Михаил Демурин, для МИА "Россия сегодня"
Приближается 8 марта. Я хорошо помню и люблю этот день как радостный и одновременно торжественный советский праздник. Он остался праздником и после 1991 года, но содержание его изменилось, и эти изменения показательно отразили происходящие в нашем обществе процессы.
Напомню, что идея учредить особый день как повод для привлечения внимания к проблеме дискриминации женщин возникла у социалистов в 1910 году. В России впервые Международный женский день был проведён 2 марта 1913 года. Тогда состоялись публичные чтения по вопросам права голоса для женщин, государственного обеспечения материнства и возраставшей дороговизны жизни. На тему материнства прошу обратить особое внимание как на именно российский вклад в содержание этого праздника. В 1914 году этот день был впервые отмечен сразу в нескольких европейских странах, включая Россию. В марте 1917 года женщины России получили право голоса, а окончательно женское равноправие было закреплено после Октябрьской революции в Конституции 1918 года.
В 1921 году на 2-й Коммунистической женской конференции было принято окончательное решение, что левые силы во всем мире будут отмечать Международный женский день именно 8 марта. С 1966 года Международный женский день стал в СССР не только памятным днём, но и собственно праздником, днём нерабочим. С 1975 года 8 марта было зафиксировано и в календаре ООН в качестве Международного дня борьбы за права женщин.
Когда думаешь о том, что выпало на долю наших женщин в XX веке, одновременно и дух захватывает, и комок подступает к горлу: это великая судьба — великая в счастье и великая в трагедии. Они пережили Гражданскую войну, получили образование, встали вровень с мужчинами в строительстве нового государства и нового, народного, хозяйства, родили и вместе со своей страной воспитали новые поколения защитников и строителей. Хлебнули несправедливости в годы репрессий. А потом встали рядом с мужьями, братьями и сыновьями в годы гитлеровского нашествия и отстояли своё государство — у зениток, за штурвалами самолетов, в медсанбатах, у раций и регулировщицами на военных дорогах, в партизанских отрядах и в подполье, за станками, в конструкторских бюро, на колхозных полях…
Женщины в СССР обрели равноправие не формально, перед ними действительно были открыты все пути, но мы помним, что нередко они вставали на место мужчин вовсе не в силу стремления к эмансипации. Они взяли на себя эти равные права, в том числе и "право" на тяжёлый физический труд, потому что, кроме них, делать такую работу порой было просто некому: так велики были безвозвратные потери, так много мужчин вернулось с фронта калеками. Хотя сколькие и из них, женщин, были убиты, замучены, сожжены, искалечены европейскими варварами! И всё же, вынеся на своих плечах большую часть тягот войны, они вынесли на них и большую часть послевоенного восстановления. Многие — вдовами, без мужской поддержки и ласки до конца жизни. Другие — потеряв на войне всех или почти всех своих детей. Для меня такие страдания — предание собственной семьи: бабушка моей жены положила на алтарь победы 1945 года всех четверых своих сыновей.
Эта наша история просто не даёт нам права опошлять такие вещи, как отношение к женщине.
1960-е и 1970-е стали лучшими годами женского праздника. Наши отцы, наши старшие братья и сёстры, мы сами, — все знали, что 8 марта мы чествуем великие достижения женщин в СССР: их полёты в космос, научные открытия, инженерную мысль, педагогический труд в вузах и школах, заботу о малышах в детских садах.
Мы чествовали женщин-врачей и сельских тружениц, геологов и балерин, народных депутатов и великих спортсменок, ткачих и кулинаров. Но прежде всего в этот день мы, конечно же, чествовали своих матерей и своих бабушек, он был и останется для нас "Маминым днем".
Тем не менее, вульгаризация 8 марта началась, и началась она ещё в 1980-е. Уже тогда все активнее зазвучал призыв видеть в 8 марта "просто" день весны, женской красоты и внимания к женщине "вне зависимости от её статуса".
Неудивительно, что в 1990-е, как всё, что напоминало о лучшем в советской эпохе, этот праздник тем более был подвергнут нападкам. Их причины не ограничивались одной нелюбовью к СССР и желанием разрушить всё, что имело общенародный характер.
Присутствовал в них и конкретный меркантильный интерес: вместе с капитализмом в нашу страну вернулось неравноправие женщин, другие проблемы, на борьбу с которыми наиболее активные представительницы слабого пола поднялись в начале XX века. Женщинам вновь стало материально трудно родить, вырастить детей и тем более дать им образование. Частный хозяин урезал им зарплату, перестал оплачивать отпуск по беременности, отказался сохранять им место на работе на первые годы ухода за малышами. Они вновь стали объектом сексуальных домогательств.
Немногим лучше обстояло дело и там, где вроде бы хозяином должно было оставаться государство, но на самом деле всё взяли в свои руки "эффективные менеджеры". Тем более идеологам рынка надо было убедить женщину, что достойна она только цветов, улыбок и поцелуев, а вот равные права и тем более борьба за них — это из области "тоталитарного прошлого".
Женский праздник стал "дробиться", появились День всех влюблённых, День матери, заговорили об аналогиях в церковном календаре…
Особый День матери — это хорошо, но не как альтернатива Женскому дню, а в дополнение к нему. Понимание, что речь идёт о той, которая призвана быть женой и мамой, повторю это ещё раз, не может и не должно быть изъято из образа женщины, чествуемой 8 марта, из нашего, мужского, отношения к ней в принципе. Особенно из отношения к ней наших сыновей и внуков, в том числе и тогда, когда речь идёт об их сверстницах.
Вряд ли кто-то будет возражать против того, чтобы чтить верующих женщин в третье по Пасхе воскресенье, Неделю святых жён-мироносиц, но нельзя не понимать, что вектор чтимого в этот праздник чувства другой: от женщин к Тому, Кто пришёл в наш мир в образе мужчины. Если уж говорить о моменте Евангельской истории, наиболее передающей священность отношения к женщине и матери, то это сказанные Иисусом Христом в предсмертный миг слова, обращённые к Деве Марии: "Жено! се, сын Твой" (Ин. 19:26). И к ученику: "Се, Матерь твоя!" (Ин. 19:27). Заметьте: не брат во Христе, а сын; не сестра, а мать. Причем речь идёт о призыве личностном, не ко всем тем из учеников, кто присутствовал при казни, а лишь к одному из них. И к Ней — не по поводу их всех, а лишь одного из них, того, кому Христос повелел очень важное: взять Её в свой дом.
И главное: отмечая этот "праздник восхищения женщинами", не будем забывать, что восхищение женщиной — это не только восхищение её красотой и добротой, но, в первую очередь, дань уважения к женщине-труженице (они, кстати говоря, бывают не только в возрасте, но и молодыми), женщине-хранительнице домашнего очага, проявление реальной заботы о ней!
