Первого ноября в Турции пройдут досрочные парламентские выборы. Как ожидается, победу на них одержит правящая Партия справедливости и развития (ПСР), а основная интрига состоит в том, сможет ли она получить абсолютное большинство мест в парламенте и сформировать однопартийное правительство. Но в любом случае мало кто сомневается в том, что именно эта партия будет оказывать решающее влияние на внешнюю и внутреннюю политику страны в ближайшие годы. В преддверии выборов на вопросы РИА Новости ответил один из самых влиятельных турецких политиков, заместитель председателя ПСР, бывший глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу.
— Почему в Турции не удалось сформировать коалиционное правительство, из-за чего приходится проводить досрочные парламентские выборы?
— К сожалению, результаты выборов 7 июня не позволили сформировать однопартийное правительство. Однако наша партия получила 41% голосов – столько же, сколько две следующие за нами партии вместе взятые. Сразу после выборов, понимая свою ответственность как победившей на выборах партии, ПСР сыграла в высшей степени конструктивную роль. С Народно-республиканской партией мы провели в общей сложности около 35 часов переговоров, но серьезные разногласия по внешней политике и образованию не позволили создать коалицию. Сразу после выборов 7 июня лидер ПСР, премьер Ахмет Давутоглу посетил штаб Партии национального движения, которая сразу же отказалась от всех возможных вариантов участия в коалиции. А коалиция с прокурдской Партией демократии народов, которая не дистанцировала себя от террористической организации (Рабочей партии Курдистана (РПК) – ред.), была невозможна.
Мы получили сигнал от граждан на выборах 7 июня и нашу кампанию к повторным выборам проводили с его учетом. Верим и надеемся, что наш народ даст нам 1 ноября возможность создать однопартийное правительство.
— Почему после трех лет перемирия в последние три месяца в стране обострился турецко-курдский конфликт?
— Между турками и курдами нет и не будет никаких конфликтов. Курды и турки неразрывно связаны друг с другом, мы разделяем общую судьбу с нашими курдскими братьями. В прошлом, к сожалению, по отношению к ним проводилась дискриминационная политика, мы этого не отрицаем. Наша партия отвергла эту политику и провела очень важные реформы в интересах наших граждан с курдскими корнями.
Сегодня государственный телеканал TRT вещает в том числе и на курдском языке круглосуточно. Все барьеры перед свободой курдов в Турции были сняты. В восточных и юго-восточных провинциях были предприняты шаги к развитию экономической инфраструктуры. Мы будет продолжать эту работу, однако, видимо, кому-то это приносит неудобства.
Мы все свои действия осуществляли в рамках процесса мирного урегулирования курдской проблемы, чтобы покончить с террором. Террористическая организация РПК, которая и раньше лишала будущего наших курдских братьев, саботировала процесс урегулирования. Мы решительно и твердо боремся против террористов, которые не щадят ни женщин, ни детей, убивают наших военных и полицейских. Эта борьба продолжится до тех пор, пока мы не вырвем корни терроризма.
— Не секрет, что отношения между Россией и Турцией осложнились в последнее время из-за событий в Сирии. Есть ли возможность у двух стран преодолеть этот кризис?
— Россия для нас очень важный партнер. После окончания холодной войны турецко-российские отношения приобрели новое качество и измерение. Отмена виз, рост торгового оборота до 30 миллиардов долларов, миллионы граждан РФ и Турции, взаимно посещающих наши страны, миллиардные инвестиции и такие крупные проекты, как АЭС "Аккую", сделали наше партнерство стратегическим.
С другой стороны, не секрет, что мы имеем разные точки зрения на такие темы, как Украина, Крым и Сирия. Турция взяла на себя ответственность по борьбе с терроризмом, который имеет корни в Сирии. Турция – один из активных членов коалиции против "Исламского государства" (ИГ) с начала ее формирования. Россия заявила, что обеспечит вклад в деятельность этой коалиции и может стать ее участником. Мы продолжаем искренне доводить нашу позицию до российских коллег, подчеркиваем опасность сотрудничества России с сирийским режимом и ее втягивания в религиозный (суннитско-шиитский – ред.) конфликт.
