МОСКВА, 27 окт — РИА Новости, Лариса Жукова. В 1986 году во время телемоста Ленинград-Бостон весь мир узнал, что в СССР секса нет. Вырванная из контекста фраза советской участницы сразу стала крылатой, а тема высказывания – мифологической. Мы обратились к электронному корпусу личных дневников ХХ века "Прожито", а также к работавшим в 70-е гинекологу, историку и сексологу, чтобы выяснить, каким на самом деле было отношение к сексу и как оно характеризует эпоху. Первую часть вы можете прочитать здесь.
Советским людям скучно читать про секс
В 70-е годы благодаря одному из основателей современной российской социологической школы Игорю Кону начинаются попытки сексуального просвещения, рассказывает историк, профессор ВШЭ Марианна Муравьева: "Стало понятно, что жесткий контроль не действует. В советских школах начали преподавать "Этику и психологию семейной жизни"".
В 1972 году была проведена первая операция по смене пола. Тогда же начинают появляться центры сексопатологии – на базе НИИ психиатрии. В Москве – под руководством профессора Георгия Васильченко, в Ленинграде – Абрама Свядоща, в Харькове – Сергея Агаркова, вспоминает психотерапевт и сексолог Александр Теслер:
"Медицинские издания было достать не легче, чем булгаковскую "Мастера и Маргариту". Во всех крупных библиотеках были медицинские отделы, и для врачей-сексопатологов по определенным разрешениям была возможность читать литературу из закрытого доступа. Даже литература по тантра-йоге – сексу в йоге – в Ленинской библиотеке была. И каждый уважающий себя психиатр имел на полке несколько книг профессора Фройда".
Немедицинская информация о сексе распространялась широко: популярностью пользовалась самиздатская индийская Камасутра. "Советы молодой хозяйке", выпускавшиеся официально в Риге, также содержали различные схемы, рисунки и очень подробное описание того, что происходит в спальне, вспоминает Марианна Муравьева. Но они не были либеральными – напротив, прибалты сопротивлялись сталинскому дискурсу, советской гендерной психологии и были консервативнее: муж оставался главой семьи.
Философ-востоковед Виталий Рубин отмечает в своем дневнике за 1970 год, что подобная тема чужда советскому человеку:
"Очень хорошо написал Белль в своей рецензии на "В круге первом". Он говорит о том, что советским людям скучно читать про секс, и это совершенно верно. Белль замечает, что именно в этой обстановке возникает верность, о которой совершенно забыли на Западе".
Заместитель заведующего отделом Международного отдела ЦК КПСС Анатолий Черняев, в будущем помощник Михаила Горбачева по международным делам, напротив, делится крайне эмоциональными впечатлениями от прочтения запрещенной литературы в 1973 году:
"Читаю привезенную из ФРГ книжку Jack Pine "The love sucker". Секс-бомбовая книжка, с редким набором ядреных приемов. Я, кажется, уже образованный в этом деле человек… Но тут опять много неожиданностей. Поистине, сексуальная революция, как и всякая революция, вскрывает необыкновенные творческие возможности!"
Сексопатология обыденной жизни
В небольших городах отношение к интимной сфере было более сдержанным. Гинеколог Тамара Смирнова, начавшая прием в подмосковном Загорске в 70-е годы, описывает женщин так: "Скромные и замкнутые. Они неохотно говорили о своей сексуальной неудовлетворенности, ни на что предпочитали не жаловаться. Половые контакты до свадьбы были не нормой. После свадьбы как-то приспосабливались, но никто не рассказывал, как именно".
С этим согласна и историк Марианна Муравьева: "Когда я училась в аспирантуре, я опрашивала своих знакомых из разных городов и весей на околосексуальные темы. Совершенно никакого либерализма, позитива в их ответах не было. Женщину в регионе могли считать распущенной, если она не то, что вне брака прелюбодействовала, а просто по улице прошла в неподобающем виде".
По словам сексолога Александра Теслера, единственной проблемой становились не нравственные коммунистические принципы, а то, что заняться любовью было негде:
"Гостиницу было не снять: селили мальчиков с мальчиками и девочек с девочками – раздолье было не для гетеросексуалов. Ютились по товарищам, коммуналкам. Промискуитет был гораздо более веселый, чем в наше время".
Напряжение советских женщин на приеме у врача психотерапевт связывает с опасением хирургических вмешательств – долгое время аборт делали без наркоза: "Врачи стояли по локоть в крови". Женщины предпочитали прибегать к домашним способам прерывания беременности: прыскали себе водку с щелочью из хозяйственного мыла, принимали таблетки, вызывающие мышечные сокращения, засовывали ростки фикуса, которые могли вызвать абсцесс.
