Накануне Дня дипломата, который отмечается в России 10 февраля, постоянный представитель РФ в ОБСЕ Александр Лукашевич рассказал в интервью РИА Новости о том, когда должно было быть достигнуто прекращение огня в Донбассе, о перспективе участия в этом году российской делегации в зимней сессии Парламентской ассамблеи ОБСЕ и о мерах для дальнейшего функционирования совместного центра по контролю и координации на востоке Украины. Беседовала корреспондент РИА Новости в Вене Мария Гусарова.
— Александр Казимирович, с наступающим праздником. Как планируете отметить День дипломатического работника?
Так что мы, конечно, будем заняты приятными хлопотами, вспоминая традиции. В этой связи хочу пожелать всем нашим коллегам хорошего настроения, успехов на нелегкой дипломатической ниве, ну и крепкого здоровья, которое очень нужно в различных ситуациях и при различных дипломатических баталиях.
— У вас такие баталии, полагаю, проходят в еженедельном режиме в рамках постоянного совета ОБСЕ. На последнем вы собирались заявить о недопустимости нарушения свободы СМИ, которое имело место при недавнем массовом недопуске в Молдавию журналистов из России и других стран.
— И заявили. Но реакция была ожидаемо невнятная. Наши факты неоспоримы, и это все видели. Тем более что и своевременный пресс-релиз представителя по вопросам свободы СМИ Дуньи Миятович говорил о том же. Мы выразили озабоченность выполнением Молдовой своих международных обязательств. Ведь это был, по сути, запрет на профессию для наших журналистов. Реакция оказалась действительно полувнятной. Сказано, что якобы наши журналисты не смогли объяснить причину своего приезда и выступали, дескать, в каком-то личном качестве. Это трудно даже представить себе. Наши журналисты – грамотная публика.
— Где-то еще предполагается эту тему обсудить?
Думаю, что в случае продолжения такой практики Кишинева мы и в дальнейшем будем эту тему поднимать и развивать. На этой неделе, кстати, Миятович проводит крупное мероприятие с участием журналистов и общественности с броской темой "Пропаганда войны и ненависти и свобода СМИ". Мы ожидаем большую российскую делегацию, в которую войдут журналисты, работающие по этой теме, представители Общественной палаты и других российских организаций. Думаю, что диалог получится интересным. Тема заявлена, конечно, с большим умыслом и замахом. Поэтому наверняка будет возможность поделиться впечатлением, как мы видим эту тему и как ее видят другие государства-участники.
— Кстати, об официальных мероприятиях. Появилась информация о поездке в Совет безопасности ООН нынешнего председателя ОБСЕ, главы МИД ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера. Расскажите, что это за визит и когда он может состояться?
— Это абсолютно нормальная практика: действующий председатель, который представляет ОБСЕ как региональную структуру по смыслу главы восемь устава ООН, регулярно посещает штаб-квартиру Организации и информирует членов СБ о приоритетах. Насколько я помню, поездка запланирована где-то на вторую половину февраля и это традиционный срок, когда действующий председатель навещает штаб-квартиру ООН и знакомит коллег по Совету Безопасности с теми задачами, которые поставлены по всей повестке дня ОБСЕ во всех измерениях.
— В ближайшее время в германском Мюнхене пройдет очередная конференция по безопасности. По словам главы МИД Украины Павла Климкина, он хотел бы провести встречу министров "нормандской четверки" на полях этого мероприятия. Как вы считаете, может такая встреча состояться?
— Продолжая животрепещущую тему: почему заторможена реализация минских соглашений? Тот же министр Климкин недавно озвучивал позицию Киева, согласно которой для рассмотрения поправок в Конституцию Украины о децентрализации должен быть прекращен обстрел Донбасса и миссия ОБСЕ должна быть допущена на неподконтрольные Киеву территории. Как это условие согласуется с минскими договоренностями?