Истина состоит в том, что корни экстремизма в Сирии – это политика, которая основывается на дискриминации по религиозному признаку.
От этого необходимо избавляться. У Турции нет иной цели в Сирии, кроме мира и стабильности. Поэтому защита ее территориальной целостности, ее культурных и светских институтов, отказ от политики религиозной дискриминации – всё это чрезвычайно важно, этим мы делимся с нашими российскими друзьями.
Необходимо обсуждать самым открытым и искренним образом все вопросы, стоящие на нашей общей повестке дня, включая те темы, по которым у нас с Россией есть разногласия. В то же время мы предпочитаем фокусироваться на тех проектах, которые служат нашим общим интересам на основе взаимопонимания и сотрудничества, а не на проблемах, которые нас разделяют.
— Основное противоречие России и Турции в Сирии связано с фигурой ее президента Башара Асада. Почему Анкара отвергает тут любые компромиссы и настаивает на его отстранении от власти?
— Асад ответил на мирные чаяния своего народа широким применением оружия. Люди, которые вышли на улицы, чтобы передать свои призывы к соблюдению прав и свобод человека, встретились с насилием со стороны режима. Часть населения бежала от этого гнета в Турцию и другие страны.
Основная причина того, что Сирия стала гнездом терроризма, – это Асад. Он открыл дорогу появлению и распространению влияния ИГ в Сирии. Также известно, что Асад ведет с ИГ тактическое сотрудничество в борьбе с умеренной оппозицией. Я не вижу возможности положить конец терроризму в Сирии в сотрудничестве с Асадом, режим которого является источником радикализма и экстремизма. Террор, имеющий корни в Сирии, стал для Турции проблемой национальной безопасности. Турция для ее защиты будет принимать все необходимые меры, и мы донесли свою позицию до мирового сообщества.
— Турция участвует в совместной программе с США по обучению и оснащению умеренной сирийской оппозиции. Но разве есть гарантия, что после такой подготовки ее бойцы не перейдут на сторону ИГ?
— Естественно, что в ответ на действия режима в Сирии возникла оппозиция, и Турция встала на ее сторону вместе с народом, который противостоял Асаду. Оппозиция – это патриотически настроенные граждане Сирии, которые борются за демократическую, единую и стабильную страну. Они выступили против террора и гнета. Они были вынуждены сделать этот выбор. Если руководство страны представляет интересы 10% населения, а остальных выкидывает из политического процесса и пытается превратить их в маргиналов, то этим создается почва для радикализма. В такой ситуации невозможно обеспечить стабильность.
Что касается вашего вопроса об оснащении и обучении умеренной оппозиции, то ее бойцы, получив подготовку в Турции и Иордании, в соответствии с целями и задачами этой подготовки принимают участие в борьбе с ИГ. Не считаю вероятным, что обучавшиеся по этой программе патриоты Сирии могут примкнуть к ИГ.
— Можно ли считать исчерпанными инциденты с непреднамеренным нарушением российскими истребителями воздушного пространства Турции?
— Нарушение воздушного пространства Турции российскими военными самолетами противоречит нашему сотрудничеству с РФ. Мы оцениваем как очень важный шаг приезд в Турцию 14-16 октября военной делегации во главе с заместителем главкома ВКС РФ генерал-лейтенантом Сергеем Дроновым, которая дала все необходимые разъяснения по поводу этих инцидентов и проинформировала о мерах, принятых для предотвращения их в будущем.
Наше воздушное пространство является одновременно и воздушным пространством НАТО, так что эта тема затронула и альянс. РФ является нашим соседом по черноморскому региону и стратегическим партнером, поэтому сохранение мира, безопасности и стабильности отвечает интересам наших стран и народов. Естественно, что Турция по темам, относящимся к ее безопасности, при необходимости проводит переговоры с НАТО, обсуждая шаги для ее обеспечения.
— В адрес Турции часто звучат упреки в том, что она не предпринимает необходимых мер для предотвращения проникновения иностранных боевиков в Сирию. Как вы это можете прокомментировать?
