Бывший генеральный инспектор бундесвера, экс-председатель военного комитета НАТО Харальд Куят рассказал в интервью РИА Новости, что ждет отношения России и НАТО в преддверии июльского саммита в Варшаве, может ли быть изменена оборонная доктрина ФРГ, должны ли быть привлечены дополнительные участники к военной операции в Сирии и каким образом можно установить мир на Украине.
- Изменятся ли в сторону ухудшения отношения между Россией и НАТО по итогам варшавского саммита в июле? Если ли смысл в проведении Совета Россия-НАТО в преддверии саммита, если о прошедшем несколько недель назад заседании российская сторона заявила, что там не было ни позитивной повестки, ни конкретных предложений по улучшению ситуации?
— Совет Россия-НАТО имеет преимущества, которых нет у других органов. Во-первых, он очень пластичен. Он может быть проведен и на уровне послов, и на уровне глав МИД, и на уровне глав государств и правительств. Во-вторых, он объединяет военный и политический компоненты. Я лично возглавлял Совет Россия-НАТО на уровне глав государств и правительств в течение трех лет. В период кризиса, который мы наблюдаем сегодня, существует возможность на основании контактов военного характера добиться деэскалации при условии согласования мер, укрепляющих доверие, а также путем объявления и обсуждения обеими сторонами своих планов и намерений. Это способствует снятию напряженности.
Еще одно преимущество Совета Россия-НАТО заключается в том, что в него, помимо европейцев, входят США. Россия — это государство, которое находится преимущественно в Европе, однако одновременно это и ядерная сверхдержава, одного уровня с США. На "Потсдамских встречах" в Берлине (глава МИД ФРГ Франк-Вальтер) Штайнмайер совершенно правильно указал на то, что очень тесное сотрудничество между Россией и США наблюдается во многих областях, например в Сирии. Соглашение с Ираном не состоялось бы без этого. Министр также выразил надежду, что это могло бы произойти и в Ливии. Данное тесное сотрудничество могло бы реализоваться и там, где оно было начато, а именно в Совете Россия-НАТО. Это способствовало бы созданию атмосферы прозрачности для остальных участников. Старые принципы, которые некогда были согласованы, о достижении консенсуса, об управлении кризисами — все эти принципы вновь бы заработали. Именно поэтому я выступаю за то, чтобы провести Совет Россия-НАТО не на уровне послов, как это уже произошло и, возможно, произойдет повторно еще раз до Варшавы, а на всех уровнях.
- Повестка саммита НАТО в Варшаве не противоречит описанному вами идеалу отношений и принципам сотрудничества в Совете Россия-НАТО?
— Я выступаю в последние недели и месяцы за то, чтобы на саммите НАТО в Варшаве был бы проведен Совет Россия-НАТО на высшем уровне. Конечно, он должен быть подготовлен на министерской встрече Совета. Если бы это произошло, то мы бы избежали и тех осложнений, о которых вы говорите, и, возможно, сделали бы значительный шаг вперед в разрешении проблем, которые мы имеем на текущий момент.
- Если говорить об осложнениях, то не могу не спросить вас об информации, которая распространена в СМИ, о том, что в новой оборонной доктрине вооруженных сил ФРГ, так называемой Белой книге бундесвера, которую собираются презентовать в 2016 году, отношение к России будет изменено. В Белой книге 2006 года Россия была обозначена как партнер, однако в прошлом году министр обороны ФРГ Урсула фон дер Ляйен заявила, что "Россия больше не является партнером". Как вы можете это прокомментировать?
— "Белая книга" — это пиар. Смысл в отношениях между НАТО, в том числе Германией, и Россией устанавливает основополагающий акт НАТО-Россия, в котором указано, что НАТО и Россия являются стратегическими партнерами. Этот основополагающий акт является действующим, на него постоянно ссылаются. Это международный договор, через который "Белая книга" не может переступить.
- Вы назвали Россию ядерной сверхдержавой, но президент США Барак Обама поставил это определение под вопрос.
