Захар Виноградов, РИА Новости
В понедельник в Киеве в здании администрации президента во время заседания Национального совета реформ произошла перепалка между министром внутренних дел Украины Арсеном Аваковым и главой Одесской областной государственной администрации Михаилом Саакашвили. Глава МВД запустил в губернатора стакан с водой. Председательствующий — президент Украины Петр Порошенко — был вынужден досрочно закрыть заседание Национального совета.
О том, почему такие конфликты во властных структурах страны стали нормой, а также об особенностях языкового общения представителей украинских элит говорят российские и украинские эксперты.
Вопрос: Конфликт, возникший между Аваковым и Саакашвили, не первый в политической элите Украины. Отношения здесь часто выясняют с матом, драками и оскорблениями. Буквально 11 декабря депутат Верховной рады Олег Барна пытался вынести премьера Арсения Яценюка из-за трибуны во время выступления в Раде. По информации украинских СМИ, за последний год случилось уже около 30 подобных эксцессов. Как вы считаете, почему это происходит?
Искандер Хисамов, директор аналитического центра "Экспертный совет", Украина:
Ничего феноменального здесь нет. Брутальность, готовность перейти через все границы, через законы, этические запреты и кровь — вот главное, что отличало победителей "Майдана" от побежденных.
Моральное и физическое насилие по отношению к оппонентам сразу же стало нормой. Под аплодисменты "прогрессивной проевропейской" публики творилось избиение в Одессе, проходила так называемая народная люстрация, больше похожая на суды Линча, совершались погромы неугодных медиа и политические убийства.
Все это сопровождалось риторикой "мачо": того же министра Авакова любой европейский суд приговорил бы к большим срокам за призывы к насилию, за публичные ксенофобские, гомофобские и сексистские высказывания.
Теперь наступает второй этап — дележ власти и собственности внутри партии победителей. И главным оружием будет все тот же террор, в результате которого в живых останутся только самые сильные и злобные пауки.
Валентин Землянский, директор энергопрограмм Центра мировой экономики и международных отношений Национальной академии наук Украины:
Кроме того, я бы обратил внимание на тот факт, что все возникающие конфликты приобретают гипертрофированные формы в информационном поле. По-моему, это делается сознательно, поскольку девиантное поведение чиновников и депутатов становится темой, которая широко обсуждается, и это отвлекает граждан от насущных экономических проблем.
Вместе с тем такое широкое тиражирование поведенческого неадеквата в конечном итоге приводит к повышению градуса социального недовольства и экстраполирует правовой беспредел на всё общество в целом.
Олег Неменский, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований:
Состояние нынешних украинских элит действительно печально. И причины этого — в характере того национального проекта, который они реализуют. Нынешние украинские элиты формировались ещё в советские годы, и, в отличие от некоторых других республик, были и вправду рабоче-крестьянскими.
Здесь не было своей достаточно сильной интеллигенции, не говоря уже об остатках аристократии. Не то чтоб её на этих землях совсем не было, но она была общерусской и в национальный проект не вписалась: украинство отрицает всё местное наследие высокой культуры.
В постсоветский период эти и так невысокого уровня элиты ещё более деградировали, особенно в результате двух "Майданов". И главное: они постепенно включили в себя наиболее успешных "братков" 1990-х.
Заметьте, в России этого не произошло: у нас все эти "малиновые пиджаки" ушли в небытие вместе с эпохой. А на Украине они оказались во власти. Там даже президент — из их числа.
Понятно, что и нормы общения, и общий уровень образования и культуры этих людей, мягко говоря "неевропейский". Боюсь, дальше с ними будет ещё хуже — пока что деградация элит лишь ускоряется. А усиливающиеся противоречия внутри характерной для Украины клановой системы этому будут только способствовать.
Вопрос: В опубликованном видео с заседания Национального совета реформ видно, что члены украинского правительства общаются между собой на русском языке. При этом все они постоянно ратуют за полную "украинизацию" Украины. Как вы думаете, почему на закрытых для СМИ совещаниях они общаются между собой по-русски?
Искандер Хисамов:
Здесь возник довольно смешной, а может быть, и трагический диссонанс. Родной и первый язык для подавляющего большинства политиков — русский, но на публике они пытаются говорить по-украински, которым владеют очень слабо. Их дискуссии представляют собой жалкое зрелище: они выражают свои мысли самым топорным образом, не способны выделить важные оттенки, а главное — с трудом понимают, что говорят оппоненты. Выглядят при этом как деревенщина.
И я почти всерьез считаю, что эта языковая косность стала одной из причин разрушения Украины. Эдакий маленький Вавилон. А теперь еще хотят на английский переходить. Просто беда.
Валентин Землянский:
Языковой вопрос является наиболее болезненным и дискуссионным на Украине. Причем далеко не из-за непримиримых противоречий в обществе, а сознательного педалирования языкового вопроса политиками всех мастей и рангов.
Большинство членов Национального совета — выходцы из бизнес-среды. А бизнес в Украине русскоговорящий, поскольку основным торговым партнером была и продолжает оставаться Россия.
И заметьте, что практически ни одно украинское СМИ не подняло языковой вопрос при обсуждении этого скандального заседания, полностью сосредоточившись на конфликте Аваков-Саакашвили.
Из истории, причем не столь давней, мы знаем примеры попыток тотальной украинизации населения страны. Как показала практика, Украина, за исключением трех западных областей, является страной двуязычной, а в отдельных регионах — полиязычной. Поэтому, попытки тотальной украинизации натыкаются на объективные, исторически сложившиеся препятствия и непринятие частью общества таких действий, а потому вряд ли увенчаются успехом.
Олег Неменский:
После Евромайдана вообще произошла легализация русского языка в украинском национализме. И связано это, в первую очередь, с почти полным провалом всей постсоветской украинизации.
Вот в советское время она была довольно успешной, но тогда и методы можно было применять другие — жёсткий силовой диктат как в системе образования, так и во всём информационном пространстве, действие репрессивной системы, — теперь ведь такое власти себе позволить не могут.
В результате рыночная среда однозначно определяет основной язык потребления информации — и это русский язык. На Украине последнюю четверть века идёт процесс языковой украинизации сверху и русификации снизу. Но сверху — это налёт, вынужденность. Бытовая сфера гораздо важнее.
Украинский не может конкурировать с русским даже на уровне элит — украиноязычная их часть слишком мала, чтобы безраздельно господствовать. И когда вся государственность повисла на волоске, украинство допустило русский язык, лишь бы на нём звучали заверения в украинском патриотизме.
Теперь, чтобы быть даже радикальным националистом, разговаривать по-украински необязательно. Хотя, конечно, это выглядит абсурдно. Недавно видел интервью с одним членом добровольческого неонацисткого батальона: ведущая задавала ему вопросы на украинском, он отвечал по-русски, но зато клялся, что с оружием в руках защитит "ридну мову". Кажется, он умеет употреблять только эти два украинских слова.
Понятно, что такая анекдотическая ситуация временна, ведь её нелепость очевидна. Сейчас кажется, что украинство окрепло, вобрав в себя большое количество русскоязычных людей и делая из них украинских патриотов.
Но на самом деле за этим стоит сдача украинским языком позиций в своей святая святых, в националистической среде. Так украинский постепенно становится просто не нужен. А для русскоязычных украинских националистов сама Украина — это лишь геополитический проект, потенциально дающий надежду на интеграцию с Западом.
Но им плевать на его этнокультурную составляющую. А ведь именно она — основа нации. Политика же легко и довольно часто меняется.
