Обозреватель МИА "Россия Сегодня" Вера Костамо, Земля Франца-Иосифа, остров Гукера, бухта Тихая, национальный парк "Русская Арктика"
Продолжение очерка о людях, работающих в бухте Тихая, на Земле Франца-Иосифа". Начало см. "Русская Арктика: мама, меня не съели. Конец см. Русская Арктика: с арбалетом на моржей.
Хозяин бухты Тихая
Когда бухту Тихую покидали, о консервации никто не думал. Просто закрывали двери и уходили. Со временем окна выбили медведи, в дома набился снег, который позже превратился в лед. В 2012 году от снега и льда смогли очистить всего два дома.
"Наш сводный отряд из пяти человек возглавлял Юрий Карякин. Вся станция была разделена на потенциально экологически опасные участки, и для каждого из них была выбрана стратегия очистки. Выглядело все ужасно: дома без окон и дверей, очень много бочек из-под топлива. Когда мы начали уборку, то насчитали около 300 таких бочек", — рассказывает Андрей.
С 2013 года Андрей уже сам возглавлял команду инспекторов.
"Мне было 25 лет, я сам должен был спланировать экспедицию, начиная от закупок продуктов, материалов и инструмента, заканчивая подбором персонала. Тогда мы работали со студенческим стройотрядом "Гандвик", — вспоминает Андрей.
Самая трудная работа — очистка станции — уже завершена. В Тихой было собрано около ста тонн мусора. По сравнению с другими островами, нуждающимися в очистке, это немного.
Сейчас в Тихой планируется создание музея под открытым небом. В этом году открылся сувенирный магазин, работает отделение "Почты России", закончены экологические тропы.
"К сожалению, мы потеряли внутренние интерьеры зданий, лабораторное оборудование, приборы. Почти шестьдесят лет с момента закрытия станции не прошли даром. Сюда заходили суда, каждый считал своим долгом увезти "сувенир", — рассказывает Евгений Ермолов, старший научный сотрудник национального парка "Русская Арктика". — Есть довольно серьезный процент туристов, которых интересует именно история. Но, как правило, они знают только иностранные имена: Нансена, Джексона, Амундсена. Об исторической составляющей советского периода не знает практически никто. Мы хотим, чтобы имена Седова, Шмидта, Папанина снова звучали в Арктике".
Туроператоры, которые раньше старались не включать Тихую в список точек для высадки, теперь при благоприятных погодных условиях обязательно привозят гостей в бухту.
Арктический дом
— Сыночки, все дома?
— Андрей Васильевич, все.
— Значит, гости у нас.
Ребята побежали к окну. Медведь играет чем-то его заинтересовавшим у соседнего дома. Любопытство, вообще, — одно из качеств этого животного, помогающее ему выжить.
Вышел без ружья — хватит одной ошибки, второй шанс Арктика не дает.
На воде тоже нужно быть аккуратнее, были случаи, когда моржи нападали на лодки, защищая свою территорию. Сейчас моржи приплывают в бухту каждый день. И мама с детенышем, и целой группой. Громко ворчат-разговаривают, дают себя рассмотреть.
— Не стыдно. За то, что делаешь не стыдно. — Андрей топит баню для своих ребят и "науки", как тут называют команду научных сотрудников парка. — Тихая — это дом, который мы стараемся держать в порядке.
Пресной воды, к которой мы привыкли на Большой земле, здесь нет, берут талую, бегущую с плато. Обязательно нужно принимать витамины. Электричества нет, два генератора работают по очереди, в основном включаются на несколько часов в день, чтобы испечь хлеб. Отопление — печное, используют для этого непригодную для реставрации зданий древесину.
Связь — только для экстренных сообщений и редких звонков родным. С раннего утра и до вечера — работа.
Несмотря на все эти условия, люди, побывавшие здесь один раз, стараются вернуться снова. В этом году только Андрей работает первый сезон, остальные в Тихой уже второй-третий раз.
— Я стараюсь разнообразить жизнь парней, чтобы время здесь не превращалось в монотонную работу. Учились управлять лодкой, купались в спасательных гидрокостюмах, изучали, как обслуживать генератор, чистить оружие. Для них это определенный жизненный опыт.
Иногда смотришь на парней — и понимаешь, что они сами собой гордятся.
Так бывает, что совпадает человек и место.
Дима Пыжик, третий сезон в Арктике
Я влюбился в Арктику. Это уникальное место, буквально сто лет назад люди здесь жертвовали собой, чтобы принести пользу стране. Эта история чувствуется очень сильно.
За три года Тихая изменилась кардинально, после советского периода станции здесь была свалка. Результат работы оценили туристы и люди, которые видели бухту пять-шесть лет назад. По их мнению, все сильно изменилось. Хорошо, что есть люди, заинтересованные в судьбе Тихой. Будет страшно, если бухту бросят еще раз.
Время вдали от связи и людей, которое тебе здесь дается, заставляет многое переосмыслить. За три года и у меня было такое время. Я изменился. Мне стала ближе природа.
Люди, живущие в больших городах, плохо представляют, каких сил стоит свести к минимуму или ликвидировать ущерб, который уже был нанесен.
Люди в Арктике доверяют друг другу больше, чем на Большой земле. За эти три года я нашел здесь больше друзей, чем за всю жизнь.
Радости много, веселых случаев, связанных с Тихой. Часто вспоминаю песцов Серегу и Юру. Они в прошлом сезоне приходили к нам каждый день, очень любопытные животные. А сейчас что-то не видно.
С каждым годом работа становится все интереснее, открываем новые дома. Если я принес здесь пользу, это уже хорошо, это будет радовать меня всю жизнь.
Юля Белякова, второй сезон в Арктике
Я уже была в Арктике, работала на Земле Александры. Улетала и уже знала точно — в Арктику я вернусь еще раз. Когда мне позвонили и предложили работу здесь, я даже не дослушала условия договора, а сразу согласилась. В первые дни эмоций было через край. Положительных или отрицательных — трудно понять.
Сложно не то что сформулировать, сложно поверить, где ты находишься. Смотришь на карту и понимаешь, ты здесь — на самом верху мира. Мне кажется, я приеду домой и буду говорить, говорить, рассказывать всем об Арктике.
Сказать, что Арктика — это просто льды, это не так. Сказать, что — айсберги, тоже очень мало. Это что-то очень величественное. Глобальное. Отдельный мир со своими законами, уникальной природой. Словами не передать. Она не такая агрессивная и колючая, как говорят. Это спокойствие.
Здесь все на своих местах, каждый камень. Каждая птица знает, где ее дом.
Для меня эта поездка — толчок. Мне кажется, я вернусь, и у меня будет совсем другая жизнь, и даже другое мировоззрение.
Люди Тихой, все, кто работал здесь, стараются вернуться. Вернуться домой в Арктику.
