Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования
Пока Россия ждала выступления президента Путина на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, почти незамеченным российскими СМИ прошел первый государственный визит Председателя КНР Си Цзиньпина в США, начавшийся 23 сентября. Последнее крупное мероприятие в рамках визита — выступление в ООН. Причем Си Цзиньпин выступает непосредственно перед Владимиром Путиным. Он четвертый выступающий 28 сентября, Путин — шестой, между ними вклинился только король Иордании Абдалла II.
Таким образом, в тот момент, когда Путин начнет свои активные мероприятия в США, Си Цзиньпин свои завершит. Выглядит как передача эстафеты, особенно с учетом того, что по основным вопросам международной повестки дня Пекин и Москва в последние годы выступают с близких — и чем дальше, тем более тождественных — позиций.
Дипломатия панд
Даже с учетом выступления на Генассамблее (которое выходит за рамки двусторонних отношений и является самостоятельным событием), результат для государственного визита более чем скромный. Тем более что Вашингтон просто обязан был попытаться использовать визит Си Цзиньпина для укрепления своих позиций в дискуссии с Россией по ключевым международным проблемам.
Следовательно, если бы был хоть малейший шанс интерпретировать переговоры как сближение позиций двух стран хоть по какому-нибудь второстепенному вопросу (кроме рождения панды в зоопарке), американские официальные лица и СМИ обязательно воспользовались бы этим для громких заявлений. Отсутствие таковых безоговорочно свидетельствует о том, что точки соприкосновения найти не удалось.
При этом, поскольку политика Китая многие годы остается последовательной и предсказуемой, очевидно, что сближение позиций было бы возможно только в случае готовности США к существенному компромиссу. Вашингтон оказался не готов. А это, в свою очередь, означает, что американская внешняя политика окончательно утратила ту гибкость, которая позволила Никсону в 1970-е годы дать старт американо-китайскому партнерству на основе общего интереса в ослаблении позиций СССР на международной арене.
С тех пор многое изменилось, кроме китайских долгосрочных интересов. Только если в 1970-е —1990-е годы эти интересы готовы были учитывать США, то теперь это готова делать Москва.
Поменялись местами
Не в последнюю очередь такая перемена объясняется тем, что за прошедшие без малого полвека политика России претерпела полную деидеологизацию, в то время как политика Вашингтона стремительно идеологизировалась. Теперь Москва действует прагматично, а США, поверившие в собственную миссию по утверждению на всей планете американского образа жизни и американских политических стандартов, "пляшут" от своего понимания демократии, как раньше СССР "плясал" от "правильного понимания" единственно верной интерпретации марксистского учения.
Думаю, именно в связи с такой сменой подходов, крики российских алармистов, еще пять лет назад пугавших страну "китайской опасностью" и прогнозировавших захват Поднебесной Сибири и окрестностей вплоть до Урала, к настоящему моменту почти затихли, перейдя в сферу обсуждения на абсолютно маргинальных ресурсах. Одновременно Вашингтон вдруг озаботился "китайской опасностью", ссылаясь на "рост экономического могущества" Пекина, исходя из цифр номинального ВВП.
Однако номинальный ВВП не определяет реальных экономических и уж тем более военно-политических возможностей страны. Вы можете производить исключительно банковские услуги или даже сверхдорогой "интеллектуальный продукт" в виде разного рода ноу-хау, но, если вы не способны произвести в год тысячу современных танков, а ваш оппонент может это сделать, если к тому же у вашего оппонента месторождения необходимых ресурсов, производственные мощности и квалифицированные кадры (как конструкторские, так и рабочие) расположены на собственной территории, номинальный ВВП не спасет Вас от моментального краха при первом же реальном столкновении.
Кто главный в мировом океане
Взаимозависимость двух экономик была крайне высокой, так что проблемы одной немедленно отражались на другой. Одновременно для сохранения устойчивого роста Китай нуждался в доступе к сырьевым ресурсам, которые в изобилии имелись у России. Характерно, что контроль над этими (российскими) ресурсами элитой США также воспринимался как необходимая гарантия сохранения американского глобального лидерства. Фактически в рамках многолетнего экономического сотрудничества Вашингтону и Пекину надо было только найти политический компромисс по второстепенным идеологическим вопросам, чтобы международные позиции России стали крайне уязвимыми.
При этом глобальные интересы Китая были вполне совместимы с интересами США. Помимо доступа к источникам дешевых природных ресурсов, в том числе продовольственных, Китай был заинтересован в обеспечении пояса безопасности вдоль своего тихоокеанского побережья.
Дело в том, что многочисленные архипелаги и отдельные острова, неподконтрольные Китаю, расположены таким образом, что китайский флот заперт во внутренних морях и не имеет выхода на оперативный простор в Тихом океане. Кстати, аналогичная проблема есть у российского флота, который может быть заперт во внутренних акваториях Черного, Средиземного, Охотского морей, а также Северного Ледовитого океана.
Для Пекина, как и для Москвы, обеспечение присутствия своих ВМС в мировом океане является проблемой обеспечения национальной безопасности. Во многом именно этими соображениями, а вовсе не стремлением к контролю над мифическими залежами нефти и газа продиктованы территориальные споры КНР с Японией, Филиппинами, Вьетнамом, стремление к восстановлению суверенитета Пекина над Тайванем.