Врач-гинеколог называет это "варварством". В 70-е в коридорах подмосковной больницы, по ее словам, стояли очереди с направлением на аборт. О гормональной контрацепции в то время никто не хотел слышать: таблетки вызывали проблемы с лишним весом. Резиновым изделием Баковского завода также пользовались нечасто. Основным методом предохранения был "календарный". Когда внутриматочные спирали отечественного производства появились в небольших городах, они обрели популярность: гинеколог устанавливала их каждый день, и женщины носили их годами, несмотря на противопоказания.
Врачебную тайну нарушали: списки больных гонореей, сифилисом и другими "нехорошими болезнями" отдавали в парткомы и деканаты, где проводились воспитательные беседы, – рассказывает Александр Теслер:
"Медицина была довольно идеологизирована. На предмете по марксистко-ленинской философии нам говорили, что мастурбация – это вредно, а на медицинских предметах, что однополая любовь – патология, которую надо лечить электрошоком".
"К сожалению, в наши дни о сексе знают всё"
Когда администратор гостиницы "Ленинград" и представительница общественной организации "Комитет советских женщин" Людмила Иванова заявила, что секса в СССР нет, отвечая на вопрос американки о телевизионной рекламе, весь зал рассмеялся.
Но, судя по дневниковым записям, в 80-е годы действительно большинство советских людей относились к пропаганде сексуального образа жизни скорее негативно. Проблемы в этой сфере вряд ли отличались от проблем западного мира: Александр Теслер рассказывает, как участвовал в создании первого телефона доверия в Москве в 1983 году, и, по его словам, очень часто звонили беременные семи-восьмиклассницы в слезах. Но отношение к теме сексуальности по-прежнему оставалось критичным.
Писатель Марк Харитонов приравнивает в своем дневнике в 1981 году пропаганду секса к бытовому фашизму: "Мысль Феллини: фашизм в психологическом плане — это своего рода торможение, задержка на фазе отрочества. Такая задержка, такое подавление естественных процессов развития организма приводят к взрыву темных компенсаторных механизмов (Пропаганда секса — тоже фашизм)".
Сексуальность в советском понимании как бы противопоставляется интеллигентности. Так, в 1984 году сотрудница киностудии Мосфильм Татьяна Юрьева описывает такую ситуацию:
"Заходил Кирилл и рассказал, что его старшая дочь, любительница Высоцкого, провела лето среди людей, ловящих прану из Космоса. В основном это интеллектуалы, проводящие время в разговорах о религии. Кирилл видел этих людей и говорит, что они подлинные высоколобые, что сексом там и не пахнет".
В следующем году писатель Марк Харитонов отмечает, что засилье западных ценностей в литературе – среди которых и интимные отношения – начинает раздражать: "Суперменские добродетели (деньги, драки, гонки, секс без любви). При долгом чтении это уже вызывает невольную тошноту".
В 1986 студент ГИТИСа Николай Троицкий сетует на то, что в современном мире нет слишком сурового женского воспитания, описанного Бальзаком:
"К сожалению, в наши дни нет таких проблем, ибо сейчас с очень юного возраста девочки знают всё о сексе и мужчинах".
Почему сексуализация – это тренд, пытается себе объяснить философ и писатель Борис Гройс в записи, датированной тем же годом: "Мало какая эпоха так сексуализирована как наша, и неспроста: именно монотонность секса делает его загадкой для современной культуры, целиком ориентированной на инновативность".
Негативное отношение к советскому наследию не в лучшую сторону сказалось и на отношениях людей, считает историк Марианна Муравьева. Но, по ее мнению, несмотря на то, что уровень домашнего насилия остается высоким, российские женщины остаются более эмансипированными даже по сравнению со Штатами – с точки зрения экономических и политических прав. Другой вопрос, умеют ли они этим пользоваться.
Сексуальность всегда вызывала опасения, поскольку остается творческой хаотической энергией, одним из самых мощных неподконтрольных драйвов. В знаменитых антиутопиях Джорджа Оруэлла "1984" и Олдоса Хаксли "О дивный новый мир" государство, вне зависимости от строя, придает сексуальности важную политическую роль: в одной из антиутопий эта сфера полностью подавляется, в другой – напротив, культивируется беспорядочный образ жизни. И то, и другое лишает человека индивидуальности, свободы волеизъявления.
Государство всегда, независимо от общества – тоталитарного, авторитарного, демократического, – будет стремиться к контролю над этой сферой, уверена Марианна Муравьева: "Это сложный вопрос взаимоотношений государства – с его интересом в воспроизводстве населения и человека – с его правом на частную жизнь".
