Постоянный представитель России при Евросоюзе Владимир Чижов рассказал в интервью РИА Новости о положительном изменении отношения к России в Евросоюзе, а также о том, готовы ли власти ЕС к ослаблению санкций против России и к каким экономическим последствиям приведет выход Великобритании из ЕС.
— Владимир Алексеевич, разрешите поздравить вас с наступающим профессиональным праздником, Днем дипломата. Как постоянное представительство России при Евросоюзе будет отмечать этот праздник?
— Мы проводим прием для наших коллег, в первую очередь из Европейской внешнеполитической службы, а также из различных подразделений Еврокомиссии, занимающихся отношениями с Россией. Это официальная часть. Отдельно на выходных организуем праздник для нашего коллектива на открытом воздухе.
— То есть профессиональный праздник стал некоей площадкой для неформального общения с представителями евроинститутов?
— Не только неформального. Кстати, мы пригласили около 80 человек, большинство уже подтвердило свое участие.
— На Мальте в конце прошлой недели состоялась встреча 28 глав государств и правительств ЕС, основными вопросами были миграция и отношения с США. Ожидаете ли вы ухудшения миграционного кризиса в Евросоюзе в связи с недавним указом президента США Дональда Трампа по миграционной политике в его стране?
— Народные настроения?
— Не только. Речь может идти и о настроениях политических сил, причем не только евроскептиков, которые выступают за ограничения иммиграции в Евросоюз. Эти люди могут увидеть косвенную поддержку своих позиций из-за океана. Даже если внимательно почитать принятую на Мальте декларацию лидеров 28 стран ЕС по миграции, то выяснится, что там тоже никаких распростертых объятий нет. В ней аккуратно, с тщательным подбором слов, высказано желание сдержать приток мигрантов. Ситуация в Евросоюзе с миграцией проще не становится, я бы даже сказал, что она усложняется с каждым днем.
— Главы государств ЕС в полном составе на мальтийской встрече обсудили отношения Евросоюза с США, а также последние события в стране. Как бы вы оценили те заявления, которые были сделаны в рамках саммита? Каких отношений стоит ждать?
— Может ли это каким-либо образом повлиять на отношения Евросоюза не только с Россией и Украиной, но и в целом со странами "Восточного партнерства"?
— Судя по реакции как в Евросоюзе, так и в США на последний всплеск военных действий в Донбассе, элементы отрезвления и понимания реальной ситуации постепенно приходят.
— Вы, как постоянный представитель России при ЕС, общаетесь с представителями и руководства Евросоюза, и бизнеса. По вашей оценке, каково развитие их отношения к России за последние месяцы?
— Некоторым никакая эволюция и не требовалась — они изначально четко выражали свою позицию. Это касается в первую очередь бизнеса, причем не только европейского, но и представителей транснациональных и американских компаний, с которыми я общаюсь. Что касается политических деятелей, то тут самый разнообразный спектр восприятия нашей страны.
— Эволюцию в сторону более положительного отношения к России вы чувствуете?
— В целом да, конечно. Постепенно идет осознание бесперспективности нынешнего курса ЕС на поддержание напряженности с Россией, осознание тупиковости политики санкций. Идет накопление критической массы в пользу пересмотра такой линии. Думаю, осталось немного.
— Премьер-министр Люксембурга Ксавье Беттель в Давосе не исключил, что ЕС может как ужесточить, так и ослабить санкции против России в текущем году. Каковы настроения в ЕС на данный момент? Действительно ли власти Союза готовы к ослаблению ограничительных мер в отношении нашей страны?
— А в целом какие настроения у руководства ЕС по поводу санкций?
— Они придумали увязку экономических рестриктивных мер с исполнением минских договоренностей как элемент самооправдания. Ведь она возникла далеко не сразу, а в то время, когда санкции действовали. Эта увязка — ответ на появившиеся уже тогда настроения в пользу ослабления или отмены ограничительных мер. Руководству ЕС нужно было придумать какой-то критерий отмены санкций, и ничего лучше не нашли, как совершенно искусственный критерий увязки с минскими договоренностями. Напомню: под минскими соглашениями подписались стороны конфликта — Киев и Донбасс, а также три содействующие стороны — Россия, Германия и Франция. Киеву, который не хочет, а в последнее время, по ряду наблюдений, и не в состоянии выполнять свои обязательства, очень выгодно это перевалить на других. То, что ЕС фактически взял на вооружение киевскую логику, я считаю, здесь является ключевым моментом. В итоге наши отношения с Евросоюзом превратились в заложника искусственной увязки с выполнением минских соглашений.
— А развязать это, то есть снять обусловленность санкций выполнением минских договоренностей, на это они вряд ли пойдут?
— Они настолько уже себя загнали в угол, что пятиться назад из этого положения сложно. Но придется.
— Как вы думаете, все-таки ЕС пойдет на то, чтобы оказывать давление на Киев в вопросе исполнения минских договоренностей?
