Публикация доклада Совета по безопасности Нидерландов о результатах расследования катастрофы Boeing авиакомпании Malaysia Airlines на Украине вызвала неоднозначную реакцию в мире. Проведенное расследование так и не назвало виновных в трагедии, что не помешало закрутиться новому витку антироссийской риторики на Западе и Украине. О том, как доклад восприняли в Малайзии, которой принадлежал разбившийся авиалайнер, в интервью корреспонденту РИА Новости Евгению Беленькому рассказал посол РФ в Куала-Лумпуре Валерий Ермолов.
— Как катастрофа рейса МН17 на Украине повлияла на российско-малайзийские отношения, как развивались отношения в последние полтора года?
— Мне сложно говорить о том, что было здесь полтора года назад, когда произошла эта катастрофа, потому что в качестве посла я работаю в Малайзии только с 8 марта этого года.
Могу сказать, что это был шок для всех — в первую очередь для малайзийцев, ну и для нас тоже. Первая реакция была здесь достаточно бурной, но благодаря умелым действиям моей предшественницы, чрезвычайного и полномочного посла России Людмилы Воробьевой, удалось погасить негатив, который был первоначально, и обвинительный уклон (в основном со стороны средств массовой информации) в отношении России, так называемых сепаратистов востока Украины и так далее.
Посольство выдержало натиск журналистов иностранных, да и местных тоже, разъяснило и для общественности, и для СМИ и, естественно, для официальных властей нашу позицию, умело использовало материалы, которые были оперативно предоставлены из центра, я имею в виду материалы нашего министерства обороны, вы помните: там достаточно подробные были ориентировки.
Были поездки высокопоставленных малайзийских официальных лиц в Москву, где им были даны соответствующие разъяснения относительно того, что произошло, и как это видится с нашей стороны на основе, естественно, той информации, тех данных, которыми мы располагали. Эти данные были переданы малайзийской стороне, и они использовали их в дальнейшем для выработки своей позиции.
На малайзийцев, естественно, было оказано сильное давление здесь, их всячески отговаривали от того, чтобы вступать в какие-то контакты с донбасскими ополченцами, но руководство Малайзии приняло совершенно правильное и справедливое решение, выйдя на прямой контакт и договорившись о том, чтобы малайзийские эксперты выехали на место происшествия и получили, во-первых, черные ящики, которые им были переданы достаточно быстро, и, во-вторых, получили еще и возможность познакомиться с некоторыми деталями, которые были доступны.
— Какова сейчас позиция Малайзии в вопросе о катастрофе?
— Вот, собственно говоря, все это и предопределило дальнейшее отношение Малайзии к этой катастрофе и способствовало выработке позиции малайзийского руководства. Позиция, если коротко и сжато, заключается в том, что они пока не намерены указывать ни на кого пальцем, как они сами любят это говорить, пока не будут завершены все расследования, пока не будут сделаны выводы соответствующих комиссий, представлены их доклады.
Возможно, здесь сказывается и то, что малайзийцев допустили к уголовному расследованию только в конце прошлого года, в декабре. До этого они не участвовали в расследовании международной следственной группы, и, естественно, их не очень радовало такое отношение к ним.
Но потом ситуация изменилась, их решили использовать активно, особенно после того, как было выработано это иезуитское предложение о создании международного трибунала. Поскольку Малайзия — единственная из членов следственной группы является непостоянным членом Совета безопасности ООН, ее использовали в качестве толкача. Малайзия выступала в Совете безопасности с инициативой по поводу этого решения, которое было заветировано нами.
— Как отнеслись в Малайзии к тому, что Россия применила право вето в СБ ООН по вопросу о международном трибунале?
— Наша позиция здесь воспринималась достаточно позитивно со стороны малайзийского руководства. Хотя, естественно, они были разочарованы тем, что мы заветировали, но тем не менее выслушивали и наши доводы. И никакой, может быть, кем-то ожидаемой здесь антироссийской кампании, каких-либо демонстраций — ничего не наблюдалось, даже после того, как прошло голосование в Совете безопасности ООН.
Во всех моих контактах с официальными лицами от малайзийцев я никогда не слышал прямых заявлений, обвиняющих нас в причастности к этой трагедии. Соответственно, я считаю, что на наших двухсторонних отношениях, политических, экономических контактах, к счастью, этот момент прямым образом никак не отразился и не оказывает негативного влияния.
— Как Малайзия отреагировала на опубликованный во вторник доклад Совета по безопасности Нидерландов о результатах расследования катастрофы?
— Ну, вы в местных газетах видели, что пишут. Это ожидаемая реакция и ожидаемые выводы. Было всем ясно, что голландцы не назовут виновных, они и до этого это говорили. И ясно было, что доклад будет достаточно двусмысленным и оставит по-прежнему массу вопросов, на которые не были получены ответы.
Мы будем исходить из того, что Малайзия продолжает занимать выдержанную и сбалансированную позицию, будет так же, как и мы, дожидаться результатов уголовного расследования, и если у них есть желание сотрудничать с нами, мы всегда готовы. Мы это предлагали малайзийской стороне и продолжаем предлагать не только Малайзии, но и всем заинтересованным сторонам, которые участвуют в расследовании: наше содействие, возможно, непосредственную помощь в расследовании.
— А как Малайзия реагировала на наши инициативы?
— Мы предлагали малайзийской стороне, равно как и всем остальным участникам следственной группы, посетить Россию, предлагали им возможность ознакомиться со всеми материалами, которыми мы располагаем, предлагали участвовать в эксперименте, который проводил "Алмаз-Антей". Малайзийцы, с одной стороны, восприняли это заинтересованно, а с другой, сказали, что, поскольку они связаны обязательствами с другими участниками следственной группы, они либо поедут вместе с ними, либо не поедут. Как мы знаем, остальные участники следственной группы отказались.
— Как вы думаете, по какому пути пойдет Малайзия в вопросе о судебном преследовании виновников катастрофы?
— Судя по идущим сейчас откликам и заявлениям, они думают о том, чтобы создать какую-то международную юрисдикцию. В частности, министр транспорта Малайзии заявил, что разрабатывается проект соглашения между участниками следственной группы. Это их право. Аргументируя наши возражения против трибунала, освещенного решением Совета безопасности ООН, мы говорили, что это право любой стороны в дальнейшем применить или национальную юрисдикцию, или создать какую-то международную юрисдикцию, но это не должно быть освещено решением Совета безопасности.
Сейчас они ищут различные варианты, они об этом говорили, но мы прямо сказали, что не надо торопиться, пока не будет выводов уголовного расследования.
