Пока аналитики отмечают прогресс на переговорах в Минске, военные самопровозглашенных республик Донбасса сообщают о новых обстрелах их территорий украинскими силовиками. Глава ЛНР Игорь Плотницкий рассказал в интервью РИА Новости о том, какие вопросы стали камнем преткновения на переговорах в Минске, по каким законам пройдут выборы в ЛНР, в каком случае военная техника будет возвращена к линии соприкосновения, почему Киеву выгодна война и на кого планируют обменять Надежду Савченко. Беседовала Олеся Потапова.
— Игорь Венедиктович, 12 октября завершился отвод вооружения ЛНР, ДНР и официального Киева. Насколько важно было выполнение этого аспекта минских соглашений?
— Это очень важный миротворческий и мироносный этап в нашей жизни, который подарил всем жителям прифронтовой полосы почти два месяца тишины: примерно с 1 сентября и по конец октября. К сожалению, с начала ноября вооруженные провокации и нагнетание страстей в СМИ со стороны Киева возобновились. Вы знаете, что некая напряженность сейчас существует со стороны ДНР, где периодически проходит информация о том, что происходят обстрелы, подвод техники. Подвод-отвод, как прилив… Подводят-отводят, то есть определенные провокации, чтобы мы нарушили тот минский договор и те процессы, под которыми мы подписались. Похоже, что укронацисты готовят свой очередной "план Барбаросса", ну а мы готовы его отразить.
— Как проходил сам отвод вооружения, были ли сложности, провокации?
— Больших сложностей сам процесс не представлял. Если вы помните, мы начали досрочно выполнять этот план, поэтому мы точно знали, куда мы отведем. Эти все пункты были согласованы с ОБСЕ, и вся техника и вооружение находится сейчас там, опечатано, опломбировано. ОБСЕ периодически ее проверяет, как-то с журналистами мы выезжали и на одной из площадок смотрели наши танки, которые находятся на расстоянии, указанном в договоре. Они отведены.
— Дает ли этот факт надежду на устойчивое перемирие в Донбассе и дальнейшее выполнение сторонами минских договоренностей?
— Устойчивый факт перемирия дает только победа, но в данном случае мы будем надеяться на те остатки здравого смысла, который еще существует в определенных кругах киевской элиты. Но больше всего мы, конечно, надеемся на страны-гаранты, которые обещали, что Киев будет выполнять подписанные им договоренности.
— В каком случае ЛНР может вернуть вооружение на свои позиции?
— В случае прямого нападения. Только в этом случае.
— Работу каких подгрупп контактной группы в Минске вы оцениваете наиболее позитивно? Переговоры по каким вопросам, на ваш взгляд, проходят результативно, а в каких вопросах точки соприкосновения не найдены совсем?
— На мой взгляд, наибольших успехов добилась группа, которая разрабатывала условия отвода тяжелых и наиболее разрушительных вооружений от линии соприкосновения. Хоть и с трудом, хоть и долго, но результат все-таки есть. Очевидно, передышка, пауза в боестолкновениях, была необходима, наверно, для обеих сторон. Меньше всего движения в группе, которая занимается вопросами политического переустройства Украины и проведением выборов. Не секрет, что, в частности, 18 ноября киевская делегация просто не явилась на заседание, хотя оно было заранее согласовано и объявлено СМИ. А ведь повестка дня для них была самая интересная: и участие политических партий в выборах на Донбассе, допуск к голосованию беженцев, и проект закона об амнистии, и многое другое. Просто мне кажется, то, о чем Киев публично заявляет, и то, чего он действительно хочет, – это, как говорил незабвенный полковник Скалозуб, "дистанции огромного размера".
— Как продвигается процесс переговоров по обмену пленными по формуле "всех на всех". Почему он идет так медленно, по мнению многих экспертов, по какой причине официальный Киев отказывается работать по этой формуле?
