Отвечает профессор Московской духовной академии и семинарии протоиерей Максим Козлов:
Да, совершенно верно.
Тайна исповеди во всех исторических христианских церквах, которые хранят понимание исповеди как одного из таинств, предполагает полное ее соблюдение вне зависимости от внешних условий.
Даже если тебе исповедуется убийца, ты не имеешь права пойти и заявить в полицию. Ты как священник должен сделать все, чтобы пытаться удержать убийцу от совершения преступления или прийти с повинной, если убийство совершено, — но на уровне убеждения и собственных действий, но не раскрытия его намерения другим лицам.
Только так институт исповеди может быть сохранен в своей неприкосновенности. Имевшие место в разных странах, в разных конфессиях нарушения тайны исповеди под давлением внешнего государственного законодательства, безусловно, не могут и не должны быть оправданы.
Что касается, например, сексуальных злоупотреблений лиц в духовном сане, то если епископ или священник узнавал об этом во время таинства исповеди, то он не имел права сообщать об этом светской власти. Если ему становилось это известно и от внешних свидетелей, или он убеждал самого священника рассказать об этом в ином порядке, не сакраментальном, тогда могло бы иметь место обращение к светской власти. Но никак иначе.
