В Национальном исследовательском ядерном университете "МИФИ" прошла международная научная конференция "Коммуникации в мультикультурном обществе". Специальный гость мероприятия, профессор Университета Дуисбурга-Эссена Раймонд Хики ответил на вопросы корреспондента РИА Новости Юлии Осиповой.
- Какими наблюдениями Вы поделились с российскими учеными на конференции "Коммуникации в мультикультурном обществе", которая прошла в НИЯУ МИФИ?
— В англоязычном мире люди часто сталкиваются с явлением мультикультурализма. Это относится как к официально двуязычным странам, таким как Канада, где английский и французский языки являются государственными, так и к мультукультурным странам, таким как ЮАР, где государственными являются сразу 11 языков. Появляется все больше стран, в которых английский язык не является государственным, но они начинают принимать активное участие в коммуникации с англоязычными странами. Я изучаю, как английский язык функционирует в разных частях мира, как он чувствует себя внутри этих стран.
- Где, по-вашему, ему максимально комфортно?
— В Канаде много потомков европейских мигрантов, но они уже родились в этой стране, по факту являются носителями английского языка. Естественно, у них чистая английская речь. Если не брать страны, в которых английский язык является родным, то лучшим вариантом в плане владения им можно назвать Сингапур.
Однако вопрос в том, действительно ли люди, которые говорят в этих странах на английском языке, ориентированы на Америку и Великобританию, на английский и американский варианты языка, или же они адаптируют его под свою культуру, используя, как удобное средство коммуникации в ситуации мультикультурализма.
- Вы верите в политику мультикультурализма? Многие лидеры европейских стран неоднократно высказывались о полном ее провале, утверждая, что им не нужны общины, сосуществующие рядом друг с другом, и уж, если кто-то приезжает в страну, то обязан влиться в единое национальное пространство. Согласитесь, что на фоне обострения ситуации с исламским экстремизмом эта тема звучит особенно актуально?
— Если, например, во Франции взять и исключить всех арабских мигрантов из французского общества, это и будет настоящий экстремизм — миллионы людей пострадают. На десять миллионов мигрантов приходится два-три террориста, хотя очевидно, что этого вполне достаточно, чтобы всех запугать.
Надо требовать от военных и спецслужб эффективной работы — полного физического уничтожения террористов. В качестве краткосрочной меры борьбы с терроризмом это поможет, но надолго не спасет.
Для долгосрочной же перспективы следует убрать первопричину самого терроризма. Сделать это можно только в том случае, если в европейских странах будет работать механизм интеграции. Другого выбора нет. Нельзя всех мигрантов отправить назад — туда, откуда они приехали. Они – уже в стране, а значит нужно сделать все необходимое для их "мягкой" ассимиляции. Надо уважать их интересы, давать им пространство для развития. Пусть на 50 процентов, пусть даже меньше, но они должны иметь возможность сохранять свою самобытную культуру.
Ассимиляция не означает, что эти люди станут настоящими немцами, французами или шведами, но они станут полноценными участниками европейского общества. Если мы "отрежем" их от европейского общества, тот самый маленький процент экстремистов, о котором я говорил, зародится с новой силой.
Всем европейским лидерам – хотят они того или нет — придется работать над концепцией мультикультурализма. Рядовые граждане той же Франции должны принять это, как данность. Таков современный мир.
России, кстати, в этом смысле проще: еще со времен СССР страна привыкла жить мультикультурно. А вот для Франции, Германии, Англии это – новая задача и новая ситуация, с которой нужно примириться.
- Мигранты, пользуясь благами европейских стран, зачастую сами принципиально не желают ассимилироваться, и это тоже новая проблема. Что с ней делать?
— Искать "золотую середину". Я не думаю, что мигрантам надо позволять стопроцентно удерживать свою национальную культуру. Нельзя допускать, чтобы они приезжали в страну, на месте создавали общину и "варились в собственном соку", культивируя свои ценности. Чаще всего это касается первого поколения мигрантов, последующие поколения гораздо более интегрированы.
В такой ситуации обе стороны — как мигранты, так и принимающая сторона — должны двигаться навстречу друг другу. Простого решения здесь быть не может. Нужен конструктивный диалог, коммуникация.
- Ваш долгосрочный прогноз: как будет развиваться мультикультурализм в мире?
— В Европе действует закон, гласящий, что люди, которые бегут из воюющей страны, могут в статусе беженцев приезжать в европейские страны. Раньше этим правом ежегодно пользовались 10-20 тысяч мигрантов, и Европа с таким потоком успешно справлялась.
В этом году один миллион человек своим ходом пришли в Европу. Большинство пришедших людей — молодые мужчины. За каждым из них потянулись семьи – один человек привел 10 родственников. Что с этим делать? Как долго это будет продолжаться? Европа не может вместить в себя миллионы мигрантов, всему есть свой предел. Это огромная проблема, решение которой во многом зависит от ситуации в Сирии.
По данному вопросу Германия понимает Россию лучше, чем, например, Англия. Я думаю, что немцы смогут принять позицию русских. Очевидно, что в мире станет значительно проще жить, если будут налажены партнерские взаимоотношения между Европейским союзом и Россией. Для этого нужно всем успокоиться и перейти в конструктивное русло.