— Киев всегда старается работать, где ему выгодно, быстро, настойчиво и напористо. Если вы помните, первый обмен был после зимнего боестолкновения, после того, как мы одержали победу и закрыли котел. На нас сразу вышли и говорят, давайте будем производить обмен. Мы были не против. На тот момент мы получили 15 своих бойцов, а отдали почти 150. То есть мы использовали формулу "всех на всех": кто у нас был, на то, что якобы было на стороне Киева.
Как только этот процесс начинает затягиваться, они всегда начинают процесс умышленно затягивать, потому что сам вопрос можно решить достаточно быстро. Мы отдаем сколько есть у нас, вы отдаете сколько есть у вас. В результате всегда получается, что у них есть еще, они просят еще кого-то. То есть идет такое искусственное затягивание: "А может, еще кого-то? А может, вы еще что-то найдете?" Нам пытались неоднократно подсунуть людей, которые не имеют никакого отношения к войне: это и бомжи, и люди без определенных специфических навыков, не принимавшие ни в чем участия. Дают всех, кто им не выгоден. Поэтому сейчас приходится более жестко производить этот отбор, находить наших военнослужащих в тюрьмах. Каждый раз, когда приходит новая партия таких людей, всегда происходят разговоры и каждый из них рассказывает, что знает. Какие фамилии, где, в каких СИЗО или тюрьмах кто находится.
Этот процесс (обмена пленными — ред.) живет только благодаря тому, что Киев не хочет быстро решить этот вопрос. Им нужно, чтобы это было одним из условий выполнения минских договоренностей. Если мы это выполним, то о чем дальше говорить по пленным?
— Есть ли данные, сколько военнопленных и политических заключенных находятся под арестом на подконтрольной Киеву территории?
— Вы знаете, такие данные есть, но, честно говоря, я не уверен, стоит ли их озвучивать.
— На ваш взгляд, может ли быть поменяна Надежда Савченко и на кого?
— Это особый случай. Насколько я знаю, адвокаты, которые ведут дело Савченко, уже пророчат, что до Нового года она будет находиться в Киеве и будет обменяна на наших военнослужащих, которые были задержаны в районе Счастья.
— Евгения Ерофеева и Александра Александрова?
— Да, но как будет на самом деле, сказать трудно. Вы знаете, если есть возможность вернуть наших людей, один к двум, один к трем или даже к десяти, — я думаю, что стоит это сделать.
— Ведутся ли конкретные переговоры по обмену Ерофеева и Александрова?
— Вот как раз Киев и выставляет, насколько я понимаю, такие условия. Потому что они считают, что наши коллеги настолько значимы, что поменять их можно только на Савченко. Придается определенный политический статус этому процессу. Если бы те же адвокаты в тот день, когда я был на суде по Савченко, сами не назвали этот процесс политическим, то, возможно, я бы и не потребовал закрытого заседания. Потому что прежде всего для них это был пиар — чтобы это все посмотрели. Нужен был определенный психоз. Хотя на самом деле, когда не было журналистов, только адвокаты, прокуроры и судьи, процесс прошел достаточно быстро, спокойно, я ответил на все вопросы прокурора, защитников. Все остальное в руках правосудия Российской Федерации.
— ЛНР, как и ДНР, до сих пор не признаны. Насколько реальна перспектива получения республиками особого статуса от Киева?
— Вы знаете, Киев ведет себя как человек из притчи, который решил продать мандарины на рынке и повез их. Едет и смотрит, что два мандарина начали подгнивать. И думает: "Ну как же я их продам? Лучше я их съем". И в процессе пути он все время находил гнилые мандарины и доедал их. В результате, когда приехал на рынок, он съел все мандарины. Вопрос в том, что он ел мандарины-то гнилые.
Точно так же и здесь. Какая перспектива? До тех пор, пока Киев сам затягивает процесс, внутренние процессы, происходящие в Киеве, будут напоминать вот эти постоянно гниющие мандарины, которые правительство будет вынуждено постоянно есть. А выздоровление должно проходить быстро, и лечение должно быть быстрым. Если народ не примет конкретные и жесткие меры в отношении этого "конфетенфюрера" и наконец-то они не скажут: "Достаточно, хватит!", то это может продолжаться до самого рынка.
