МОСКВА, 9 мар – РИА Новости, Ольга Липич. Храмы-часовни в перспективе должны появиться на каждой из пяти российских станций в Антарктиде, а до этого планируется организовать периодическое посещение станций священником, заявил в интервью РИА Новости первый настоятель первого храма Русской православной церкви на антарктической станции Беллинсгаузен епископ Горноалтайский и Чемальский Каллистрат.
Будучи еще насельником Троице-Сергиевой лавры, он принимал участие в строительстве храма, освященного в 2004 году в честь Святой Троицы, в 30 лет стал первым его настоятелем и дважды зимовал на российской полярной станции. А 17 февраля этого года епископ Каллистрат сопровождал патриарха Московского и всея Руси Кирилла во время исторического посещения первосвятителем станции Беллинсгаузен.
"Мы хотим сделать так, чтобы священник мог вместе с кораблем, с НЭС (научно-экспедиционным судном) зайти на каждую нашу станцию. И зайдя, взять столик, достать антиминс, послужить литургию, панихиду, исповедовать желающих, окропить станцию святой водой… А уже потом, кроме угла в кают-компании, может быть, действительно поставить богослужебные строения… Храмы-часовни — чтобы был престол, чтобы можно было служить литургию — на отдаленную перспективу нужно иметь на каждой станции", — сказал епископ, отвечая на вопрос о возможности поставить часовни на всех российских станциях.
В настоящее время их пять: Беллинсгаузен (где уже с 2004 года постоянно действует храм Святой Троицы и зимуют представители духовенства), Новолазаревская, Мирный, Восток и Прогресс. "Был проект строить на станции Новолазаревская храм, уже батюшка ездил — иеромонах Гавриил (Богачихин) из лавры (Троице-Сергиевой – ред.) — место выбрал, а с финансированием возникли сложности. Поэтому приостановилось дело. Но, с Божьей помощью, надеюсь, удастся его продолжить", — отметил собеседник агентства.
По его словам, периодическое посещение священником полярных станций реально организовать уже с 2017 года, а дальнейшие планы на возведение храмов-часовен будут зависеть от того, "когда найдутся люди, готовые вкладывать средства в то, чтобы строить храмы".
При этом епископ Каллистрат отметил, что по предварительной договоренности с руководством Института Арктики и Антарктики, зимовать священник может только на станции Беллинсгаузен. "На Беллинсгаузене зимует, а на всех остальных – пришел на два дня с НЭС, послужил и ушел", — сказал епископ.
Такое условие, пояснил он, связано тем, что каждого зимующего "надо обеспечивать продовольствием, и не только". "Институт помогает. Сейчас двух зимующих наших священников оформляют в штат. Они живут вахтовым методом: год одни, год другие. И если мы даем кандидатуру священника и его оформляют, то он несет и какое-то послушание, кроме церковного, осуществляет какую-то работу на станции. У него должна быть какая-то квалификация, чтобы он мог эту работу осуществлять", — добавил представитель РПЦ.
На вопрос о том, что было самым сложным во время жизни в Антарктике для него лично, епископ Каллистрат ответил: "один и тот же круг лиц неделю, месяц, полгода". При этом свою "карьеру" на полярной станции он начал с ежедневного выноса мусора с камбуза, а в дальнейшем и при операции приходилось ассистировать.
Отвечая на вопрос, зачем полярникам священник и храм, собеседник агентства отметил, что храм помогает снимать "эмоциональное напряжение", а "рядом со священником люди волей-неволей задумываются о том, что у каждого в сердце, что направлено к небу, к Богу".
"Многие полярники, те, кто вслух не исповедует веры, приходили в храм ночью — просто постоять, как-то по-своему помолиться или свечку поставить. Причем я об этом узнавал через какое-то время — через полгода, год. А кто-то приходил ко мне, просил исповедаться, причаститься, но при этом говорил: "Я не хочу, чтобы кто-то знал". И я говорил: "Хорошо, никто не узнает". Мы служили там в шесть утра литургию, никто и не знал об этом. И много разных других было случаев", — поделился епископ Каллистрат.