— Я спрашивал у еврочиновников, что же еще должен сделать Киев для саботажа выполнения этих договоренностей, чтобы они задумались о санкциях в отношении него? Ответа я так и не получил. На любые упоминания роли киевских властей в этом вопросе следует дежурная фраза: "Мы с Киевом работаем". Это, кстати, недалеко от истины, только эффект от этой работы невелик.
— Да, как минимум внешне лояльное отношение ЕС к Киеву сохраняется. Но лично у меня складывается ощущение, возможно, оно совершенно не соответствует истине, что за этой внешней риторикой идет некая внутренняя работа по оказанию давления на Киев со стороны ЕС для выполнения минских соглашений.
— Вполне допускаю. Вопрос только — где результат? Я уже не говорю про Донбасс, но хотя бы на пути реформ, которые от Киева ждут ЕС и другие.
— Как человек, знающий механизмы работы Шенгена, как вы считаете, безвизовый режим ЕС с Украиной может привести к активной миграции из Украины в страны ЕС? Это может усугубить миграционный кризис?
— Неслучайно рассмотрение вопроса безвизового режима для Украины сейчас напрямую и жестко увязано в структурах Евросоюза с принятием регламента о механизме отмены безвизового режима в случае злоупотребления. Речь идет о безвизовом режиме для краткосрочных поездок. Если кто-то на Украине рассчитывает использовать такую возможность въезда в ЕС, чтобы навсегда там остаться, то, я думаю, у стран Евросоюза найдется достаточно возможностей этого не допустить.
— А есть ли у них реальный механизм контроля движения прибывающих из других стран?
— Да, конечно. Безвизовый режим не предполагает отмену паспортного контроля.
— То есть, если люди приехали, скажем, на неделю и через неделю не выехали, соответствующие службы стран ЕС сразу это видят?
— Конечно.
— Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй говорила недавно, что выход ее страны из Евросоюза может проходить по "жесткому сценарию" и может повлечь за собой также и выход из единого рынка. Может ли это привести к негативным экономическим последствиям в самом Евросоюзе?
— А каких вообще последствий ждать?
— Хитрость в чем. Премьер-министр Мэй может уже 9 марта объявить о начале процедуры выхода страны из ЕС. Для Евросоюза важно, чтобы это не произошло 25 марта — в 60-ю годовщину образования ЕС. Это был бы неприятный подарок от Великобритании. Таким образом, начиная с 9 марта у Соединенного Королевства и ЕС будет два года на переговоры об условиях "развода". Если к 9 марта 2019 года будет достигнута договоренность по этому вопросу, — хорошо, а если не будет, то произойдет самый жесткий вариант Brexit, по-английски он называется cut-off Brexit. Возьмем оптимистичный сценарий: Великобритания и евроструктуры успеют договориться о "разводе". Но ведь Соединенному Королевству надо будет еще как-то выстраивать будущие отношения с евроструктурами и отдельными странами ЕС.
— Новые торгово-экономические договоры подписывать…
— Смотрите. Есть лондонский Сити, с которым пока неясно, что будет в связи с Brexit. Периодически мы наблюдаем всполохи проблем в банках ЕС; кроме того, есть проблемы с Грецией. На этом фоне могут ли трудности, которые может вызвать Brexit, привести к каким-то серьезным экономическим проблемам в самом ЕС?
Вы общаетесь с бизнесом — его представители не опасаются, что все это может вызвать серьезный экономический кризис в Евросоюзе?
— Бизнес, естественно, хеджирует риски. Представители деловых кругов будут внимательно следить за переговорами по Brexit. Бизнесмены уже сейчас, еще до начала переговоров, пытаются донести до тех, кто будет эти переговоры вести, понимание необходимости соблюдения своих интересов.
— Так ждать нам большого кризиса или нет?
— А что, хочется?
— Нет…
— Тогда не ждите.
— Основные по рейтингам популярности кандидаты в президенты Франции выступают за сближение с Россией. Поскольку Франция это одна из крупнейших стран Евросоюза, ее политический вес здесь один из самых крупных…
— Французы еще подчеркивают сейчас, что после выхода Великобритании из ЕС в нем останется только одна ядерная держава и постоянный член Совета Безопасности ООН.
— Если во Франции к власти придут сторонники сближения с Россией, может ли это повлиять на изменение политических настроений во всем Евросоюзе, потому что голос Франции — один из самых сильных в Европе?
— Да. Если вы мне зададите точно такой же вопрос относительно предстоящих выборов в Германии, я вам скажу еще более уверенно — да.
— То есть в ближайшие годы мы можем увидеть изменение политического климата в ЕС, в том числе положительные подвижки в отношениях с Россией?
— Думаю, на это можно вполне рассчитывать. Во всяком случае, мы здесь, в Брюсселе, в этом направлении работаем.