— 21 февраля в ЛНР запланированы выборы в органы местного самоуправления. По какому законодательству они будут проводиться? Окончательная это дата или она может быть еще изменена?
— Мне кажется, что выборы пройдут по закону, который будет согласован в ходе обязательных прямых переговоров между представителями народных республик и Киева. В том, что такие переговоры идут и дают обнадеживающие результаты, конечно же, несомненная заслуга и российской дипломатии, и лидеров большой "нормандской" тройки: Германии, России, Франции.
— Будут ли приглашены международные наблюдатели?
— Международных наблюдателей, если такие выборы все-таки будут проходить, мы обязательно пригласим. В том числе и знаменитого и лучшего доктора демократических наук Джона Маккейна (председатель комитета по вооруженным силам сената США – ред.), но и не только. Найдутся еще и нормальные, действительно выдающиеся украинцы, которые пользуются всеобщим уважением, моральным авторитетом, таких мы тоже будем приглашать.
— Для чего необходимы эти выборы республике?
— Вообще выборы для любой ответственной власти – это как контрастный душ, он и бодрит, и очищает одновременно. В принципе, наши люди готовы и ждут этих выборов, потому что власть в любой народной республике на любых этажах должна быть подконтрольна народу и должна избираться народом.
Полномочия местных органов власти уже истекли этой осенью, и во многих городах меры были назначены моими указами, потому что предыдущие руководители просто сбежали, дезертировали, бросили свои города после начала боевых действий. Ну, в принципе, можно сказать спасибо Партии регионов (бывшая правящая партия на Украине – ред.) за такие геройские кадры в кавычках. Они очень достойные ученики (бывшего президента Украины Виктора) Януковича.
Выборы нельзя переносить бесконечно и использовать их в качестве разменной политической монеты. Когда-то должен наступить конец. И если Украина в очередной раз будет играть в эту рулетку, то, значит, в очередной раз проиграет.
— Как вы оцениваете влияние на Киев извне? Насколько оно отражается на тех или иных его решениях в плане выполнения минских договоренностей?
— Жалок и бесперспективен тот народ, который решил, что у него нет собственных кадров, а приглашает различных варягов на царствование. Причем далеко не самых лучших, а уже опростоволосившихся гораздо раньше и показавших свою и политическую, и экономическую несостоятельность. Хотя, если честно, народ здесь ни при чем, народ-то как раз и не приглашал тех людей, это приглашала узкоглядящая, имеющая шоры и хозяев власть, которая, как в цирке, выполняет только определенные команды и знает, что впоследствии за выполнение этих команд получит какой-то сладкий кусочек сахара.
Хотя, в принципе, я знаю сам, и наши переговорщики приезжают и говорят, что даже среди членов делегации есть достаточно немало умных и ответственных людей, которые искренне хотят изменить ситуацию к лучшему. И зачастую — бывало и раньше, и сейчас рассказывают — используется тот же метод: мы сидим, договариваемся, спорим, ругаемся, но приходим в результате к какому-то конкретному результату. И, как правило, последнее, чем должно завершиться, – это подписание. Перед этим обычно пять минут кофе попить – есть такое правило или было, сейчас, думаю, стоит его отменить. И как только все уходят на пять минут на отдых, после отдыха возвращаются абсолютно другие люди, с абсолютно другими решениями, а был даже случай, когда вообще сбежали. Объявили перерыв, и они просто не вернулись. Хотя уже за столом была достигнута договоренность.
Поэтому крайне сложно предсказывать, чем закончатся переговоры и почему именно так происходит. Я думаю, только лишь потому, что как только найден какой-то результат, следует определенная команда из определенных кабинетов и люди вынуждены вести себя таким неподобающим образом.
— На Украине проходят учения с инструкторами НАТО. Означает ли это, что официальный Киев не заинтересован в прекращении войны? Чем военные действия выгодны Украине?