— Это было необдуманное замечание с его стороны, к сожалению, это имеет отношение к личным непростым отношениям между обоими президентами (России и США — ред.).
- Видите ли вы взаимосвязь между началом переговоров по сирийскому урегулированию в Женеве и российской военной операцией в Сирии? Какова роль Москвы в сирийском урегулировании?
— Россия, собственно говоря, при помощи военной операции, проведение которой с политической точки зрения было рискованным, фактически открыла дверь для переговоров и встреч, которые ведутся в Женеве, которые должны привести к политическому решению и стабильной политической системе в Сирии. Это нужно признать.
- Как вы относитесь к предложениям американской стороны об участии НАТО в операции в Сирии? Как заявил в интервью еженедельнику Spiegel спецпредставитель США по борьбе с ИГ Бретт Макгерк, американцы готовы детально обсуждать эту тему на саммите в Варшаве, в частности об использовании самолетов-разведчиков НАТО системы Awacs.
— Это предлог. Речь идет о том, чтобы, в принципе, сделать НАТО участником сирийской операции. После первого шага в этом направлении придется делать и второй. Я категорически против этого. Я считаю, что в настоящее время мы должны обеспечить отсутствие расхождений в военной и политической линии, иначе возникнет ситуация, в которой военные прецеденты будут созданы, но их не удастся реализовать политически. Это создает риски в настоящий момент, так как переговоры проходят крайне нерешительно. Речь не идет об использовании дополнительных военных сил, потому что их уже достаточно.
- Ситуация вокруг Восточной Украины — что можно сделать, на ваш взгляд, чтобы сдвинуть ее с мертвой точки?
— Минские договоренности привели к разрядке, но не к решению. Но нам нужно именно решение конфликта, и оно может быть достигнуто, только если обе сверхдержавы, США и Россия, сообща поговорят о будущем Украины.
- Вы полагаете, что "нормандский формат" не может самостоятельно справиться с этим вопросом?
— Нет, он не может его решить. Когда Штайнмайер говорит о пользе сотрудничества между Россией и США, например, в сирийских делах, возможно, в Ливии, почему тогда не в вопросе Украины? Я не хочу преуменьшать наши достижения, но если мы хотим добиться решения в этом вопросе… Вот Россия настаивает, что не является стороной конфликта. Американцы настаивают, что тоже не являются участниками. Так давайте позволим этим двум неучастникам поговорить об этом. И если в Сирии реально, что тамошнее правительство говорит с оппозицией о будущем страны, то почему на Украине невозможно, чтобы украинское правительство говорило с людьми из Донбасса и Луганска? Нельзя ли перенести этот сирийский формат на Украину?
- Разве подобные переговоры не ведутся в рамках трехсторонней контактной группы?
— Но ведь это самый низкий уровень. Я говорю о том, что надо работать над решением. Конечно, маленькие шаги тоже очень важны, но нам нужно общее решение, в центре которого стоит основной вопрос: где находится будущее Украины в европейской архитектуре безопасности, где оно будет расположено и будет ли это равно приемлемо для России, США и европейцев.
- Как вы считаете, благодаря чему или кому удалось сохранить статус-кво и не допустить обострения на линии Россия-НАТО после ситуации со сбитым российским самолетом на сирийско-турецкой границе? Кому мы должны быть признательны?
— Мы должны быть благодарны России, которая не допустила дальнейшей эскалации, хотя, с моей точки зрения, такой риск был. Нужно также выразить признательность союзникам Турции, которые оказали умеренное давление на Турцию. Это доказывает, что в ситуации, когда каналы для диалога не перекрыты, если начать говорить друг с другом на ранней стадии, до потери контроля над ситуацией, то можно оказать воздействие на участников. Риск сохраняется. Турция имеет большие интересы в Сирии в связи с ситуацией вокруг создания курдской автономии, и это еще одна причина для того, чтобы НАТО держалось на расстоянии, не дало бы втянуть себя в этот конфликт.
