Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Стартовавший в четверг в столице Узбекистана саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в случае, если хотя бы половина заявленных его целей будет реализована в среднесрочной перспективе, может остаться в истории как исторический и поворотный.
Это значит, что организация уже охватила страны, в которых проживает 2/3 населения Азии и треть населения планеты. Это первая (Китай), четвертая (Индия) и шестая (Россия) экономики мира. В странах ШОС сосредоточено более половины всех мировых золотовалютных резервов. С принятием в состав ШОС Ирана организация будет контролировать около 70% всей территории Азии и 40% территории Европы. При этом транзитные евроазиатские пути (кроме морского, через Суэцкий канал) окажутся под её монопольным контролем.
Во-вторых, заявленный сразу после саммита визит президента России в Китай, а также заявление о намерении президента Таджикистана совершить визит в Узбекистан свидетельствуют об активно идущем процессе цементирования ШОС за счёт развития потенциала двусторонних отношений между членами организации. Как показывает негативный опыт СССР и ЕС, широкая база двусторонних и многосторонних проектов намного эффективнее скрепляет международные организации, чем директивное бюрократическое планирование сверху, вызывающее отторжение у нижестоящих звеньев, чья конкретная выгода приносится в жертву абстрактному общему интересу.
В-третьих, следует обратить внимание на тезис, озвученный Нурсултаном Назарбаевым, который традиционно (с 1992 года) является локомотивом постсоветских интеграционных проектов и всегда первым из лидеров формулирует очередные цели. По его мнению, "наша задача заключается в том, чтобы ШОС не стала аморфной, бумажной, бюрократической такой организацией, которой является теперь АСЕАН или есть сотрудничество Южно-Азиатских государств… Не превратиться в такую организацию, как в свое время превратилось СНГ…".
По сути, речь идёт о выработке сложного механизма координации действий членов ШОС на микроуровне и на макроуровне, взаимодействия двусторонних и многосторонних механизмов.
Итак, в рамках ШОС сделана заявка на объединение Азии в одну гибкую, но прочную политическую и экономическую структуру, контролирующую наиболее перспективные рынки и транзитные пути и обладающую к тому же достаточной военной мощью для защиты своих интересов от любых посягательств. Гарантии безопасности обеспечиваются перекрёстной системой двусторонних и многосторонних военных союзов, которая при необходимости может быть дополнена новыми соглашениями.
Важным моментом является полная политическая, финансовая, технологическая и ресурсная самодостаточность объединения. Не то чтобы ему не нужен был доступ к западным кредитам или технологиям. Но, как показала практика ключевых членов объединения (Китай, Иран, Россия), свои проблемы они могут решать достаточно эффективно (хоть и не без трудностей) даже в условиях санкционного давления со стороны США и ЕС. В то время как коллективный Запад не может существовать без доступа на рынки стран ШОС, равно как и без их ресурсов, а в отдельных случаях (ракетные двигатели, низкообогащённый уран) — и без их высокотехнологичных товаров.
Таким образом, активизируя политическую структуризацию объединения и развитие его внутренних экономических связей, страны ШОС одновременно создают альтернативу ориентированной на Запад глобальной политической и экономической системе и делают Западу (в первую очередь ЕС) предложение, от которого трудно отказаться. Отказ будет равносилен экономическому самоубийству.
Огромный и ёмкий азиатский рынок, снабжающий США и ЕС критически важной для них продукцией и защищённый вооружёнными силами четырёх ядерных держав (России, Китая, Индии и Пакистана), создаёт достаточную базу для экономического выживания его участников, независимо от того, какой будет судьба современной западной политико-экономической системы. В худшем случае объединение имеет достаточный потенциал даже для самодостаточного существования, при сохранении приемлемых темпов развития экономики.
Сегодня ЕС и США ещё интересны ШОС в качестве партнёров, обладающих финансовыми ресурсами и технологиями, которых пока не хватает объединению, но которые могут уже в среднесрочной перспективе быть созданы и освоены.
Следовательно, Запад в целом и каждое государство в отдельности должны сделать выбор. Либо продолжение бессмысленных попыток продлить агонию существующей глобальной политической и экономической системы, в которой Запад занимает доминирующие позиции. Либо интеграция на равноправной основе в создаваемую на базе ШОС новую систему.
С учётом политических традиций и текущего положения Европы и США можно сделать вывод, что предложение ШОС сделано в первую очередь Евросоюзу. Именно он является слабым звеном в западной системе и именно ему суждено стать кормовой базой для США, в случае окончательной сепарации Запада от рынков ШОС. К тому же идея единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока не просто на ура воспринималась европейскими элитами ещё десять лет назад. Её истоки лежат в известном тезисе де Голля о единой Европе — от Атлантики до Урала.
Впрочем, учитывая с какой скоростью США способны менять союзников для защиты интересов, нельзя исключать и ситуации, когда Вашингтон, предварительно выжав соки из Европы, сам решит перейти к партнёрским отношениям с объединённой Азией.