— Вы знаете, когда впервые прозвучало то, что триста американцев, как триста спартанцев, приехали обучать вооруженные силы Украины ведению войны, у нас многие люди почувствовали определенную тревогу. Но среди профессионалов, среди военных есть четкое понимание и знание того, что мы уже видели, чему обучали эти специалисты грузинскую армию. И сколь длительна была эта война. И результаты ее мы видели. Вот если бы украинцев обучали немцы, тогда нам стоило бы как-то опасаться. Немцы изменились, конечно, со Второй мировой войны, но основы все-таки закладываются — порядок прежде всего. И наверняка их результаты были бы более значительны.
Ну а в данном случае – чем военные действия выгодны Украине? Да только лишь потому, что они могут отвлечь собственный народ — небезразличную и в хорошем, и в плохом смысле часть населения — отвлечь от собственных внутренних проблем. И перенаправить их на решение якобы проблем внешних. Тем самым, чем больше их погибнет, тем меньше будет проблем внутри.
— Предлагаю вернуться в ЛНР. Расскажите, как развивается республика? Чего удалось достичь за более чем год существования?
— Когда-то очень давно мне в память запало такое двустишие, я уже не помню, кто автор, но слова запомнились: "Времена не выбирают, в них живут и умирают" (стихи Александра Кушнера – ред.). Это очень хорошо соответствовало тому первому периоду, летнему периоду 2014 года, когда у нас не было света, воды, связи не было. Когда большинство жителей уехали, те, кто оставался, – это действительно было такое, с одной стороны, выживание, но это было выживание сплоченного коллектива. Когда люди знакомились друг с другом, когда соседи начали узнавать, кто же у них живет во всем подъезде, а не только на лестничной клетке. Варили совместно еду, делились водой… А вот после того, как закончился первый "Минск", когда мы начинали восстанавливаться, то родилось такое понимание, что это двустишие можно использовать для нас как компас или календарь, по которому мы живем и двигаемся.
Можно сказать так: "Времена не выбирают, в них живут и выживают". И мы тогда действительно выживали. Тянули линии электропередачи и пытались как-то восстановить нашу промышленность, работали длительное время, не получая денег. Вы знаете, что тогда была и блокада, и у людей не было ни пенсий, ни зарплат, но мы все-таки потихоньку восстанавливали разрушенное. И, конечно же, благодаря гуманитарным конвоям из России, мы смогли организовать и социальные столовые, и бесплатные питание в школах и в больницах.
И точно также уже с апреля этого года мы вышли на ежемесячные выплаты пенсий и социальных пособий, зарплат. Восстановлено более 200 предприятий. Работают театры, музеи, кинотеатры. Возобновили работу ледового дворца и многое другое. Поэтому, с одной стороны, можно сказать, что многое сделано, а с другой стороны, настоящую оценку сможет дать только собственный народ.
— Как развиваются крупные предприятия ЛНР? Насколько они интересны для инвесторов?
— Мы понимаем, что и РФ находится в условиях многих санкций. И Луганская и Донецкая республики не признаны, и фактически нас пытаются ограничить экономически от всего внешнего мира. Но вопросы ограничений никогда не могли стать ключевыми нигде, ни в одной стране мира. Все, кого ограничивали, всегда находили источники внутренних резервов и внешних тоже — с теми, с кем живут. Нельзя ограничить республику, которая имеет протяженность границ достаточно большую, я бы сказал, очень большую. И когда эта граница проходит с нашей семьей, с Российской Федерацией.
Возьмите те же ограничения в Иране, к чему они привели? Только к росту внутреннего потенциала и многих других стран. Там где есть потенциал, где есть промышленность, где есть народ, который знает, хочет, понимает, может и делает. Мне кажется, эти ограничения существенны, но они не смертельны. Тем более мы всегда говорили, что благодаря помощи РФ мы знаем, что нас всех вместе более 150 миллионов, поэтому победить нас невозможно.
— Сможет ли республика обеспечить себя в плане продовольствия собственными силами? Ведь до сих пор со стороны Киева продолжается экономическая и транспортная блокада.