Между тем для США (как в свое время для Британии) их безоговорочное военное доминирование в Мировом океане является принципиальным вопросом. Свою безопасность США рассматривают не с точки зрения возможностей отражения гипотетической агрессии (как Россия и Китай), но с точки зрения возможности превентивного уничтожения любого потенциального противника.
Потенциальные противники и потенциальные союзники
Слабая Россия (в конце 90-х — нулевых годах) умело поддержала Китай, поставляя ему вооружение и обеспечив урегулирование спорных вопросов на российско-китайской границе. Пока караул-патриоты кричали, что при помощи российских военных технологий Китай двинется захватывать Москву и сетовали о "сдаче" нескольких амурских островов и куска сибирской пустоши, Москва этими договоренностями обеспечивала Пекину прочный тыл и возможность сосредоточиться на противостоянии с США в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).
Невозможность содержания эквивалентного силам США Тихоокеанского флота Россия компенсировала продажей военно-морских вооружений Китаю. Параллельно, аналогичным образом усиливался индийский флот, который, с учетом геополитического позиционирования Индии, одновременно отвлекал на себя дополнительные военно-морские силы США и служил возможным (на всякий случай) противовесом растущей китайской морской мощи.
В результате Россия не только не потратила ни копейки на операцию сдерживания США на Дальнем Востоке, но еще и заработала на этом. А также в результате проведения последовательной взвешенной политики приобрела надежных союзников и в Пекине, и в Нью-Дели, что в конечном итоге позволило расширить Шанхайскую организацию сотрудничества практически на всю Азию и половину географической Европы, а также приступить к формированию политико-экономического союза на основе стран БРИКС.
В обоих случаях российско-китайское взаимодействие является необходимым и достаточным условием развития этих перспективных военно-политических и финансово-экономических проектов, являющихся реальной альтернативой миру американского доминирования (коллективному Западу).
Как блюсти свои интересы и учитывать интересы партнеров
Неспособность Вашингтона что-то противопоставить этому союзу стала очевидной именно в ходе государственного визита Си Цзиньпина в США и его участия вместе с Владимиром Путиным в 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Но не стоит забывать, что это партнерство, это союз (можно это даже по старинке назвать российско-китайской дружбой) основаны исключительно на общих интересах. А общим интересом, по сути, является желание защитить свой суверенитет от агрессивных поползновений США сохранить единоличное доминирование.
Чтобы российско-китайский союз продержался дольше решения американской проблемы и не превратился в противостояние бывших партнеров, необходимо четко понимать, что оба государства имеют долговременные (постоянные) политические и экономические интересы, от соблюдения которых и зависит их международное позиционирование.
Для Китая важность контроля акватории центральной и юго-западной акватории Тихого океана, равно как и доступа к дешевым минеральным и продовольственным ресурсам никуда не денется. Также китайской промышленности для устойчивого развития нужны будут емкие рынки сбыта, способные заменить стагнирующий американский.
С военно-политической точки зрения для России, заинтересованной в контроле северной и северо-восточной части Тихого океана, Китай способен оставаться союзником (чьи интересы на Дальнем Востоке полностью совместимы с российскими). Контроль над стратегическими морскими коммуникациями, безопасность которых уже не способны обеспечивать ВМС США, вполне может быть удовлетворительно поделен между китайским, индийским и российским флотами. Такой подход сокращает расходы каждой страны в отдельности и создает взаимозависимость, гарантирующую всех союзников от неожиданностей, а мир от неформального доминирования одной державы.
С точки зрения рынков сбыта и Россия и Китай заинтересованы в проекте Нового Великого шелкового пути и развития сопутствующих рынков (от ЕС до КНР, включая ЕАЭС), а также в увеличении ориентации производства на собственные внутренние рынки, что предполагает рост покупательной способности населения.
В том что касается стоимости природных ресурсов, между Пекином, заинтересованным в их максимальной дешевизне, и Москвой, значительная часть бюджета которой в обозримом будущем все еще будет формироваться за счет экспорта природных ресурсов, существует объективное противоречие, однако оно не является неустранимым.
Во-первых, всегда можно найти ценовой компромисс в рамках партнерства (тем более что он не обязательно должен распространяться на остальной мир). Во-вторых, Россия, реализовывающая программу модернизационного рывка, в перспективе также должна быть заинтересована в дешевых минеральных ресурсах для собственной промышленности.
В рамках существующих международных структур, в которых Россия и Китай выступают в качестве партнеров, при наличие доброй воли с обеих сторон, данные вопросы могут быть решены к обоюдному удовлетворению. Однако лучше начинать их решать уже сейчас. Наличие общего опасного врага сближает и стимулирует к поиску компромисса. По крайней мере, пока на Ближнем Востоке и в Северной Африке (а по мелочам по всему миру) США несут угрозу интересам и России, и Китая, вопрос, как встретятся в Средиземном море боевые корабли РФ и Поднебесной, ни у кого не возникает — ясно, что как союзники.
Сегодня есть все условия, чтобы обеспечить сохранение этого союза как минимум до конца начавшегося столетия.
