SAP, один из крупнейших разработчиков корпоративных приложений, присутствует в России больше 20 лет. Среди его клиентов такие крупные компании, как "Газпром", "Северсталь", "КамАЗ". О том, как компания работает в условиях регуляторных изменений на российском IT-рынке, что готова она предложить предприятиям для снижения издержек в кризис, а также о новом большом проекте SAP по развитию Северного морского пути и Арктики, рассказал в интервью РИА Новости директор по странам СНГ Павел Гонтарев.
— Расскажите, пожалуйста, о своей повестке на ВЭФ? Планируете ли вы подписать какие-либо соглашения на форуме с российскими и иностранными партнерами? Какие?
— На ВЭФ в таком полноценном формате мы участвуем в первый раз. Мне кажется правильной идея проводить экономические форумы не только в центре России, но и в таких стратегически важных регионах, как Дальний Восток. Благодаря происходящей в мире четвертой технологической революции в настоящий момент для Дальнего Востока открыто окно возможностей, в том числе и в силу географических факторов, близости к Юго-Восточной Азии. Здесь есть большие перспективы в части сборочного производства к примеру.
На ВЭФ мы едем с большой программой. У нас будет довольно много встреч и участий в круглых столах на разные темы, касающиеся как развития отдельных отраслей промышленности, так и развития Дальнего Востока, Арктики, российско-германских отношений.
Будет несколько подписаний с российскими компаниями, но мы их не анонсируем до того, как подпишем.
— У вас есть уже клиенты и проекты на Дальнем Востоке? Расскажите о них, пожалуйста.
— На Дальнем Востоке нашими клиентами являются, например, РАО ЕС Дальнего Востока, розничная сеть бытовой техники "В-Лазер". На Сахалине ведется сейчас разработка нефтяных месторождений Sakhalin Energy, это тоже наши клиенты.
— Одной из тем ВЭФ станет развитие Северного морского пути. Реализовать этот проект невозможно без новых технологий. Какие инструменты, по вашему мнению, могли бы существенно повысить качество предоставляемых услуг в рамках этого проекта и облегчить работу компаний? Какие платформы необходимы для развития и эксплуатации СМП?
— Мы считаем саму задачу освоения Арктики и продвижения Северного морского пути как транзитного коридора стратегической задачей России на ближайшие десятилетия. Нам кажется, там есть огромный географический потенциал, который может позволить нашей стране развиваться. Здесь больше краткосрочного потенциала, больше потенциала для коммерческого использования, больше возможностей реализовать потенциал прямо сейчас.
В Арктике есть три ключевых направления, которые делают этот регион стратегическим для страны. Первое — это полезные ископаемые. Второе направление — стратегическая оборона, то есть уникальное географическое положение, уникальные возможности с точки зрения обороны государства. Третье направление, которое мы выбрали важным для себя, это транзитный коридор. Этот ресурс сейчас недоиспользован. Мы считаем, что его полноценное использование может по-новому организовать всю международную сеть грузоперевозок. Очевидно, для того чтобы полноценно использовать этот путь, нужна как инфраструктура, так и технологии. И фактор технологий нам кажется ключевым, потому что доступность Северного морского пути как транзитного коридора зависит прежде всего от технологий, которые там используются.
На ВЭФ будет очень много споров на тему экономичности, скорости, каких-то еще факторов, связанных с экологией. Но надо понимать, что все чаще для грузоотправителя важнейшим фактором выбора, как везти груз, становится не скорость и даже не деньги, а удобство и доступность сервиса. Мы считаем, что самым важным фактором продвижения Северного морского пути как транзитного коридора является создание сервиса для грузоотправителей и потенциальных покупателей услуг перевозок по Севморпути.
