Благовещение Девы Марии
События Благовещения описаны евангелистом Лукой. Он сообщает, что в шестой месяц после зачатия праведной Елизаветой святого Иоанна Предтечи в Назарет к Деве Марии был послан Богом архангел Гавриил с вестью о грядущем рождении от нее Спасителя мира: "Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречётся Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца" (Лк. 1:28-33).
Сомневаясь, Мария спросила ангела: "Как будет это, когда я мужа не знаю?" И услышала в ответ: "Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя". И тогда Мария, увидев в словах ангела волю Божью, смиренно произнесла: "Се, раба Господня; да будет мне по слову твоему".
Подробности, которые легли в основу иконографии этого праздника, добавили истории Благовещения апокрифы II века — "Протоевангелие Иакова" и "Книга о рождестве Блаженнейшей Марии и детстве Спасителя". Согласно им, Марии по жребию выпало соткать новую завесу из пурпура для Иерусалимского Храма. Отправившись за водой, она у колодца услышала голос, сказавший ей: "Радуйся, благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами". Не видя никого рядом, она, испугавшись, вернулась домой, и уже сев за прялку, увидела ангела, который упокоил ее словами: "Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога и зачнешь во славу Его".
Между тем, по церковному преданию, ангел явился Деве Марии, когда она читала отрывок из Книги пророка Исаии: "Се, Дева во чреве примет, и родит Сына". Поэтому в западноевропейской живописи Дева Мария в сцене Благовещения обычно изображается с раскрытой книгой.
Начиная, по крайней мере, со II века, Благовещение рассматривалось как первый акт в христианской истории искупления, в котором послушание Девы Марии уравновешивает непослушание Евы, и Мария становится "новой Евой". В тексте знаменитого гимна Ave maris stella (IX век) говорится, что имя Eva является анаграммой слова Ave, с которым Гавриил обратился к "новой Еве". Блаженный Августин даже вывел формулу: "через женщину — смерть, и через женщину — жизнь".
Считается, что Бог отправил архангела с благой вестью в тот же день, в какой произошло Сотворение мира — таким образом, человечеству был дан второй шанс.
Впервые дата 25 марта появляется в сочинениях западных авторов III века — Тертуллиана и священномученика Ипполита Римского — как день распятия Иисуса Христа по римскому календарю. Установление данного праздника в Константинополе относят приблизительно к середине VI века как следствие процесса "историзации" евангельских празднований в литургическом календаре. Однако определенности в этом вопросе нет.
В начале VIII века армянский автор Григор Аршаруни писал, что праздник был установлен святителем Кириллом I, епископом Иерусалимским, в середине IV века. В VII веке Благовещение стало праздноваться в Риме и Испании; Галлия приняла его лишь в VIII веке.
В Римской церкви Благовещение долго имело статус "праздника" (festum) — более низкий по сравнению с "торжеством"; и только в 1895 году официально было включено в число "торжеств".
После литургической реформы XX века праздник был включен также в число праздников, посвященных Спасителю, а название его изменено на "Благовещение Господа Иисуса Христа", хотя он остался и в списке Богородичных праздников.
Сюжет Благовещения издавна популярен в религиозной живописи: первые изображения появились уже во II веке в римских катакомбах, например на стене усыпальницы святой Прискиллы. Но наиболее завершенное воплощение он нашел в работах XV века — у фра Беато Анжелико, Леонардо да Винчи, Ботичелли, Яна ван Эйка и позднее — у Эль Греко.
В этом году празднование Благовещения было перенесено, в связи с тем, что совпало со Страстной неделей.
Мученица Дросида
Во времена императора Трояна тела казненных христиан для назидания часто оставляли непогребенными. В Антиохи пять девушек взяли на себя подвиг тайно их хоронить. Узнав об этом, богатая и знатная Дросида, уже уверовавшая в душе во Христа, но еще не принявшая крещения, попросила их взять ее с собой. Когда же все они попались, пять христианок были казнены, а Дросиду поначалу просто арестовали, но она сама исповедовала себя христианкой и добровольно пошла на казнь.
Предание утверждает, что святая мученица Дросида была дочерью самого императора Траяна, но никаких исторических подтверждений этому нет. Святитель Иоанн Златоуст сообщает лишь, что она была сожжена неким "тираном", и что она не была крещена. Дочерью Траяна ее, скорее всего, сделали уже в Средневековье.