— Абсолютно. Да. Возможно, у нас не будет излишеств или избытков чего-то, но недостатков у нас давно не было, с прошлого лета. И на сегодняшний день я могу сказать, что вряд ли уже будет. Наоборот, у нас все выравнивается.
Вы помните, когда мы ввели мультивалютную систему, которая оправдала себя полностью? Мы предвосхитили тот экономический шаг, которым Украина пыталась нас додавить. Это привело к определенным результатам, что на сегодняшний день, я думаю, гривна у нас занимает не более нескольких процентов, а более 95-98 процентов – это российский рубль. Это ли не показатель? Ну и спрашивают, нужен ли референдум (о вступлении в состав РФ — ред.). Я думаю, экономический референдум уже провела жизнь. Люди четко знают, куда мы идем, на что мы ориентируемся, и в результате всех интересует только вопрос "когда?", и каждый хочет как можно быстрее.
— Как идет процесс восстановления жилья и инфраструктуры, способствует ли этому перемирие?
— Любое перемирие дает шанс на восстановление. И только этот шанс нужно правильно использовать. У нас очень много, более 4,5 тысячи единиц разрушенного жилья. Конечно же, мы не можем за один год полностью все восстановить, сейчас идет процесс восстановления первых ста домов. Это такой пробный проект. В наиболее разрушенных городах громады определяли. Ни я, ни правительство — мы не вмешивались в этот процесс. Мы сказали: "Пусть люди сами определят. Как вы считаете, чьи в первую очередь дома должны быть восстановлены?" Люди определили, и сейчас мы эти проекты финансируем и доводим до ума. К сожалению, погода не позволяет в этом году, хотя мы очень надеялись, но не позволяет закончить полностью этот проект, и окончательно он будет завершен весной.
— Как продвигается решение вопросов с водоснабжением? Вынесли ли уже международные эксперты вердикт по восстановлению водоводов?
— Мы не ждем никаких международных экспертов. Если ждать, так мы без воды останемся. Мы сами реализовываем эти проекты. Вы знаете, что в республике был реализован проект Елизаветинского водовода, или хранилища, называть можно по-разному. Который даст до 20 тысяч кубов. Сейчас происходит забор только 9 тысяч, потому что очистные сооружения проходят период становления, и, как только они полностью вступят в действие, мы сможем делать полностью забор. Кроме того, сейчас восстанавливаются наши шахты, я имею в виду водные шахты, колодцы, из которых можно брать воду. Мы купили насосы глубинные, которые помогут нам восстановить потребность воды в республике. И мы готовимся к следующему проекту, который уже практически начат. Мы сейчас собираем, копим наши силы, и финансовые в том числе, собираем все, что можем, для того чтобы весной начать следующий проект Родаковского водохранилища. Благодаря этому проекту и некоторым смежным проектам, весной, когда мы его реализуем, а мы обязательно его реализуем, у нас не будет зависимости принципиальной от Украины, у нас будет обеспечение водой где-то до 85%. А с 15%, я думаю, мы уже тогда сможем спокойно побороться.
— Как оцениваете подготовку армии ЛНР на данный момент?
— Знаете, по минским договоренностям правильно говорить "Народная милиция Луганской народной республики". Но для всех пусть это будет армия, более привычное созвучие. Как я оцениваю? Вы знаете, если мы сначала, не имея практически ничего, одерживали победы и летняя кампания окончилась абсолютной победой, в зимнюю кампанию мы вошли уже более подготовленными — и это было завершено Дебальцевским котлом, где были очень серьезные укрепрайоны Вооруженных сил Украины, то на сегодняшний день людей, которые имеют боевой опыт, становится все больше и больше, но мы не останавливаемся на этом. На сегодняшний день количество плановых учений в нашей армии действительно велико. Мы очень большое уделяем этому внимание, понимая, что война еще не закончилась. Конечно, хотелось бы, чтобы это была политическая победа, потому что на театре боевых действий две победы мы уже имеем, но мы готовы к тому, что если Киев в очередной раз решит испробовать наши силы, то мы навсегда отучим его проверять.
