6 июня в Сочи стартует 27-й Открытый российский кинофестиваль "Кинотавр" – самый престижный смотр русскоязычного кино. В Сочи в этом году Гоша Куценко дебютирует как режиссёр, а Сергей Безруков — как продюсер. Чем еще примечателен фестиваль этого года, рассказал президент "Кинотавра", продюсер Александр Роднянский. Буквально за несколько дней до этого он вернулся из Канн, где работал в жюри премии "Золотая камера", выбирая лучший полнометражный дебют, и представлял на кинорынке свои новые проекты, включая следующий фильм автора "Левиафана" Андрея Звягинцева. Беседовал Павел Гайков.
— После успеха "Левиафана" интерес к Звягинцеву со стороны представителей рынка авторского кино очень велик. Мы еще до каннского кинорынка подписали соглашение с французской компанией Wild Bunch – крупнейшим в мире дистрибьютором авторского кино, в пакете которого, среди прочего, — Золотая пальмовая ветвь этого года, фильм Кена Лоуча "Я, Дэниэл Блейк".
Съемки будущего фильма Звягинцева, название которого мы пока предпочитаем не афишировать, начнутся только в конце августа-начале сентября, но усилиями Wild Bunch он уже продан примерно на два десятка мировых территорий – это уникальное событие, впервые случившееся в моей практике, и полагаю, не только моей.
Эта ситуация нетипична не только для российского, но и для любого неанглоязычного кино, в том числе французского, немецкого и т.д. Предпродажи – основа производства независимого кино в Америке. Благодаря им продюсеры уже на стадии запуска проекта могут понимать финансовые перспективы: в каких странах фильм будет показан, и сколько за это заплатят. В случае с европейским кино подобная модель, как правило, не работает, и исключение составляют только проекты режиссеров с крупными именами.
— В территории, на которые проданы права, насколько я понимаю, Украина не входит. Для наших фильмов этот рынок остаётся закрытым.
— Мы не обсуждали права на украинскую территорию, там действуют свои законы. Как я понимаю, в отношении телевидения там все закрыто для российского кино, в отношении кинопроката время от времени что-то может появляться, но такого рода вещи не обсуждаются в Каннах.
— Порой звучат мнения о том, что из-за испортившихся отношений с Западом российские фильмы стали реже приглашать на международные фестивали. Что вы думаете по этому поводу?
— Это наивные разговоры. Киносообщества не имеют никакого отношения к политике своих стран. Культура всегда объединяет, а не разъединяет. Фестивали – это территория объединения, и фильмы, которые представляют страны, находящиеся в противостоянии с Западом, часто, наоборот, вызывают повышенный интерес. Даже в самые тяжелые периоды санкций против Ирана, иранские фильмы побеждали на фестивалях. Всегда присутствовал Китай. И Россия в этом году была представлена двумя фильмами, что вполне достойный результат. Кроме того, надо помнить, что существует пул российских режиссёров, традиционно интересующих каннских отборщиков, – это Звягинцев, Сокуров, Михалков, Кончаловский, Лунгин.
— 11 июня на "Кинотавре" пройдёт российская премьера нового фильма Кирилла Серебренникова "Ученик", показанного в конкурсной программе в Каннах, но оставшегося без призов. Как мировая критика отреагировала на эту картину?
— "Ученик", на мой взгляд, был принят благожелательно. Это "классический" для каннского отбора фильм: яркий, провокативный, свежий в языке изложения. "Ученик" — это свидетельство времени и жизни страны, из которой происходит автор. Канны всегда это ценят. Фактически этот фестиваль — перекресток художественных свидетельств, поступающих из разных концов мира. И хотя я не был связан с жюри "Особого взгляда", не сомневаюсь, что "Ученик" рассматривался как один из кандидатов на победу. Не случилось в этом году ничего страшного. В случае каннского фестиваля успехом является участие, и это не преувеличение. Канны – это Олимпийские игры кинематографа.
— "Ученик" в этом году — один из самых ярких авторских фильмов в программе "Кинотавра", в которой почти нет радикальных экспериментальных работ. И это удивительно, ведь долгие годы "Кинотавр" обвиняли в засилье "ядрёного" артхауса. Что поменялось за эти годы?
