МИД РФ: США искажают суть договоренностей об утилизации плутония

В протоколе 2010 года предусмотрен единственный способ утилизации плутония - сжигание смешанного урано-плутониевого МОКС-топлива в реакторах. Любые другие варианты могут быть рассмотрены только с письменного согласия сторон, заявил представитель МИД Михаил Ульянов.

МОСКВА, 11 апр — РИА Новости. Москва не давала согласия на изменение способа утилизации плутония, как того требуют договоренности РФ и США от 2010 года, заявил в понедельник директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями (ДНКВ) МИД РФ Михаил Ульянов.

Так он прокомментировал заявления американской стороны, в том числе госдепартамента и посольства США, о том, что Вашингтон считает неточными заявления о том, что США нарушают соглашение с РФ об утилизации избытков оружейного плутония (СОУП). В частности пресс-секретарь американской дипмиссии Уильям Стивенс отметил, что соглашение, которое США и РФ подписали в 2000 году, дает сторонам возможности консультироваться и договариваться по методам утилизации "и не содержит обязывающих сроков". По словам Стивенса США не нарушили это соглашение, "и предположения об обратном не соответствуют действительности".

"Сроки в протоколе 2010 года есть. Согласно этой договоренности американцы должны начать утилизацию плутония в 2018 году. Но американцы правы, наверное, в том, что определенная гибкость допускается. И, в частности, не предусматривается абсолютно синхронные действия РФ и США. Есть определенная гибкость и определенная свобода маневра. А вот что касается права США избирать способ утилизации, то это очень сильная натяжка", — отметил в свою очередь Михаил Ульянов.

Он пояснил, что протокол от 2010 года к соглашению от 2000 года четко предусматривает: единственным способом утилизации является сжигание смешанного урано-плутониевого МОКС-топлива в реакторах.

"И никаких других вариантов нет. Если там говорится, что другие варианты могут быть рассмотрены, то только с письменного согласия сторон. Так вот за согласием РФ к нам никто не обращался. И мы такого согласия, тем более в письменном виде, не давали", — заявил российский дипломат.