— Хватает добровольцев? Мобилизация не планируется?
— Вы знаете, у нас ни одного раза не была объявлена мобилизация, у нас все начиналось с народно-освободительного добровольческого батальона "Заря". С тех пор по сегодняшний день у нас только есть призывы вступать. Мобилизации не было проведено ни одной, хотя у нас существуют военные комиссары и комиссариаты, у нас есть учет всей молодежи, которая подрастает. Но как таковых процессов мобилизации не было. И я надеюсь, именно потому, что дух народа настолько высок и готовы люди служить, что принудительной мобилизации не потребуется.
— Прокомментируйте тот факт, что Киев периодически возобновляет переговоры об экономическом сотрудничестве (закупках угля в ЛНР и т.д.) и в то же время, по данным Народной милиции, периодически обстреливает территорию республики.
— Если бы властью в Киеве были проукраинские силы, я подчеркиваю, проукраинские, не продонбасские, они бы первые предложили нам мир, сотрудничество, а не экономическую блокаду. Ведь ни для кого не секрет, что все ТЭЦ украинские спроектированы именно под наш уголь, под его химический состав, и мы видели, чем заканчивается закупка в далекой Австралии, в Польше и т.д. Любой другой уголь очень тяжело подходит для таких котлов. В Киеве это знают, но вынуждены учитывать мнение заокеанских спонсоров. Как говорит пословица: "И хочется, и колется, и Обама не велит".
— Созданы ли условия для работы гуманитарных и мониторинговой миссий. Как складываются с ними взаимоотношения?
— Отношения складываются сложно и непросто. Если помните, один булгаковский герой, по-моему Коровьев, в свое время очень верно сказал, что "иностранец в нашей стране или нашпионит, как последний сукин сын, или капризами замучает". Поэтому от сотрудничества с такими некоторыми международными организациями пришлось отказаться, потому что вопреки всем красивым названиям занимались они делами не очень-то и красивыми.
Но у нас официально работают Красный крест, ОБСЕ, они с нами находятся в постоянном контакте, мы обеспечиваем им условия для работы. В том числе и защиту от "неблагодарного" местного населения, как они называют, которое "чересчур эмоционально выражает недовольство" глуховатостью и близорукостью таких наблюдателей, которые не всегда слышат обстрелы с той стороны и не всегда замечают, откуда они ведутся, пока по ним самим уже не стреляют в районе Счастья и Станицы (пгт Станица Луганская – ред.).
— Как вы оцениваете помощь РФ в развитии республики?
— Скажу кратко и по существу: без помощи России Луганская народная республика, как и Донецкая народная республика, не выжила бы.
Я могу привести многие тома статистики, но думаю, что мнение народа гораздо важнее. Мы все помним, как в те далекие времена – хотя какие они далекие? – народ окрестил трассу Краснодон–Луганск своеобразной "дорогой жизни". Это сейчас знаменитые белые КамАЗы спокойно прибывают точно в срок, а тот первый гуманитарный конвой — он буквально прорывался в Луганск. И было так, что по одну сторону трассы были ополченцы, а по другую сторону — каратели. И приходилось очень долго и настойчиво, не всегда с уверенностью, ждать, дойдет ли такой конвой. К сожалению, в то время не было возможности, да никто и не думал, чтобы заснять все это на видео. А было бы неплохо это вспомнить. Но я очень хорошо помню тот великий эмоциональный подъем, когда приехали знаменитые белые КамАЗы. Ведь для всех были главными не только продукты, которые привезли. Самое главное было — видеть, что Россия с нами.
Кстати, к годовщине первого российского гумконвоя наши авторы написали очень хорошую и душевную песню, и, если вы ее послушаете, вы сможете оценить, насколько мы глубоко ценим помощь России. Кроме того, до Нового года будет завершен еще один проект, и каждый въезжающий со стороны Изварино увидит нашу благодарность великой России.
