24 октября в столице Ливана Бейруте открывается фестиваль российского кино — первый в современной истории двух стран. Фестиваль организован небольшой группой энтузиастов во главе продюсером и автором документальных фильмов Марией Ивановой. Она не только сумела организовать фестиваль "Пять лет за пять дней", но и уже "прокатала" российский фильм "Экипаж" на Ближнем Востоке.
Сама Мария представит на фестивале свой новый документальный фильм, рассказывающий о сирийских беженцах. Об этой работе и любимом теперь Ливане Мария Иванова рассказала Павлу Гайкову.
— Как вы отважились отправиться на Ближний Восток снимать кино про мигрантов?
— Я начала снимать свой фильм в Берлине, в лагере беженцев. Я искала героиню. Но, когда приехала, мне сказали, что девушки одни из Сирии не бегут, только либо с мужьями, либо с родственниками.
В итоге я чисто визуально начала "выхватывать" интересные лица. Нашла героя — 14-летнего Мухамеда, которого родители отправили в Германию одного. Он весь путь прошел сам, чтобы потом по закону воссоединения семей забрать родственников из Сирии.
В процессе съемок я поняла, что дальше мне надо ехать в Дамаск, где остались родители этого мальчика. Из-за проволочек с оформлением сирийской визы мы с оператором поехали в Сирию через Бейрут, в Ливан не нужна виза.
Когда нас везли по трассе, я знала что в 10 километре стоит ИГИЛ (запрещена в РФ), совсем рядом. Мы ехали на огромной скорости 200 км в час, и машина резко развернулась и поехала по встречной, когда водитель увидел мотоциклиста. Потом я спросила — почему? И мне ответили, что террористы ночью часто ездят на мотоциклах.
Так мы добрались до Дамаска. Квартира, в которую нас привезли, не отапливалась. Не было электричества и горячей воды, спали мы на чем-то похожем на кушетки — на настоящем востоке кроватей нет. И в три часа ночи я услышала, что началась бомбежка.
— Дамаск весь в таком состоянии?
— Я была на юге, и там было страшно выходить на улицу. У людей в глазах страх, атмосфера очень тяжелая.
— Они нас прекрасно встретили, накормили. У них есть все средства связи, они пользуются социальными сетями. После встречи с ними мы вернулись обратно в Бейрут и уже в Ливане поехали в лагеря для беженцев в горах, снимали там две недели.
— Впечатление от ливанских лагерей иное, нежели от немецких?
— Конечно. В Ливане нет особых условий. У нас в фильме есть герой — мужчина, у которого 17 детей. Он живет в палатке, разделив ее на несколько частей. Сам латает дырки, спят они на полу. Несмотря на свое жуткое положение, эти люди пытались нас накормить, играли нам на уде (восточный музыкальный инструмент), шутили… Они живут надеждой, что вернутся, все они думают только об этом. Конечно, многие хотят в Европу, заполняют анкеты. Но берут не всех.
Вообще Ливан — необычная страна. Представьте, на территории, которая меньше Московской области, сосуществуют 18 религиозных направлений, там 4 миллиона жителей и 1,5 млн сирийских беженцев. При этом я никогда не видела конфликтов между, допустим, христианами и мусульманами. Все сидят в одних ресторанах, ходят в одни кинотеатры, все дружелюбно.
И беженцы не ведут себя так, как в Европе. Многие живут у друзей и родственников, многих приютили. Они не ведут себя вызывающе и нагло, как некоторые беженцы в Европе.
— Какие фильмы вы везете в Ливан на фестиваль?
— Мы закончили этот документальный фильм буквально на днях, и я решила сделать премьеру именно в Ливане, где мы сняли больше всего материала. Помимо этого, наши партнеры, телеканал Russia Today везут два документальных фильма: "Женщины против ИГИЛ" и "Сектор противоречия". Приезжают режиссеры этих фильмов, которые будут отвечать на вопросы и давать мастер-классы.
