Павел Родькин, Кандидат искусствоведения, доцент НИУ ВШЭ, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Социально-политическая система стран Запада, вопреки ожиданиям, возникшим после референдума о выходе Британии из Евросоюза, по-прежнему демонстрирует завидную устойчивость. Социальные бунты и протесты на Западе и их выразители в виде левых сил не могут предотвратить жестких неолиберальных реформ. Сегодня у глобалистских элит все меньше поводов разговаривать с обществом и идти ему на уступки.
Пролетариат перестает быть субъектом социального прогресса
Карл Маркс в свое время боялся, что социалистическая революция в Европе начнется раньше, чем он успеет закончить "Капитал". Вопреки расчетам Маркса, революция свершилась на периферии капиталистической системы, в Российской империи, однако подтвердила главный вывод: без научно разработанной теории и идеологии революция обречена только на деструктивные действия и в конечном счете на поражение.
Главным историческим субъектом и носителем нового знания и идеологии в марксизме выступает пролетариат, что объективно отражало стадию развития индустриального общества. Пролетариат является движущей силой социальных изменений и перехода общества к новым формациям.
Развитие производственных и общественных отношений во второй половине ХХ века, которые заставили даже говорить о переходе в постиндустриальную стадию, деформировало социальную идентичность масс и их классовое сознание. Так называемые белые воротнички, средний и креативный класс перестали отождествлять себя с пролетариатом (то есть с наемными работниками), что изменило содержание требований к собственному месту в системе, и к системе как таковой.
Некогда всесильный социальный субъект разрушается и заменяется новым зловещим феноменом в виде прекариата (от лат. precarium — сомнительный, опасный), то есть класса работников, не имеющих постоянной занятости. Опасность заключается в том, что у прекариата нет не только постоянной работы и собственности, но нет и постоянных социальных связей, постоянной идентичности.
Прекариат не может самоорганизовываться и создавать устойчивые социальные и профессиональные структуры; его возмущение может быть быстро и эффективно подавлено. Стремительной прекариатизации подвергается молодежь, что закладывает фундамент устойчивого существования неолиберальной системы эксплуатации на долгие десятилетия вперед.
Общество лишается самосознания
Вместе с изменением социального базиса и структуры в обществе происходит стремительная мутация самосознания. Теоретическая и идеологическая база современных левых на Западе фрагментарна, деструктивна, а часто абсурдна. Именно с такой постмодернистской смесью анархизма, фрейдизма, троцкизма и маоизма левые идут на баррикады.
Фундаментальным разногласием западных левых с Советами стал марксизм-ленинизм, который не был принят в Европе. В 1960-е советский марксизм перестал развиваться, был мумифицирован, западный марксизм на его фоне дал много оригинальных идей, но в итоге выродился в собственную противоположность.
Столкновения с полицией превращаются в бессмысленные по своим результатам акции массового насилия. Но для социума, лишенного солидарности (выраженной в том числе в совсем не формальном лозунге "Пролетарии всех стран соединяйтесь!"), буйства футбольных хулиганов, массовые развлекательные зрелища и политические спектакли являются куда более обсуждаемым и значимым событием.
В таком дезориентированном виде общество лишено языка для выражения собственных интересов, позитивного проекта социально-экономической и политической организации. Общество становится легким объектом манипуляции, дезинтеграции и эксплуатации.
Российским левым партиям предстоит сложный исторический выбор
Деградация левых партий в России в целом повторяет траекторию аналогичного процесса на Западе, хотя имеет собственные предпосылки и предысторию. Идеологическая и теоретическая невнятность российских левых, представленных в Государственной думе КПРФ и "Справедливой Россией", заключается в неопределенности по отношению к теоретическому наследию И.В. Сталина, поставившего идеологическую и политическую точку в системе марксизма-ленинизма.
С научной точки зрения марксизм-ленинизм более точно было определить как "марксизм-ленинизм-сталинизм". На идеологическом и политическом уровне отсутствие ясной позиции у левых парламентских партий по отношению к этой триаде, которое противоречиво, и вызывает огромный общественный резонанс, заставляет их говорить лишенным живого содержания языком позднего КПСС.
Причина такой невнятности объяснима: любая открытая политическая декларация марксизма и его реальное развитие означали бы неизбежную конфронтацию с существующим политическим мировым мейнстримом. Теоретическая нищета российских левых, которую не задрапировать лозунгами, нежелание решать сложные проблемы идеологии на современном этапе развития России проявляются все острее и очевиднее.
Превращение российских левых сил в классические буржуазные партии означает идеологическое выхолащивание и невозможность системно отстаивать интересы наемных работников города и деревни (классического пролетариата и нового прекариата). А отсутствие теоретической базы, как мы видим на примере европейских левых, создает условия их идейной мутации и перерождения.
Хотим ли мы такого "спокойствия", как на Западе и такой деформации общества, которую несет глобализм? Ведь идейное и теоретическое омертвение и недееспособность левых сил не снизило и не умиротворило социальные противоречия в западном обществе.
