Российскому продовольственному эмбарго в ответ на санкции Запада в субботу исполняется два года. Несмотря на первоначальные опасения россиян, полки магазинов благодаря отечественным и зарубежным производителям все же не опустели. С другой стороны, минусы от эмбарго все же были – например, резкий скачок цен на продукты. О позитивных и негативных сторонах продэмбарго, влиянии контрсанкций на инфляцию и о том, почему польские яблоки так или иначе продолжают поступать в Россию в интервью РИА Новости рассказала заместитель руководителя Аналитического центра при правительстве РФ Татьяна Радченко.
— Действительно, АПК, в отличие от того же промышленного сектора и сектора торговли, в кризисный период демонстрирует рост. По итогам 2015 года прирост производства в сельском хозяйстве составил 3%, по итогам первого полугодия 2016 года – 2,6%. Рост производства мяса и птицы в 2014-2015 годах в среднем достигал 10% и при этом обеспечивался в основном производством свинины и птицы. В сфере производства молочной продукции отмечается рост производства сыра и творога на 10,6% и сливочного масла на 3,2%. Вместе с тем практически весь этот рост обеспечен за счет ранее сделанных инвестиций в эти сектора.
— Есть ли какие-либо негативные эффекты от эмбарго?
— В самом начале действия эмбарго были некоторые проблемы с поставкой зарубежных семян и генетического материала. Но в целом существенного отрицательного результата воздействия продовольственных контрсанкций не отмечается. Более того, в результате ограничений поставок из-за рубежа на конечные рынки и за счет реструктуризации корзины российского потребителя на продовольственных рынках не создавалось избыточного давления и часть иностранной продукции удалось заместить отечественной.
Эффект контрсанкций, усилившийся обесценением российской валюты, выразился к концу 2015 года в том, что доля импорта в товарных ресурсах мяса и птицы упала с 27% в 2013 году до 13% в 2015 году. В импорте масла показатель сократился с 36% до 26%, в ввозе сыра – с 48% до 23%. Очевидно, что население, привыкшее к потреблению иностранной продукции, было вынуждено искать альтернативу. Зато отечественные переработчики в период кризиса получили не растущий, но как минимум стабильный спрос на свою продукцию.
— В каких отраслях АПК удалось достичь эффекта импортозамещения?
— Результаты импортозамещения лучше смотреть на конечных рынках. Это понятнее каждому потребителю: каждый видит, что число российских брендов продуктов питания на магазинных полках выросло.
Например, доля рынка крупнейших брендов сыров, которые производятся в России, увеличилась с 2013 по 2015 год с 23,5% до 25%. В частности, на российском рынке закрепилось лидирующее положение компании Hochland, представленной также брендом Almette, которые производятся в России. Ушел бренд Oltermanni, который принадлежит финской Valio.
Среди других компаний, имеющих производственные мощности по производству сыра в России, на 0,1 процентного пункта доли увеличила Lactalis Groupe с брендами President и Galbani, завод "Карат" с брендами "Карат", "Дружба", "Янтарь" — на 0,2 процентного пункта. Доля товарищества "Сыр Стародубский" с брендами "Старицкий", "Пошехонский", "Российский", "Адыгейский" и "Сулугуни" увеличилась также на 0,2 процентного пункта.
Выросла и доля небольших компаний, чьи бренды представлены преимущественно в региональных масштабах: в 2015 году их доля достигла 67,1%. Рост доли на рынке сыра наблюдается у компании "Нева Милк ГК", бренды которой — "Тысяча Озер", "Золото Европы", "Сиртаки", "Город Сыра", и компании "Мустанг Ингредиентс" — это бренд "Умалат".
На рынке переработанных и консервированных овощей и фруктов увеличилась до 66,38% с 61,24% доля рынка компаний крупнейших брендов, и динамику здесь задают растущие доли крупнейших брендов, которые производятся в России, – показатель вырос до 51% с 38,7%.
— Если эмбарго против США, Канады и стран Европы, а также специальные экономические меры против Турции будут отменены, смогут ли производители этих стран вернуть себе прежнюю долю на российском рынке?
