ЛАТАКИЯ (Сирия), 23 дек — РИА Новости. Около миллиона беженцев из различных регионов Сирии нашли укрытие в провинции Латакия арабской республики, здесь они распределены по специальным зонам, некоторым приходится жить в палаточных лагерях. Самый большой из них, расположенный в спортивном комплексе имени Хафеза Асада, показали российским журналистам.
С марта 2011 года в Сирии продолжается вооруженное противостояние между правительственными войсками и мятежниками, которые требуют ухода Башара Асада с поста президента. Ситуация в стране усугубилась в связи с деятельностью боевиков "Исламского государства" (арабское название — ДАИШ, запрещена в РФ), которые контролируют значительную часть страны. По данным ООН, с начала конфликта в арабской республике около 4 миллионов сирийцев стали беженцами, 7,6 миллиона — перемещенными лицами.
Свободы, спокойствия, порядка
Губернатор провинции Латакия Ибрагим Худр Ас-Салем рассказал журналистам, что ситуация с беженцами стала сложнейшим испытанием для региона. В городе с населением в полмиллиона человек находятся от 900 тысяч до миллиона беженцев. "Иногда люди уходят из Латакии, возвращаясь в родные города, когда те освобождают от боевиков. Иногда — наоборот, приходят сюда из опасных районов", — сказал губернатор.
Некоторое количество беженцев размещено в лагерях. К примеру, в том, что на территории спорткомплекса, около 6 тысяч человек. "Россия помогает наводить порядок в Сирии. США в то же время сеют хаос здесь. Когда Америка поддерживает различные незаконные группировки, Россия сотрудничает с законной властью", — говорит губернатор.
Салем убежден в необходимости проходящей в Сирии операции российских воздушно-космических сил. "Россия помогает освобождать земли от террористов", — заявляет он.
Большинство беженцев в лагере из сирийских провинций Алеппо и Идлиб. Лагерь состоит из четырех зон, часть их них — палаточные городки, другая — разделенное брезентовыми перегородками внутреннее пространство одного из зданий спортивного комплекса, еще одна — несколько рядов вагончиков для проживания. Волонтеры рассказывают, что в каждой зоне есть душ, но кухня — одна на всех, люди получают еду по карточкам, семья может взять столько, сколько захочет. Работает небольшой магазин, цены в нем такие же, как в городе.
Большинство беженцев, если не напрямую пострадали от рук террористов, были очень близки к этому. "У террористов варварские методы. Они грабители. Я был таксистом, у меня украли машину, ее нашли полностью разбитой: они использовали ее и бросили. Они пойдут на все, чтобы добыть денег: у моего сына обокрали дом, вынесли все: мебель, вырвали проводку, даже трубы, — все, что можно продать", — рассказывает Вахид Бримо, пожилой мужчина из Алеппо.
Здесь в лагере люди живут семьями, у каждой отдельная палатка или вагончик. Места мало, в вагончике три на пять метров живут не меньше пяти человек, в основном муж с женой и их многочисленные дети. В другой зоне — внутри одного из сооружений комплекса — помимо помещения для сна, крошечного, учитывая количество жильцов, у семьи есть еще меньших размеров кухня. Фатима, которая живет в одном из таких отделений с супругом и тремя детьми, рассказывает, что ничего не знает о своем доме в Идлибе. Уехать оттуда она была вынуждена, когда рядом с домом стали разрываться снаряды. "Если бы я не была в Латакии, я бы была мертва", — говорит она.
Общаться с жителями лагеря помогают девушки-волонтеры из ЮНИСЕФ, они родились и выросли в Латакии. Город, в котором они жили еще несколько лет назад, совсем не такой, как сейчас. "На этом стадионе проходили крупные фестивали, международные, теперь ничего этого нет",- говорит одна из волонтеров Мисса.
Она вспоминает, как ездила с подругами в Дамаск или соседние города на побережье. "Сейчас я не могу никуда выехать, мы оказались запертыми в собственном городе", — добавляет Мисса. Бежать в Европу девушка не хочет, она хочет жить в спокойной стране, у себя дома.
Развлечений
В дневное время жители должны работать, многие из них трудоустроены здесь же, в Латакии. Детей в лагере в дневное время значительно больше, чем взрослых, и как только они становятся постарше, они тоже вынуждены работать. Один проезжает на ржавом велосипеде, у других — схватка на прутьях, некоторые сражаются голыми руками. Вокруг квадрокоптера, который собираются запустить российские тележурналисты, чтобы снимать лагерь сверху, мгновенно собирается толпа. Дети дерутся за место в первом ряду, поближе к дорогой игрушке. Когда квадрокоптер взлетает, 20-30 ребятишек бегут за ним.