К тому времени в общем сознании он был уже всего лишь жестоким гонителем христиан, этаким кровожадным садистом-извращенцем. А между тем, для современников это был правитель, разрубивший гордиев узел проблем, ввергнувших правящую элиту империи в нескончаемую череду заговоров и передела сфер влияния, чуть не приведших к развалу государства.
Траяну удалось казалось бы невозможное — соединить авторитаризм и свободу. Устойчивая и сильная самодержавная власть была, наконец, признана всеми слоями римского общества, и это позволяло императору быть терпимым и благожелательным в отношениях с сенатом. В Риме впервые за долгие годы воцарились мир и согласие.
Траян развил введенную его предшественником алиментарную систему государственной помощи беднейшим слоям населения, причем не только в Риме, но и во всех городских общинах империи. Дети из бедных семей и сироты получали ежемесячное пособие и бесплатно обучались в начальной школе. В одном только Риме государственное пособие получали 5 тысяч нуждающихся детей.
И именно этот человек, которого современники и потомки считали "лучшим императором" (optimus princeps), сформулировал юридическое основание преследования христиан: его письменный рескрипт на запрос Плиния Младшего о христианах на полтора столетия определил отношение римской власти к новой религии.
Плиний, направленный Траяном правителем в Вифинию, обнаружил там множество христиан. С одной стороны их вроде бы полагалось судить. Но Рим — это, прежде всего, римское право, а никакой юридической нормы относительно христиан не было. А тут еще анонимные доносы, с которыми вообще не понятно что делать.
В своем ответе Траян объяснил, что власть не должна брать на себя инициативу по розыску христиан, анонимные доносы следует игнорировать, но если есть конкретный обвинитель и уличенный христианин отказывается отрекаться от своего "заблуждения", его следует судить и казнить без различия возраста только за то, что он называет себя христианином. Если же он публично отречется от своей веры, его нужно отпустить на свободу. Для этого обвиняемому достаточно совершить жертвоприношение римским богам.
Иными словами, христианство признавалось преступлением, но не таким тяжким, как воровство или разбой: христиан не требовалось специально разыскивать, а в случае отречения можно было и вовсе отпустить. Рескрипт Траяна стал юридической нормой, действовавшей вплоть до времен Диоклетиана (284 – 305).
Помимо безымянных христиан в провинциях Вифиния и Понт, где действовал Плиний, при Траяне мученически скончался в возрасте 120 лет епископ Иерусалимский Симеон, сын Клеопы, младшего брата святого Иосифа Обручника и один из 70 апостолов, посланных на проповедь самим Иисусом Христом; был сослан в Крым и мученически скончался там Римский папа Климент; в Риме был казнен военачальник Евстафий Плакида с семьей. Был брошен на съедение диким зверям в римском цирке и Антиохийский епископ Игнатий Богоносец. Но пока его везли к месту казни из Малой Азии, никто не мешал ему встречаться с депутациями разных малоазийских Церквей, поддерживать христиан в вере, просить их молитв — ведь им никто официально не предъявил обвинение и для римлян, преданных букве закона, они преступниками не были.
Просто христианам не было места в формализованном мире Римской империи. Сами их молитвенные собрания попирали устои правопорядка, согласно которому там, где собирается римский нард, должен присутствовать официальный представитель этого народа и председательствовать на этом собрании. Кроме того христиане наотрез отказывались "чтить богов по закону". Причем, по этому самому закону им вовсе не обязательно было отправлять языческий культ, они могли бы, как иудеи, почитать единого Бога, если это было их древней национальной традицией, но в этом случае закон категорически запрещал обращать в эту веру прозелитов. Христиане же категорически отказывались вписываться в этот римский мир и воспринимались им как опасные диссиденты, подрывающие основы обожествляемого римлянами государства.
Что же до столь часто встречающихся в житиях древних святых описаний садистски-изощренных мучений, которым их без какой-либо видимой причины подвергали перед казнью, то ведь авторы этих жизнеописаний писали не историческую хронику, а поучения современникам, жившим столетия спустя после описываемых им событий, совсем в других местах и совсем в другом обществе. И чтобы расцветить скудные документальные свидетельства и сделать пример, поданный святыми, проще для восприятия, агиографы использовали и фольклорные мотивы, и сюжеты из современной им светской литературы. Что вовсе не умаляет ни святости христианских подвижников, ни величия их истинного подвига.