Для того чтобы такой сервис дать, нужна служба одного окна по приему заявок на перевозку, по взаимодействию с клиентами, которые хотят перевезти груз. Также нужен набор интегрирующих сервисов между разными участниками перевозки Севморпути, чтобы они эффективно коммуницировали между собой. Необходимо тщательно просчитать, сколько времени займет перевозка, учитывая целую цепочку участников процесса перевозки: ледокол, танкер, порт, таможенный терминал. Все они должны быть увязаны в одну процессную цепочку, должны взаимодействовать между собой по электронным каналам связи в рамках единого информационного пространства в одной системе и выдавать клиенту уже готовый гарантированный сервис с обязательством по его выполнению. Это усложняет несколько функциональность такого рода системы. Но у нас есть подобные решения.
В рамках ВЭФ мы будем публично озвучивать эту идею. Мы будем говорить о ней как Минтранспорту, так и Совкомфлоту и регионам.
— Если вам удастся договориться с властями о создании такой системы, в какой срок возможно ее внедрение? Какова стоимость установки сервиса?
— С точки зрения самой механики создания системы и наполнения ее процессами — это год. Такого рода системы развивающиеся, как правило.
Я бы не говорил о конкретных цифрах. Но для того чтобы понять порядок, в первую очередь нужно понять, что этот проект во многом организационный. Государство должно определиться с ролями. Нужно наделить кого-то функциями и полномочиями оператора Севморпути, поставить задачу по увеличению объема грузоперевозок и поставить задачу по созданию такого рода системы. В том случае, если роли и ответственность определены, то технические работы по созданию такого рода системы — это несколько сот миллионов рублей. Это не колоссальные деньги для такого рода задачи, но отдача от инвестиций может быть гораздо выше, чем вложения в ту же портовую инфраструктуру. Такого рода системы обычно окупаются в первые полгода работы.
— Какой эффект от введения такой системы? Для каких государств использование Северного морского пути актуально, вы просчитывали это?
— Введение в строй такого роды системы повысит привлекательность Севморпути для транзитных перевозчиков из Японии, Кореи и Северного Китая в Европу. Оттуда идет очень большой поток грузов, и обратно, кстати. Сегодня он идет в обход России. Мы рассчитываем на то, что эти грузы пойдут по Севморпути, в том числе за счет доступности этого канала как сервиса. Кроме того, это увеличит выручку Совкомфлота, Атомфлота. Повысит выручку всех портов, которые находятся на перевалке от Владивостока до Мурманска. Люди начнут строить порты перевалки, начнут там жить и работать. Это ровно то, что нужно с точки зрения развития региона.
— Смогут ли дальневосточные порты соревноваться по скорости грузооборота с иностранными коллегами? Что надо дополнительно сделать для повышения конкурентоспособности российских портов? Возможно, нужны новые технологические решения, какие?
— По большому счету сейчас в грузоперевозках не так важно сделать быстрее, важно сделать вовремя. Если вы говорите, что это займет 15 дней, это должно занять 15 дней, не 16 и не 14 дней. Потому что, если это займет 14 дней, нужно опять платить за хранение. Соответственно, это лишние затраты для перевозчиков. Отвечая прямо на вопрос, могут ли дальневосточные порты конкурировать с азиатскими: да, могут. У них основной проблемой является даже не сама инфраструктура, а отсутствие технологий и процессов взаимодействия участников перевозки — порта, флота и таможни. Сейчас надо миллион справок и разрешений подавать в разные организации и с разным сроком ответа. Все это делает непривлекательной работу Северного морского пути.
— Какие IT-технологии и решения могли бы быть применены для развития арктической зоны РФ в целом? Есть ли у вас какие-либо идеи и предложения по развитию Арктики? Для вас актуальна эта тема? Почему? Вы предлагали эту тему властям? Планируете ее на ВЭФ обсудить с местными властями?
