Михаил Демурин, для МИА "Россия сегодня"
Разговор об образе учителя и его деле не могут не вызывать волнения. В силу семейных обстоятельств меня эта тема волнует особенно.
Наше поколение с благоговением вспоминает своих первых учителей, тех, кто, взяв за руку, ввёл нас в школу и стал учить читать и писать. Мы с благодарностью помним и тех, кто помогал нашему становлению в отрочестве, кто, готовя к самостоятельной жизни, выпускал нас из школы. У нас было счастливое детство и спокойные школьные годы. Афганская война началась только через пять с половиной лет; Первая чеченская – через двадцать.
Однако многие наши учителя, те, кто был постарше, хорошо помнили, что значит выпускать своих питомцев не в мирную, а в военную жизнь. Ту, о которой герой Платоновского рассказа "Одухотворённые люди" сказал: "Лучше смерти нет теперь для нас жизни". Всякий раз, когда я проезжаю мимо школы в соседнем городке, носящем имя повешенного здесь гитлеровцами восьмиклассника и партизанского разведчика Александра Чекалина, и вижу сразу четыре доски в память её выпускников – Героев Советского Союза, у меня перехватывает дыхание: вот это учителя у них были!
Мать моей жены, тоже учитель, успела выпустить перед войной два выпуска. До последнего своего часа среди самых дорогих фотографий она хранила несколько маленьких карточек этих юношей, которые и были-то тогда всего на три – четыре года младше её.
Вспоминая о тех и узнавая о новых ратных или трудовых подвигах наших соотечественников, мы обычно слышим добрые слова об их школьных годах. Это правильно: за каждым великим человеком или свершением стоит учитель. Поэтому-то им, учителям, и поставлены памятники, о них написаны книги, сняты хорошие фильмы.
Но и в том, что натворили антигерои, в каждом из потрясших нашу страну провалов также есть доля вины тех, кто называл себя учителем, но таковым не являлся.
Мои дети давно окончили школу, но и их школьные радости, и те ожоги, которые получили их ещё не окрепшие души от псевдоучителей в 1990-е и 2000-е, всё ещё с нами.
Посмотрел недавно позднесоветский, 1976 года, фильм о школе "Розыгрыш" и современную вариацию на его темы от 2008 года. Контраст разительный. Тяжело осознавать, что речь идёт об одной и той же стране. И тем не менее, это так.
Стоит ли задаваться вопросом, почему Россия в целом и наша школа в частности стали такими? Это произошло по совершенно очевидным причинам. В основном понятно и то, как это надо было бы исправлять.
На пути этого исправления, однако, стоят известные последствия политики 1990-х и прежде всего засилье рынка во всём – экономике, общественной сфере, культуре, образовании. Мы вроде бы начали от этого избавляться, но дело идёт слишком медленно.
Поэтому и раздаются до сих пор советы учителям, жалующимся на низкие зарплаты, либо исходить из того, что работа по призванию не должна хорошо оплачиваться, либо "просто" менять профессию и уходить в бизнес. Скольких сильных и нужных нашим детям и внукам, да и всей стране в целом профессионалов мы потеряли в результате такого подхода в последние десятилетия! Причём далеко не только в сфере образования.
Для того чтобы стать учителем, действительно, нужно призвание. Ощущая его, молодой человек делает выбор. В одном случае его сделать легче, а в другом – труднее. Нужно ли тем, кто готов посвятить себя ниве образования, этот выбор затруднять, вопрос риторический. Тем более сегодня, когда эта нива так запущена и в плане своего собственного внутреннего состояния, и с точки зрения качества "семян" – подрастающего поколения, из которого важно воспитать и обучить новых культурных и ответственных граждан нашей страны.
Наоборот, необходимо создавать условия, чтобы молодежь делала выбор в пользу тех профессий, которые сегодня особенно нужны стране. Профессия учителя здесь во главе списка. Значит, и оценка её значимости государством и обществом – то, что гарантирует уважение и статус – должна быть соответствующей.
В случае с учителем ситуация особенно деликатна, поскольку речь идёт об уважении и учащихся, и их родителей. В современной России, к сожалению, на первое место в оценке статуса человека поставлены деньги, которые он зарабатывает или, как сейчас ещё порою говорят, "делает". Плохо, что дело обстоит именно так. Но оно обстоит именно так, и мы вынуждены из этого исходить. Даже если для себя оцениваем людей по другим критериям.
Материальная оценка труда учителя, надо сказать, была важна и при советской власти. Нередко он оплачивался более высоко, чем труд вузовского преподавателя, был сопоставим по зарплате с трудом сотрудника МВД. И в этом не было ничего удивительного.
Помню своих учителей в школе, помню тёщу, отдавшую делу преподавания русского языка и литературы несколько десятилетий своей жизни. Утром она выходила из дома в 7.00, чтобы успеть разбудить и помочь собрать в школу детей из неблагополучных семей. Потом уроки, потом классное руководство, продлёнка, вечером – проверка тетрадей по трём – четырём классам, а это в те годы от 90 до 120 штук. Суббота – учебный день. По воскресеньям – экскурсия с детьми в музей. Она ушла на пенсию в конце 1970-х. Хоронить её в 1999 году пришли многие её ученики. Дочь, моя жена, тоже стала учителем.
Уверен, что и сегодня немало тех, кто работает с такой же самоотдачей. А если это так, то и сами учителя, и особенно мы, родители, просто не имеем права смотреть на профессию учителя как на "оказание образовательной услуги". Хорошо, что об этом заговорила новый министр образования. Но в сколькие головы за последние годы было внедрено совсем другое понимание! И это понимание будет очень мешать осуществлению правильных идей нового министра. Как будет им мешать и тот факт, что все те, кто довёл наше школьное и вузовское образование до сегодняшнего положения, благополучно остаются во властной "обойме".
Всё сказанное важно, но коренной вопрос учительского и родительского дела сегодня, уверен, другой: для какой жизни мы учим и воспитываем наших детей? Можно, понятно, оставаться нормальным и даже праведным человеком и в Содоме, как библейский Лот… Но это, мы знаем, исключение. Как важно учителю (да и родителю, понятно, тоже) знать, что жизнь потребует от сегодняшних школьников и студентов именно лучшего из того, что закладывается в их умы и души, что это будет созидательная, гармоничная, справедливая жизнь!
Хорошо бы ещё, чтобы эта жизнь была преимущественно мирной. Но хрупкость современного мира – и военно-политическая, и социальная, и культурная – оставляет мало надежд на это. Испытания, которые мы уже переживаем и которые будут только нарастать, потребуют от наших детей и внуков готовности не просто к демонстрации и употреблению приобретённых знаний или к участию в их воспроизводстве, но к осознанному и, если надо, самоотверженному поступку на благо своей Родины и своего народа.
Впрочем, так было и так будет всегда. Настоящий учитель, как и добросовестный родитель, это хорошо понимают.