— Это заявление еще раз показывает, что Киев по-прежнему не выполняет минские соглашения. Все эти попытки обусловить начало политического процесса некими внешними факторами не имеют ничего общего с текстом документа. Если его внимательно прочитать, то политический трек это отдельный пункт от договоренности по прекращению огня и отводу вооружений и этим надо заниматься параллельно с решением задач в военной области. По-хорошему, прекращение огня должно было быть уже достигнуто в апреле прошлого года и параллельно начаться политический процесс. К сожалению, ничего не произошло. По-прежнему перемирие очень хрупкое, в последние несколько недель Специальная мониторинговая миссия (СММ) ОБСЕ фиксирует нарастающий объем нарушений с обеих сторон. Это касается и линии соприкосновения: стороны значительно сблизились, по сути, география этой линии из-за военных перемещений изменилась. Поэтому мы ожидаем от СММ наращивания усилий по отслеживанию выполнения сторонами Комплекса мер и дополнения к нему, которое регулирует обязательства сторон вывести технику калибра менее 100 мм. И здесь очень важна сцепка между миссией и Совместным центром по координации и контроля (СЦКК), который был организован, напомню, по инициативе украинской стороны для содействия сторонам в решении военных вопросов в части мониторинга ситуации и контроля за прекращением огня.
— СММ, как заявляют ее руководители посол Эртугрул Апакан и его заместитель Александр Хуг, возможно, и рады бы продолжить работать в сцепке с СЦКК, но в последнее время появились некоторые осложнения…
— Да, в последнее время произошли некоторые события, связанные с ротацией участников российско-украинского совместного центра. С территории Донецкой области, которая не контролируется Киевом, были выведены представители украинских вооруженных сил. Пока объяснений причин этому до конца ни миссия ОБСЕ, ни кто-либо другой не дал. Но мы очень рассчитываем, что этот механизм, который был создан, повторюсь, по инициативе украинской стороны в помощь сторонам конфликта разрешать возникающие проблемы в сфере взаимодействия и военные проблемы, должен быть, безусловно, сохранен. Тем более что дополнение к Комплексу мер, которое было подписано в конце сентября прошлого года, как раз требует четкой связи и координации между СЦКК и СММ ОБСЕ по верификации того, как стороны выполняют совершенно конкретные задачи с отводом вооружений калибра менее 100 мм. Я беседовал и с руководством СММ. Они, безусловно, очень заинтересованы в том, чтобы этот механизм дальше работал. Даже собираются сделать специальную группу, которая будет поддерживать отношения с СЦКК. Тем более что проблем на местности очень много, и многие из этих проблем не могут быть решены без поддержки военных, как российских, которые действуют в этом центре, так и украинских. СММ об этом сказала, что для лучшего взаимодействия миссия собирается более плотно контактировать с находящимися там офицерами. Это очень важный полезный механизм, хотелось бы рассчитывать, что он будет продолжать действовать в интересах решения многих военных проблем на местности совместно с СММ ОБСЕ.
— Вернемся к словам украинского министра о недопуске миссии в отдельные места на востоке Украины. Как вы относитесь к не новому, но недавно вновь прозвучавшему предложению Леонида Кучмы о размещении на границе РФ и Украины миротворческого контингента? Ведь основные жалобы на недопуск касаются именно этих территорий.
— Такая идея предметно не обсуждалась, она барражирует в умах киевских политиков. Но эта идея не имеет ничего общего с подписанными документами, которые определяют процессы урегулирования внутриукраинского конфликта. Есть СММ ОБСЕ, которая является гражданской миссией и наделена достаточно широким мандатом, включающим в том числе главные элементы: наблюдение и верификацию отвода вооружений, наблюдение за соблюдением сторонами режима прекращения огня, решение целого ряда других задач. В том числе и налаживание диалога на местах, чем миссия в последнее время не так активно занимается. Что касается вопросов границы и доступа, у миссии такой доступ есть. Недавно сам замруководителя СММ Хуг приводил пример, что, в принципе, наблюдатели имеют доступ чуть ли не каждый день к этой границе. Восстановление контроля украинской стороны над границей полностью зависит от выполнения задач, поставленных в Комплексе мер. То есть это будет итогом политического урегулирования на Украине. К нему ведет последовательность шагов, которая четко прописана в минском документе от 12 февраля 2015 года, и попытки Украины как-то по-своему трактовать эту последовательность контрпродуктивны. Мы об этом часто напоминаем и украинским коллегам, и западным партнерам по ОБСЕ. Есть очень большой соблазн, желание вычленить из этого пакета мер конкретную задачу и поставить ее во главу угла своих действий, что, естественно, ведет к прямому нарушению того, что было согласовано лидерами и подписано на бумаге в Минске.
— Недавно в арсенале СММ добавились камеры наблюдения, которые пока в тестовом режиме работают в Широкино, но в скором времени должны появиться и в донецком аэропорту, и в Авдеевке, и около шахты Октябрьская. Помогает ли техника в работе людей?
— Сразу скажу, что техническое обеспечение миссии — очень важный элемент ее эффективного функционирования. Мы поддерживали такие меры, и миссия в последнее время нарастила свои технические возможности и будет продолжать это делать в обозримом будущем.