Каждый день фестиваля разбит по направлениям: коммерческое кино ("Экипаж" и "Про любовь"), короткометражное кино ("Последний", "Саламанка", "Мы не можем жить без космоса", "Слушая Бетховена") и документальное кино. А также специальные показы в день открытия и закрытия. На открытии — "Ледокол" Хомерики, на закрытии — "Гадкий утенок" Гарри Бардина.
— Многие ливанцы учились в Советском Союзе. Есть даже Ассоциация выпускников советских вузов. Эти люди говорят по-русски, многие женились на русских. Кроме того, там живут 30 тысяч собственно русских. Есть ливанцы, которые для себя учат русский язык и ходят на курсы. Конечно, в ходу в основном арабский, английский, французский. Русскую культуру знают плохо. Так что мы в какой-то степени заполним вакуум, который существовал.
— А люди в принципе там ходят в кинотеатры, что они смотрят?
— Кино — второе развлечение в Ливане после ресторанов. Есть современные мультиплексы, недавно открылся первый IMAX. В Бейруте есть кинотеатр, который показывает только артхаусное кино. Мы как раз выбрали его как площадку для нашего фестиваля. Любят французское кино. Американские новинки выходят день в день с США. Они не отстают от индустрии. Много показывают египетского и местного кино, в основном мелодрамы и комедии.
Есть выдающиеся работы — особенно режиссера Надин Лабаки, самой известной в стране. Ее фильмы "Карамель" и "И куда мы теперь" были на Каннском фестивале. Это кино действительно можно сравнить с талантливыми работами других известных в мире артхаусных режиссеров. Местные фильмы технически неплохо сделаны, но мне кажется, мы не совсем их поймем — там специфический местный юмор.
В Ливане нет своего финансирования кино, как в Европе или в Америке. И даже Надин Лабаки всегда подключает к производству несколько стран. У меня есть идея сделать совместный российско-ливанский фильм, взять кого-то из местных для съёмочной группы.
— Увлечение кино не зависит от регионов и конфессий?
— Абсолютно. Это можно видеть и по прокату первого российского фильма на Ближнем Востоке — фильма "Экипаж". Его показывали в 9 странах, прошел он для первого фильма довольно неплохо. Мы были на премьере в Бейруте и в Дубаи, я осталась чтобы понаблюдать за реакцией — люди смотрели, не отрываясь.
— Так получилось случайно. Я пришла на премьеру в Москве, посмотрела кино, оно понравилось, и в Ливане просто в разговоре сказала, что в России вышло хорошее кино. И ливанская компания Empire — это местный мэйджор, у которого контракты с Fox, Sony Pictures и т.д. — попросила выслать ссылку. Это в их кинотеатрах мы будем проводить фестиваль.
В Арабских Эмиратах кстати тоже хорошо прошел "Экипаж", там живет больше русских и там больше кинотеатров. Мне хотелось бы теперь прокатать на Ближнем Востоке какой-нибудь российский артхаусный фильм. А так для меня следующий шаг — это фестиваль, думаю провести дни ливанского кино в Москве.
— Были ли какие-то сложности в процессе организации фестиваля?
— Вначале никто не понимал, почему я это делала — тем более, что я тратила свои деньги, рисковала. Но я подошла к фестивалю как к съёмкам фильма. Ведь продюсер всегда вкладывает свои деньги и рискует.
— Война в соседней стране как-то ощущается в Ливане?
— Там чувствуется прежняя — гражданская война, есть здания со следами бомбежек, довольно много военных, блокпостов, иногда ездят БТРы, патрули. Но рядом с разрушенным домом может находиться галерея современного искусства, около нее — военные, а дальше — современный кинотеатр. Это страна из лоскутков, очень разнообразная.
Я сама там путешествовала на машине с водителем, смотрела красивые города, горы, винное производство, поехала на яблочный фестиваль. Мне было не страшно. Там есть современный аэропорт, такси, гостиницы, прекрасные рестораны, пляжи, кинотеатры. Но дело в том, что сейчас нигде вам никто не даст 100% гарантии безопасности — в том числе, когда вы едете во Францию или Германию. Ливан ничем по безопасности не отличается от Европы.
