Ирак вступил в последнюю фазу по освобождению страны от террористической группировки ИГ (запрещена в РФ), стремительно захватившей обширные территории в начале 2014 года. К последнему оплоту боевиков и провозглашенной ими столицей в Ираке Мосулу правительство стянуло десятки тысяч силовиков, среди которых и профессиональные военные, и добровольцы из шиитского ополчения. Однако, несмотря на месяцы, прошедшие с начала операции по освобождению города, правительственным силам пока не удалось очистить город от террористов.
Министр иностранных дел Ирака Ибрагим аль-Джаафари в интервью корреспонденту РИА Новости в Каире Рафаэлю Даминову рассказал о том, что секрет боеспособности террористов кроется в наличии у них огромного количества современного вооружения и поддержке со стороны ряда иностранных государств. При этом, отметил аль-Джаафари, правительственным силам уже удалось освободить от ИГ большую часть Мосула. Также глава МИД прокомментировал намерения Иракского Курдистана оставить за собой отбитые у ИГ территории, пожелал увеличения сотрудничества с Россией в сфере обмена развединформацией и заявил о готовности Багдада присоединиться к тройке посредников Иран-Россия-Турция по урегулированию конфликта в Сирии.
— Сейчас, пожалуй, весь мир следит за операцией иракских военных по освобождению Мосула. До начала этой кампании и после ее старта звучали разные оценки, касающиеся ее длительности. Кто-то из официальных иракских лиц заявлял о том, что она продлится полтора месяца, кто-то - два, а кто-то, в основном за пределами Ирака, даже заявлял о том, что с ИГ в Мосуле будет покончено до выборов в США. Однако сейчас уже пошел третий месяц этой кампании. Что повлияло на замедление темпов продвижения операции в Мосуле?
— В начале нашей беседы хотел бы принести соболезнования правительству и народу России в связи с трагедией, которая произошла в Анкаре, убийством российского посла. Это был стратегически мыслящий человек, мастер дипломатического искусства. Я считаю, что это агрессия не только в отношении Российской Федерации, но и в отношении всех дипломатов мира. Дипломатия — она одна, несмотря на многочисленность стран. Мы гордимся всеми дипломатами и считаем их голубями мира. Дипломатия является альтернативой войнам, и поэтому нападение на любого дипломата — это толчок в сторону войны и военного решения.
— Вы сказали, что за ИГ стоят иностранные государства…
— Да, игиловцы обладают возможностями государств. Они воюют при огромной финансовой поддержке. Это не обычная поддержка, это поддержка правительств.
— Вы может назвать эти государства?
— Скажите, насколько большие потери несут иракские военные и полиция, участвующие в освобождении Мосула?
— Потери есть, но они меньше того, что мы ожидали. Так же меньше наших первоначальных оценок и количество беженцев. Мы полагали, что их будет миллион, но к этому моменту их 120 тысяч.
Этого нам удалось достичь благодаря сплоченности всех компонентов иракской армии: аль-Хашд аш-Шааби (шиитское ополчение), Пешмерга, сил по борьбе с терроризмом, ополченцев из жителей города, представителей племен. Все они сражаются ради победы в Мосуле. Битва за Мосул — это всеиракское сражение. Освобождать этот город приехали жители со всех провинций, точно так же, как это было и при освобождении Фаллуджи. Как только Фаллуджа была освобождена, все они вернулись в свои города и села. Вот и сегодня иракцы приехали в Мосул, чтобы освободить его. И как только они достигнут победы, они оставят Мосул его жителям.
— Военное ополчение Иракского Курдистана Пешмерга участвовало на первых этапах операции в освобождении провинции Найнава, выбив ИГ с захваченных территорий. Сейчас эти земли, находящиеся в нескольких километрах от Мосула, контролируются курдскими отрядами. Глава региона Масуд Барзани заявил, что Пешмерга не будет покидать эти территории, мотивируя это тем, что за них пролили кровь тысячи курдов. Какова ваша реакция на это?