— В результате введения эмбарго среди крупнейших внешнеэкономических партнеров Россия потеряла Норвегию и Исландию, это касается поставок рыбы, Данию, Голландию, Финляндию и Литву — по сыру, а также Польшу – по импорту яблок. Примечательно, что польские производители смогли адаптироваться к контрсанкциям. Польша нарастила объемы поставок в Россию яблочного сока: в натуральном выражении в 2015 году по отношению к 2013 году экспорт вырос в 15 раз, в стоимостном — в 10 раз и составил 13,5 миллиона евро. Причем такой рост во многом обусловлен увеличением экспорта более концентрированных соков, в то время как экспорт менее концентрированных соков снижался.
В-третьих, девальвация российского рубля к доллару с августа 2014 года к декабрю 2015 года в 51% в принципе удорожает любую иностранную продукцию. Поэтому обратное переключение — с российских на прежних иностранных поставщиков – будет возможно, только если те предложат более низкие цены, что в условиях текущего курса евро и доллара вряд ли возможно.
В-четвертых, пока нет свидетельств в пользу того, что в подэмбарговых странах наблюдается кризис перепроизводства продовольственной продукции, что стимулировало бы производителей к значительному снижению своих цен — демпингу — в целях вернуть российский рынок сбыта. Хотя этот риск действительно есть.
— Если переходить от российского АПК к розничной торговле и ресторанному рынку, повлияло ли введение продовольственного эмбарго на снижение оборота в этих отраслях?
Торговые сети массового сегмента, во-первых, в начале 2015 года взяли на себя обязательство по замораживанию цен на социально значимые продукты питания, а во-вторых, активнее взялись за развитие так называемых собственных товарных марок. На рынке сыра доля собственных марок с 2014-го по 2015 год выросла на 0,25 процентного пункта, на рынке кисломолочной продукции — на 0,6 процентного пункта. На рынке мясных продуктов доля собственных марок с 2010-го по 2015 год выросла с 0,21% до 1,58%.
— Можете ли оценить влияние инфляции на темпы роста потребительских цен? Исчерпано ли это влияние? Можно ли ожидать, что с отменой эмбарго цены пойдут вниз?
— Продовольственная инфляция на внутреннем рынке, резко возросшая после введения Россией ответных санкций и усилившаяся впоследствии в связи с девальвацией российской национальной валюты в 2015 году, последовательно замедлялась. По итогам 2014 года продовольственная инфляция составила 15,4%, по итогам 2015 года – 14%, по итогам шести месяцев 2016 года – пока 3,2%.
По нашим оценкам, влияние эмбарго на продовольственные цены было исчерпано уже к середине 2015 года. К этому моменту выпавшие предложения на рынках продуктов питания были в значительной степени замещены продукцией иных производителей, в том числе поставщиками из иных стран. Скажем, у нас появились поставщики сыров, овощей и фруктов из Сербии, Белоруссия нарастила поставки фруктов, маринованной рыбы и молочных продуктов, Бразилия стала поставлять больше мяса, а Фарерские острова — рыбы.
— Что требуется для дальнейшего развития сельского хозяйства в России? Расширение продэмбарго, некие административные меры или, например, расширение поддержки АПК субсидиями и новыми инструментами?
При этом поддержка государства должна быть направлена на обеспечение качества и безопасности продукции, стандартизации и брендирования продукции, развитие адаптированного под различные экспортные рынки товарного ряда продукции, содействие максимально быстрому получению прав на поставки на рынки зарубежных стран. В контексте развития экспорта продовольственной продукции в страны, где к условиям выращивания продукции предъявляются иные, чем в России, требования, мы предложили бы поставить вопрос относительно приемлемости генно-модифицированных культур в кормовых целях. Это частично могло бы снизить себестоимость и повысить конкурентоспособность российской продукции за рубежом. Мы понимаем, что это очень спорная и в значительной степени непопулярная мера, но задаться этим вопросом самое время.
