Александру, что, по моему мнению, нужно для продолжения нашего сотрудничества. Я вам открыто скажу, что было два варианта.
Первый, что я выдвигаю кандидатуру на пост президента, а он меня поддерживает. Второй, что он выдвигает кандидатуру, а я его поддержу с учетом того, что по праву ожидаю возвращения на место председателя Сербской прогрессивной партии и что он доверит мне мандат на формирование нового правительства, которое бы осталось без премьера после избрания его президентом. То есть в этом не было ничего такого, что для него не сделал я.
- В чем была проблема? Получили ли вы от Вучича ответ, что это невозможно, или получили какое-то его предложение?
- Означает ли это, что у вас не назначена встреча с Вучичем до заседания главного комитета?
— Знаете что, Вучич и я – это не Брюссель и Белград. Мы можем встретиться через пять минут, позвонить друг другу. Трудно представить, что все будет в порядке после задействования тяжелой артиллерии против меня только в связи с идеей, вышедшей из разговора с моими друзьями, что я мог бы выставить свою кандидатуру. Так что я не выставлял свою кандидатуру и не сказал никому, что выставляю кандидатуру, но я действительно в неформальном разговоре сказал, что предвидел два варианта в качестве возможного продолжения нашего сотрудничества. И это был повод, чтобы меня обвинили, что я прозападный, пророссийский, что я преступник, испорченный человек. Что я хочу уничтожить Сербию. Согласен, что Сербию любят многие, но я не знаю, любит ли ее кто-то больше меня. Готов ли кто-то жертвовать больше меня ради Сербии? Я это и докажу.
- Каким бы вы стали премьером? Говорят, Вучич моложе, подвижнее. Вы бы что-то поменяли, ваше правительство было бы другим?
— Куда вы меня сейчас завели…
- Но это же ваше предложение.
— Я хочу сказать, что говорил на эту тему. Думаю, что Вучич лучше в качестве председателя правительства, а я лучше в качестве президента. Однако это не забег на 50 или 100 метров, где вы все должна решить одна секунда. Возглавлять правительство — здесь надо прежде всего обеспечить полную дисциплину среди министров, также нужно иметь видение. К чему вы стремитесь, какими большими проектами занимаетесь, большие проблемы, которые желаете решить. Все остальные должны решать повседневные дела, председатель правительства должен иметь видение.
- Есть ли видение у вас?
— У меня, безусловно, есть видение, которое помогло мне установить многие контакты в мире и помогло руководить абсолютно мирно, входить в открытые двери и договариваться об всем, что хорошо для Сербии. Я ожидаю, что мы договоримся, а если не договоримся, я всегда готов сделать что-то себе в ущерб, если это в интересах Сербии.
- Это можно понять так, что вы можете отступить, если не договоритесь?
— Не знаю, что значит отступать. Если это отступить от Сербской прогрессивной партии и от желания что-либо делать вместе с ней, то да.
- Говорят, что вы можете получить не больше трех-четырех процентов голосов на выборах. Вы себя так же оцениваете или думаете, что можете получить больше?
— Не знаю, почему я мог наделать столько шума с тремя-четырьмя процентами, что так среагировали и коалиционные партнеры СПП. Почему некоторые мои приятели охарактеризовали меня наихудшими из возможных слов из-за трех-четырех процентов? Тогда они должны были позволить мне баллотироваться, сгореть с тремя процентами и закончить историю.
- На чью поддержку вы рассчитываете? Вы сами упомянули, что вас называют пророссийским человеком, прозападным человеком, человеком оппозиции…
— Я всю жизнь прожил без поддержки.
- Но на выборах нужна поддержка.
- Это граждане. Это никак не связано с теми, кого вы перечислили.