— Мосул — для мосульцев. Мы все в этом сходимся. Разногласия между жителями провинций — повод к диалогу и уважению суверенитета, а не повод к отчуждению. Никто не вправе отчуждать государственные земли. Всем составляющим иракского народа нужно соблюдать это правило. А кроме того, они (курды) присутствуют в правительстве. В него входят все представители иракского народа: президент Ирака — курд-суннит, глава парламента — араб-суннит, премьер-министр — араб-шиит. Помимо этого, и в парламенте представлены и арабы, и курды, и сунниты, и шииты, и христиане, и езиды, и туркмены, и сабейцы, и другие. Нет смысла делить Ирак. Это то, чем отличается новый Ирак, который пользуется сейчас уважением всего мира. Это видно по уровню оказываемой нам поддержки, когда представителя Ирака назначают заместителем председателя Совета по правам человека. Это стало возможным по причине единства иракского народа и нашего уважения друг к другу. Мы должны сохранить уважение мира посредством уважения друг друга.
— То есть это официальная позиция?
— Думаю, что курды сейчас пользуются правами, которых у них раньше не было. Президент нашей республики — курд… на иракской земле. Конституция гласит о единстве Ирака и его суверенитете. Курды — часть иракского народа и голосовали за эту конституцию. Нет смысла сейчас разжигать противоречия и поднимать проблемы, которые угрожают суверенитету Ирака.
— Ряд командиров аль-Хашд аш-Шааби заявили, что после того, как будет покончено с ИГ в Ираке, они могут направить свои отряды на помощь правительственным войскам в Сирии в случае просьбы президента Башара Асада. Какова ваша позиция по этому вопросу?
— Иракская конституция не позволяет ни политического, ни военного вмешательства в дела каких-либо других государств. Но в то же время мы не можем кому-либо запретить это сделать. Если кто-то из иракцев поехал в эту или другую страну, то иракская конституция не может запретить это делать отдельным лицам. Однако само государство, представляющее его правительство этого позволить не может.
— Возможно ли участие отрядов аль-Хашд аш-Шааби в освобождении Мосула для ускорения победы над ИГ в этом городе?
— Аль-Хашд аш-Шааби — это иракская организация. У нее есть необходимый опыт. В то же время за нее проголосовал парламент и она имеет соответствующую поддержку. Когда возникнет такая ситуация, что мы будем нуждаться в ее помощи, то мы попросим ее об этом. Почему нет? Сейчас это часть иракской армии.
— Хотелось бы спросить о сотрудничестве с Россией в сфере противодействия терроризму. Находится ли оно на достаточном уровне?
— Мы обмениваемся информацией, надеемся, что это будет происходить на еще лучшем уровне. Россия — великое государство, у нее есть исторический опыт в ведении войн и сборе информации. Российская разведка одна из самых сильных в мире, и в этой борьбе с терроризмом мы нуждаемся в разведывательной информации. Россия может предоставить нам большую помощь в этой сфере. Между нашими странами, а также Ираном и Сирией есть договоренности на эту тему, однако это не заменяет нашего взаимодействия с международной коалицией. Однако в случае необходимости для нашей страны в сотрудничестве с каким-либо государством, которое сможет укрепить наш военный потенциал и безопасность, мы непременно пойдем на это сотрудничество. Мы надеемся, что сотрудничество с Россией будет продолжено и его уровень будет увеличен.
— Турецкие военные продолжают находиться на иракской территории, несмотря на ваши протесты и призывы. Какие шаги вы еще намерены предпринять, чтобы заставить турецкое правительство вывести свой контингент?
— Мы все еще требуем от Турции, используя при этом все возможные законные способы, заставить ее покинуть аэропорт Башики. Мы против присутствия Турции на наших землях, это нарушает наш суверенитет. В то же время мы за отношения с Турцией, однако не в ущерб нашему суверенитету.
— Главными сторонами урегулирования конфликта в Сирии стали такие международные посредники, как Россия, Иран и Турция. Как ни странно, ни одна из многочисленных арабских стран не вошла в этот список. Намерен ли Ирак сейчас либо после того, как решит проблему с террористами, присоединиться к этой тройке посредников?
— Почему бы и нет. Во-первых, Ирак — это соседнее с Сирией государство. Во-вторых, это государство, имеющее определенный вес в Лиге арабских государств, а также эта страна сама стала жертвой терроризма. К тому же мы имеем хорошие отношения как с Сирией, так и с Ираном и Россией, ввиду нашей заметной посреднической роли.
— То есть идея о вашем включении в этот формат обсуждается?
Россияне, как и другие, нас хорошо знают. Мы прилагаем все усилия для ускорения стабилизации в Алеппо и во всей Сирии так же, как делаем это и в соседних государствах.
