Москва призывает Вашингтон сосредоточиться на практическом решении задач по сирийскому урегулированию, а не пытаться заработать политические очки путем информационных вбросов, заявил РИА Новости замглавы МИД РФ Сергей Рябков. О том, какие меры предпринимаются российским МИДом по содействию масштабной гуманитарной операции в Алеппо и может ли на сотрудничество РФ и США по Сирии повлиять последний хакерский скандал с "русским следом", Рябков рассказал специальному корреспонденту РИА Новости Полине Чернице.
— Сергей Алексеевич, глава Минобороны Сергей Шойгу, объявляя о начале масштабной гуманитарной операции в Алеппо, призвал международные организации принять в ней участие. Какие шаги уже принял в этой связи российский МИД и с какими организациями мы будем контактировать?
Мы, как внешнеполитическое ведомство, работаем и здесь, в Москве, по линии наших загранучреждений, в том числе представительств при международных организациях с целью мобилизации поддержки и содействия со стороны гуманитарных организаций и таких структур, как Международный Комитет Красного Креста (МККК), специализированные учреждения системы ООН. Все эти шаги предпринимаются в интересах облегчения страданий жителей Алеппо и решения задач, которые связаны с ожидаемым в ближайшее время их выходом через создаваемые гуманитарные коридоры и размещением в более безопасных районах.
Будут продолжены усилия по доставке, в том числе путем сброса с воздуха, гуманитарной помощи нашими силами в другие районы Сирии.
— Алеппо находится в пограничном с Турцией районе Сирии, и именно туда направляется значительная часть беженцев из Арабской Республики. Стоит ли в свете последних инициатив ожидать каких-то контактов с турецкой стороной по операции в Алеппо?
— Я не могу исключать, что и с Турцией тоже в ближайшее время подобного рода контакты на эту тему пройдут.
— Предлагали ли США в ходе последних консультаций в Москве и Вашингтоне ввести совместный семидневный режим тишины на территории Сирии? Западные СМИ пишут о подобных предложениях, являются ли они рабочими?
— В отношении публикаций по поводу возможных новых предложений США: я разочарован такой постановкой вопроса по той причине, что консультации по разным линиям — по линии внешнеполитических ведомств, оборонных ведомств, которые идут и по другим тоже каналам между Москвой и Вашингтоном, — эти контакты и процессы результируют с трудом, но в некое расширение плоскости взаимопонимания между нашими странами относительно того, что необходимо предпринять в Сирии, как это делать и какие цели при этом преследуются.
Разочаровывает, что каждый раз после того, как мы с американскими коллегами о чем-то договариваемся, буквально через день-два поступают некоторые дополнительные предложения, зачастую сформулированные как требования, причем обставляются они так, будто не было ничего предшествовавшего их движению. Эти дополнительные требования ставятся во главу угла, превращаются в камень преткновения и по большому счету девальвируют многое из того, что было сделано до сих пор.
Поэтому здесь есть элемент как минимум политического лукавства — приостановить операции, не объясняя при этом, кого США видят умеренной оппозицией, а кого они считают террористами, дать возможность террористам перегруппироваться, дать возможность им вновь накопить силы для новых бросков. По сути дела — продолжить эту кровавую бойню, которая уже привела к неисчислимым трагедиям сирийского народа. У нас подход другой: нужно довести борьбу с террористами в Сирии до победного конца. Мы к углублению сотрудничества с США и другими партнерами готовы. Мы в этом ключе ведем работу с Дамаском, законным правительством Сирии. В этом главное условие для обеспечения нужного прогресса на политических переговорах. Нужно заниматься путями снабжения террористов. Северная граница Сирии остается достаточно пористой, нужно ее перекрывать. Есть много других вопросов, о которых мы постоянного говорим американским коллегам. Мы не хотели бы, чтобы рабочий нормальный диалог, который ведется в соответствующих для этого форматах по существующим и созданным именно для этого каналам, диалог, который получил дальнейший импульс в ходе визита госсекретаря США в Москву, чтобы сейчас это стало опять предметом недобросовестных спекуляций и разного рода домыслов. Мы призываем коллег в Вашингтоне, в Аммане, в Женеве, везде, где эти темы обсуждаются, в Нью-Йорке сосредоточиться на практическом решении задач, а не на попытках заработать те или иные политические очки путем подобных информационных вбросов.
— Как вы можете прокомментировать последние публикации в американских СМИ о возможном "русском следе" в хакерской атаке на серверы Демократической партии США и заявления американских официальных лиц о том, что Москва якобы пытается повлиять на исход президентской кампании?
Мне не хотелось бы проводить параллели с опытом прошлого, но это повторение, по сути, худших, самых тяжелых страниц холодной войны, когда русским медведем разве что детей в детском саду не пугали. Неприятно, что ответственные политики, люди которые мнят себя вершителями судеб мира, причем эта их роль не подлежит, с их точки зрения, сомнению, вдруг опускаются до таких низкопробных приемов.
Хотел бы обратить внимание, что впервые версия о том, что некие хакеры из России якобы взломали серверы и похитили переписку, появилась в мае.
Тогда, если верить публикациям американских СМИ, соответствующие службы США эту тему оставили, по всей видимости, не найдя никаких оснований для того, чтобы наклеивать на эту ситуацию ярлык "сделано в России".
Но вот настал съезд Демократической партии, который проходит, скажем так, живенько, чтобы никого не обижать другими эпитетами. И тут же появляется масса анонимов, обращаю на это внимание, которые со ссылкой на свои совершенно "достоверные" источники объявляют о том, что точно есть "российский след".
Официальные лица администрации Барака Обамы при этом вставляют в свои фразы, в свои оценки этой ситуации слово "возможно". Что означает это добавление? Это означает, что концы в воду — руки чистые. И потом, когда выяснится, что никакого "российского следа" нет, а его и быть не может, всегда можно сказать: а мы и говорили, что возможно, но оказалось, что его нет. Соответственно, какие тут могут быть дальнейшие обсуждения, претензии… Это очень удобно.
Мы не раз сталкиваемся с подобного рода лингвистическими приемами, которые позволяют, с одной стороны, накидать грязи, а с другой стороны, сделать вид, что не твое дело эту грязь убирать за собой. Значит, таковы нравы в сегодняшнем Вашингтоне.
С этим приходится мириться, с этим мы, конечно, будем считаться. Но все это очень печально. Достаточно низкопробный, низкий уровень ведения политической дискуссии в ходе нынешней президентской кампании в США.
— Могут ли этот скандал, эта риторика как-то повлиять на наше сотрудничество с США, в том числе по Сирии?
Мы не обращаем на это внимание, потому что люди дальше себя дискредитируют такого рода вбросами.
Возвращаясь к заявлениям официальных лиц, в том числе обличенных властью и ответственностью: мы для себя фиксируем, что по большому счету в их политическом сознании и в их манере ведения международных дел отсутствует элементарное понимание, что в этом мире все взаимосвязано. И по большому счету рассчитывать на доверительное, тесное взаимодействие после того, как о том, с кем ты взаимодействуешь, ты произносишь такого рода оценки, ну, наверное, надо быть аккуратнее, осторожнее. Потому что необязательно это взаимодействие будет идти по накатанной. Тем более что продолжается санкционная политика.