— В Турции все заинтересованные структуры делают всё возможное для борьбы с террористическими организациями в регионе. Борьба с ИГ, РПК и другими террористическими организациями будет продолжена. Со стороны Турции внесены в черный список более 20 тыс. человек, более 2300 иностранцев были выдворены из страны, более 700 человек задержаны и более 250 арестованы. Чтобы пресечь проникновение иностранных боевиков в Сирию, необходима международная кооперация и обмен разведданными.
— Что вы можете сказать о будущем таких совместных стратегических российско-турецких проектов, как АЭС "Аккую" и проект газопровода "Турецкий поток"?
— Энергетическая политика нашей страны основывается на стратегических принципах по диверсификации источников энергии. Ядерная энергия – это элемент укрепления энергетической безопасности нашей страны. Именно с этой точки зрения надо оценивать проект "Аккую".
Меморандум о "Турецком потоке" был подписан между "Газпромом" и турецкой трубопроводной компанией Botas в декабре 2014 года. Наша страна в настоящее время импортирует газ из РФ через "Голубой поток" по дну Черного моря и по западному маршруту через Украину. Россия сейчас планирует направить поставляемый по западному маршруту газ по новому газопроводу. Очень важно, чтобы этот проект был претворен в жизнь в соответствии с интересами обеих стран.
— Может ли помешать непризнание со стороны официальной Анкары Крыма как части РФ турецким проектам в этом регионе?
— Наша политика по отношению к Крыму известна. Мы не признаем присоединение Крыма к РФ и поддержали резолюцию ООН о территориальной целостности Украины от 27 марта 2014 году. Приоритет нашей политики по отношению к Крыму – защита прав крымских татар. Поэтому наша страна пристально следит за положением наших крымско-татарских братьев. Инвестиции в экономику и туристический сектор Крыма, который мы считаем частью Украины, должны осуществляться в соответствии с украинским законодательством. Об этом оповещены все турецкие официальные организации.
— В последнее время активизировались переговоры о вступлении Турции в ЕС и отмене визового режима. Есть ли здесь связь с переживаемым Европой миграционным кризисом?
— Турция исторически, географически и геополитически – это часть Европы. Поэтому наша цель стать членом ЕС – вполне естественный и стратегический выбор. Турция, как никакая другая страна, ощущает последствия гуманитарной катастрофы в Сирии и обеспечивает сирийских беженцев всей необходимой помощью и поддержкой. Сегодня в нашей стране находятся более 2,2 миллионов сирийских беженцев, они обеспечиваются питанием, образованием, услугами здравоохранения и психологической помощью. К сожалению, мировое сообщество не внесло необходимый вклад в усилия Турции по приему беженцев. Наши расходы на прием беженцев приблизились к 8 миллиардам долларов. А международное сообщество выделило всего 417 миллионов долларов, причем доля ЕС составляет менее половины этой суммы. Необходимо разделение этого бремени и ответственности.
Этот вопрос не может быть решен одной страной, нужно взаимодействие всего мирового сообщества. Необходимо повышение уровня сотрудничества с ЕС для разрешения этой проблемы, оказание Турции конкретной поддержки. Мы верим, что увеличение поддержки сирийским беженцам в Турции будет выгодно и нам, и ЕС. Это сотрудничество не должно основываться на перекладывании бремени ответственности за прием беженцев на Турцию, его необходимо строить на основе разделения этого бремени.
Решение этой проблемы невозможно без обеспечения мира и стабильности в регионе. Ждем, что ЕС в этих рамках будет помогать не столько Турции, сколько сирийцам, находящимся в Турции.
Миграционный кризис еще раз напомнил о важности членства Турции ЕС. Перед лицом глобальных и региональных вызовов получение нового импульса для отношений Турции и ЕС будет полезно для обеих сторон. Мы плотно работаем с ЕС по проблеме беженцев. Что касается отмены виз со странами ЕС, то эта тема соответствует принципам ранее подписанных договоров между Турцией и ЕС, которые будут реализованы в определенные сторонами сроки.