— 12 лет назад, когда я стал заниматься "Кинотавром", фестиваль провозгласил своей задачей предоставлять профессиональным зрителям моментальный снимок состояния дел в русскоязычном кино. Вы говорите, что в нынешней программе мало экспериментов. Но дело не в программе "Кинотавра", а в состоянии дел в российском кино вообще. И тут я с вами согласен – авторское кино за последние годы перешло в сегмент маргинального. Одна из причин – политика господдержки, направленная на усиление жанрового компонента и доминирование фильмов, способных конкурировать в широком прокате с американскими.
В прежние годы "Кинотавр" мог выбирать из тридцати – сорока авторских фильмов десять и добавлять к ним четыре жанровых. Обычно соотношение было таким. Эти времена ушли в прошлое. Фильмов "морального беспокойства" стало заметно меньше. Большинство новых фильмов не являются политически активными или социально обостренными.
На мой взгляд, ещё одна причина этого в том, что большая часть кинозрителей сегодня нуждается в моральной поддержке – они хотят быть уверены, что с ними все хорошо. Кинематограф перестал быть диагностом, терапевтом и исцелителем. Даже в советские годы он работал более остро и обеспокоенно. Мне кажется, что если бы классические советские комедии выходили сегодня, то многие из них не встретили бы такой стопроцентной поддержки зрителя. Тот же "Афоня", где в центре сюжета пьяница и дебошир – что бы о нём сейчас сказали? Посмотрите, какую реакцию вызывают фильмы Жоры Крыжовникова. "Горько!" – убедительный очерк нравов, снятый с большой любовью к своим героям. Но и он вызывает раздражение части аудитории. За последние годы кинематограф во многом утратил функцию честного зеркала, в которое можно смотреться, когда "рожа крива".
— В этом году на плакате "Кинотавра" впервые появился персонаж из советского фильма – товарищ Сухов. Почему именно он?
— Мы решили подчеркнуть преемственность традиций и планируем и дальше размещать на наших плакатах знаковых героев советского кино. "Белое солнце пустыни" объединяет как поклонников авторского кино, так и тех, кто предпочитает жанровый кинематограф. Его любят все, включая космонавтов, которые традиционно смотрят его перед полётами.
— Я знаю, что вы лично работаете с молодым поколением кинематографистов и ведёте курс "Продюсирование" в Московской школе кино. Какие выводы вы сделали для себя, наблюдая за новым поколением продюсеров?
— Это очень интересные люди, у которых уже есть жизненный опыт. Московская школа кино — это не ВГИК, куда можно прийти сразу после школы, здесь учатся люди, уже получившие высшее образование. Может быть, поэтому им нельзя ничего навязать, они ничего не принимают на веру, знают, чего хотят, и это хорошо. В них меньше инфантилизма.
— Что подвигло вас на то, чтобы заняться преподаванием при вашем сверхплотном графике?
— Не буду лукавить, рациональных целей немного. Во-первых, когда ты излагаешь, ты получаешь возможность структурировать и систематизировать собственный опыт, который иначе никак не фиксируется. А во-вторых, чем больше толковых людей будет в индустрии, тем более значима будет критическая масса тех, кто в состоянии превратить нашу индустрию в часть международного процесса кинопроизводства и вернуть наш кинематограф в ряды ключевых индустрий мира. В этом смысле мне импонирует Московская школа кино, сильная своими ресурсами, преподавательским составом и настроением тех людей, которые её организовали.
— 2016-й – Год российского кино. Что это значит для вас?
— Для меня Год российского кино – это дополнительное внимание к российскому кино, и, как участник индустрии, я отношусь к его организаторам с благодарностью. Это дополнительные рекламные мощности для российских фильмов, которым очень сложно конкурировать с теми, кто за сотни миллионов долларов снимает и продвигает фильмы, созданные на невероятном технологическом уровне. Нам надо и самим учиться делать такое кино, выстраивать рынок, ориентировать индустрию на зрителей, воспитывать профессионалов, не терять традиции. В том числе и традиции авторского кинематографа, который ищет новые способы изложения и открывает новые яркие имена.
Во всем мире режиссёры авторского кино снимают успешные жанровые картины: Кристофер Нолан, Альфонсо Куарон, Алехандро Гонсалеc Иньярриту и другие. Я рад, что в Год российского кино нас тоже ждут премьеры зрелищных зрительских картин от режиссёров авторского кино: "Дуэлянт" Алексея Мизгирёва, "Ледокол" Николая Хомерики, "Большой" Валерия Тодоровского, "Матильда" Алексея Учителя и некоторые другие.