— Важным фактором, безусловно, является добыча природных ископаемых на шельфе. Тут целый комплекс решений может быть использован для цифровых месторождений, для управления активами. Там очень много стандартных решений для управления процессом добычи в нефтегазовой отрасли. Наверное, осваивая арктический регион, очень важно думать об экологии этого пространства. Например, контролировать выхлопы углекислого газа, состояние климатических изменений, связанных с деятельностью человека в Арктике. Это тоже сфера деятельности для IT, и очень обширная. Но сейчас мы решили сконцентрироваться на СМП.
— Экономика России в настоящее время переживает трудный период, власти говорят о необходимости сокращения бюджетных расходов. В каких отраслях, по вашему мнению, применение современных технологичных решений помогло бы сэкономить бюджетные средства? Есть ли у SAP какие-либо технологические решения для отдельных отраслей экономики РФ?
— Отмечу, что основной стимул для использования IT-решений — это либо сокращение затрат, либо увеличение выручки. Сегодня рыночная ситуация для большинства компаний такова, что каждый проект сопровождается соответствующим экономическим обоснованием и очень четким KPI по снижению затрат или по увеличению выручки.
Для нас сейчас основное новшество, которое мы предлагаем, это цифровая платформа S/4 HANA, которая делает возможным технологию интернета вещей. Теперь в машиностроении мы можем говорить о цифровизации всего конвейера, потому что у нас есть платформа, которая будет обрабатывать информацию непосредственно с оборудования. В энергетике мы начали обрабатывать информацию, поступающую с трансформаторов, в металлургии — снимать со станков данные о том, как идет производственный процесс. И так по всем отраслям.
— Ранее на ПМЭФ-2016 вы договорились с "КамАЗом" о том, что SAP будет работать над цифровой трансформацией "КамАЗа", подключив заводские машины к интернету. На какой стадии в настоящее время находится проект? Планируются ли подобные соглашения с другими компаниями?
— Это одно из прорывных направлений нашей деятельности. С "КамАЗом" сейчас идет выработка концепции. В металлургии мы, например, придумали сценарий управления качеством продукции. То есть для проверки качества металла мы предлагаем построение модели, которая предсказывает качество на основе предыдущих опытов. Такой метод существенно лучше лабораторной проверки качества металла, поскольку он сокращает время и деньги. Такой пилот мы реализуем, в частности, с "Северсталью". Я думаю, что технология будет пилотироваться еще до конца года.
В агробизнесе у нас интересный кейс с "Русагро". Мы определяем степень сахаристости свеклы. В поле или в местах хранения ставятся датчики, которые собирают данные погоды, урожая, почвы, данные предыдущих лет. Данные поступают в общую систему, обрабатываются, и затем строится модель, предсказывающая, какой сахаристости будет эта свекла.
— Также на ПМЭФ было заключено соглашение с "Газпромом". Вы договорились о создании совместного производства, на котором будет производиться софт для компаний. Каковы успехи совместного проекта? Какова целевая аудитория?
— "Газпром" много лет является нашим клиентом, мы вместе накопили огромную экспертизу, поэтому не случайно, что мы решили сделать следующий шаг, о котором объявили на ПМЭФ.
Сейчас мы формируем юридическую модель и продолжаем наши отношения клиент-поставщик. Надеюсь, до конца года анонсируем следующий этап
Мы как раз сейчас в стадии определения целевого рынка. Смотрим на то, что сейчас у нас есть — стандартные технологии SAP, опыт и знания "Газпрома" в области ТЭК. Конечно, в первую очередь мы думаем о компаниях в сфере ТЭК. Но, с другой стороны, зачем себя ограничивать? В основном в начале нашего партнерства мы смотрим на решения в области систем управления предприятием.
— Планируется ли еще создание совместного продукта еще с какими-нибудь компаниями?
— Если мы найдем партнеров. У нас есть проект такого же характера (по содержанию, а не по форме) с "Ростехом", и он тоже развивается. Может быть, мы здесь даже чуть дальше зашли, чем с "Газпромом".