В лагере есть школа. Несколько контейнеров с небольшими окнами, огороженные забором, составляют учебный кампус. Каждый контейнер — это классная комната, всего их девять, у директора есть отдельный, в нем не меньше пяти портретов Башара Асада и сирийские флаги. Занятия посещают дети старше шести и младше 15 лет. В утренние часы занимается младшая школа — 300-350 учеников, в вечерние — средняя, куда ходят чуть более сотни человек. Младшей школе преподают 13 учителей, в вечернюю смену — 10, по числу предметов. Большинство преподавателей — женщины, мужчин-учителей трое, они ведут географию, историю и арабский язык.
"Есть проблемы и с дисциплиной, и с мотивацией. Дети, которые находятся в лагере, давно покинули школы. Но есть и те, кто хочет учиться, — человек 30",- рассказывает директор школы Камаль Каши.
Дети ходят в школу один-два раза в неделю, но могут заниматься хоть каждый день, если будет желание. У младших школьников в учебный день пять уроков, у старших — четыре. "Некоторые ходят в школу непостоянно, число учеников может доходить и до 700, но многие дети уже работают", — сообщает Каши.
Те, кто успевает хорошо, могут продолжить обучение в техническом университете в Латакии. Техническое образование в Сирии в цене, трое девушек-волонтеров, помогающих с переводом, имеют инженерные специальности. Алеппо и вовсе промышленная столица Сирии, многие дети, посещающие школу, именно из этого региона. Тех, кому интересно продолжить образование, немного, их знают поименно: университет посещают не больше пяти жителей лагеря.
Мужчина в одном из вагончиков рассказывает о своей семье: детей четверо, возраст называет сбивчиво, что сначала кажется удивительным, но потом объясняется. Гуляющая по лагерю девочка рассказывает, что ей 11, на вопрос, ходит ли она в школу, отвечает отрицательно — "не интересно и не хочется". Свое умение читать и писать она показывает жестом — не очень. В ее семье шестеро детей, четверо мальчиков. Девочка не сразу называет возраст братьев и сестер, сначала выходит, что только она в семье школьного возраста, но ее сестра ходит в школу, девочка снова называет возраст, некоторые цифры отличаются. Другой девочке 9 лет, она в школу ходит, у нее три брата и две сестры, младшему ребенку 4 года, остальные — школьного возраста, в школу ходит только она с сестрой. Встречаем мальчика 13 лет, читать и писать он не умеет, счет знает плохо, уже работает в ресторане.
Саруж, местный житель, которого журналисты взяли, чтобы тот помогал общаться с беженцами, рассказывает, что мальчикам с 13 лет отцы говорят: "Ты уже взрослый, почему я должен содержать тебя, ты сам способен заработать какие-то деньги". На замечание о том, что дети могли бы научиться грамоте раньше, говорит: "Шестилетнему ребенку отец скажет — у меня нет денег на школу для тебя … у меня нет денег на одежду для школы для тебя… "Родители не заставляют ходить в школу, у некоторых нет старших братьев, они с детства должны работать. Семьям все равно, умеют ли дети читать и писать. Некоторые бросили школу из-за войны",- рассказывает Саруж. По сути он и сам является беженцем, ситуация в стране заставила его покинуть родной Алеппо, ему 29 лет, он дипломированный инженер и неплохо владеет английским языком.
Координатор волонтеров в лагере и руководитель проектов ЮНИСЕФ Надин Кадоун сообщает, что среди 6 тысяч беженцев около 3 тысяч женщин, полутора тысяч мужчин и полутора тысяч детей, средний возраст которых 12-18 лет. Она говорит о четырех сотнях детей, посещающих школу здесь. "Волонтеры вместе с ЮНИСЕФ пытаются убедить детей ходить в школу, родителей — отправить детей в школу, но часто безуспешно. Родители заставляют девочек в 13-14 лет жениться, это большая проблема, международные организации пытаются изменить ситуацию, убедить не выдавать детей замуж в столь раннем возрасте",- говорит Кадоун.
За время существования лагеря здесь родились около 2 тысяч детей, здесь же они получают свидетельство о рождении, то есть не считаются беженцами. Последним о своем образовании рассказывает Халал, он не умеет читать и писать, и в это сложно поверить. Едва ли возможно посчитать точно, но количество безграмотных людей в Сирии исчисляется миллионами. Халал — 45-летний мужчина, отец семерых детей: двоих мальчиков 14 и 15 лет, двоих совсем маленьких девочек и троих — школьного возраста. Читать и писать из всего семейства умеют только две девочки.