Что касается Широкино, установленная там камера, на мой взгляд, не показатель эффективности функционирования такого оборудования, потому что есть много технических деталей, которые не позволяют этому оборудованию работать на сто процентов эффективно. Пока мы не можем точно сказать, насколько эффективна проведенная техническая операция в Широкино. На каком-то этапе камера прекратила работу, насколько нам стало известно. И она не помогает в полной мере восстанавливать картину дня, фиксируя либо перемещение, либо неперемещение групп в этом районе. Поэтому миссия, помимо камер, конечно, активно использует беспилотники дальнего радиуса и мини-БПЛА, есть также и космическая фотосъемка. Все это элементы технического контроля, который позволяет миссии более четко представлять картину и докладывать о ней государствам-участникам. Однако мы не вполне удовлетворены тем, как миссия в последнее время рассказывает об обстановке, потому что целый ряд любопытных фактов почему-то не попадает в доклады, хотя о них хорошо известно. Мы об этом тоже говорили недавно господину Хугу и руководителю миссии послу Апакану. Все согласны, что чем более объективно будет информация докладываться государствам-участникам, тем яснее будет представление о тех задачах, которые еще предстоит решать в плане реализации минского Комплекса мер. Особенно это касается задач по отводу и складированию выводимой техники. Вот здесь роль миссии очень важна как целостного интегрированного механизма, который работает на месте и содействует выполнению сторонами минских доверенностей.
— И еще немного про Донбасс. Самопровозглашенные республики намерены в скором времени провести местные выборы и приглашали понаблюдать за ними сотрудников БДИПЧ, обещая обеспечить их безопасность. Какие планы у бюро на этот счет, могут ли они отказаться, как делали ранее?
Что касается обеспечения безопасности мониторинговой миссии БДИПЧ, это другой очень серьезный вопрос, который встает в повестке дня. Его тоже надо будет каким-то образом решать, потому что готовых рецептов, как урегулировать эту проблему, кто будет обеспечивать безопасность, тоже накопилось немало. Но опять-таки прежде чем решать по механике обеспечения безопасности выборов, нужно разработать законодательство, которое позволит провести эту избирательную кампанию в полном соответствии с нормами ОБСЕ. Это, как оказалось, очень сложная задача — она может решаться только при взаимной политический воле. Насколько мы видим и понимаем, у представителей Донбасса есть такое желание, в контактной группе они весьма конструктивно представляют свои соображения по тому, как могло бы выглядеть это законодательство, в том числе и поправки в конституцию. Но, к сожалению, украинская сторона глуха к этим соображениям и продавливает свою неконструктивную линию, которая идет полностью вразрез с теми обязательствами, которые зафиксированы для украинской стороны в минском Комплексе мер.
— Февраль – наполненный событиями месяц для ОБСЕ. В двадцатых числах намечена зимняя сессия Парламентской Ассамблеи организации в Вене. Российская делегация собиралась на ней присутствовать. Могут ли быть проблемы, подобные прошлогодней истории с Финляндией? Тогда Финляндия отказалась дать разрешение на въезд находящимся под санкциями российским парламентариям, среди которых спикер Госдумы Сергей Нарышкин, а в итоге от поездки отказалась вся российская делегация.
— Парламентское измерение – достаточно самостоятельное направление деятельности ОБСЕ, но тем не менее это всегда хорошая возможность поговорить о крупных проблемах европейской безопасности, о развитии межпарламентского диалога, восстановлении сотрудничества между парламентариями разных стран.
Действительно, есть чувствительный вопрос, связанный с санкционными списками ЕС, незаконными и принятыми в одностороннем порядке, в которых фигурирует в том числе немало российских парламентариев. Но существует четкое правило, что в случае проведения в стране, где находится штаб-квартира международной организации, тех или иных мероприятий по линии международных и региональных структур действует национальное изъятие из этого правила и государства вправе сами решать, как поступать в этом случае. Поэтому мы очень рассчитываем, с учетом хороших темпов и наших связей с Австрийской Республикой, что эта проблема будет быстро снята и решена в пользу полноценного участия наших парламентариев в зимней сессии ПА ОБСЕ. Как это произошло в Баку и Улан-Баторе. Рассчитываем, что "хельсинкский прецедент" не повторится. Уверены, что австрийская сторона будет действовать конструктивно и в духе тех норм и принципов, на которых основывается ОБСЕ.