— Можно ли сказать, что таким образом SAP локализует производство в РФ? В России ведь с января запрещены закупки иностранного софта госорганами в случае наличия отечественных аналогов в реестре российского ПО. А в конце марта Путин заявил, что приоритет отечественного программного обеспечения в закупках госкомпаний можно установить уже со второго полугодия 2016 года.
— Какой-то элемент локализации, безусловно, в этом есть. Но я думаю, эти работы шли бы без рекомендаций относительно зарубежного ПО.
— Снизились ли с начала года продажи ПО, в частности, госкомпаниям и госорганам? Уведомляли ли вас клиенты о возможном прекращении сотрудничества? Будете ли вы менять свою стратегию в РФ?
— Нет, какого-то большого эффекта мы не заметили. Может быть, это связано с тем, что запрет на закупки иностранного ПО сформулирован государством так, что не рекомендовано покупать зарубежное ПО в случае, если существует отечественное не хуже по функциональности и не хуже с точки зрения цены. Для нас это абсолютно понятный посыл, и для заказчиков тоже. Если они видят отечественный продукт не хуже и дешевле, то выбирают его. Но очень многие технологии, которые SAP предлагает на российском рынке, действительно уникальные. Например, в России сейчас нет решения для создания единого центра коммуникации по СМП. Пока нет такого опыта. А у нас есть. В этом смысле два пути — либо ничего не делать, либо использовать решения, которые идут от немецкого поставщика.
SAP очень много работает над локализацией, причем под локализацией мы понимаем не только партнерство, но и перенос функций в Россию.
— В какой перспективе, по вашему мнению, можно заместить иностранное ПО в РФ?
— Безусловно, нужно развивать отечественное производство ПО, нужно отдавать заказ российским разработчикам, особенно когда речь идет о новых технологиях, а не о замещении того, что существует десятки лет. Необходимо создавать новые прорывные технологии, которые смотрят в будущее и имеют шанс получить нишу на мировом рынке. Мы считаем, что замещать то, что уже есть, просто не нужно. Поэтому наш ответ — вряд ли в обозримом будущем это произойдет. Все понимают, что это не имеет смысла.
— В мае президент РФ Владимир Путин поручил главе кабмина Дмитрию Медведеву в срок до 1 января 2017 года обеспечить действие текущих тарифов страховых взносов до 2023 года только для российских компаний — производителей отечественного ПО. Как данные меры повлияют на деятельность SAP в России? Какие затраты понесет компания? Будете ли компания менять свою стратегию в РФ?
— Если этих льгот не будет, нам будет действительно жаль. Потому что это ухудшит экономику нашей деятельности и нам будет сложнее говорить с корпорацией о размещении центров разработок именно в России, а не в Индии, Китае или Белоруссии.
Конечно, у нас возникнут дополнительные затраты. В России у SAP есть центр разработок, который можно было бы развивать количественно, то есть увеличивать количество разработчиков. Потому что с точки зрения курсовой динамики стоимость ресурсов в РФ сегодня хорошая. И квалификация российских разработчиков достаточно высокая. Нам бы хотелось сейчас развивать эту сферу деятельности. И, конечно, нам бы хотелось, чтобы государство поддерживало это развитие, а не вводило бы какие-то дестимулирующие меры. Мы, как российский офис SAP, конечно, будем внутри своей корпорации продвигать идею о том, что в РФ лучшие программисты и лучше всего именно здесь открывать центры разработки.
— Путин в начале июля подписал пакет антитеррористических законов, который обязывает операторов связи и интернет-компании хранить информацию о фактах и содержании разговоров и переписки пользователей, чтобы предоставлять их по запросу спецслужб.
Не видите ли вы здесь перспективы для себя? Не планируете ли увеличить строительство ЦОДов в РФ? Обращались ли уже какие-то компании к вам по данной теме, ведутся ли конкретные переговоры?
— Мы не ищем здесь перспектив. У нас в России data-центры, которые мы используем только под наши собственные приложения. Искать какого-то бизнеса вокруг "пакета Яровой" мы не планируем.
