Владимир Лепехин
Барак Обама в ходе встречи с Владимиром Путиным в Нью-Йорке на полях Генеральной Ассамблеи ООН призовет российского лидера "присоединиться к коалиции против "Исламского государства", заявил журналистам представитель Белого дома Джош Эрнест.
Почему я говорю о пропагандистском месседже? Да потому, что:
а) коалиции против ИГ еще нет потому, что нет никакой явной борьбы против него со стороны США и стран Запада;
б) коалиция против ИГ реально формируется вовсе не Соединенными Штатами, но Россией, правительством Сирии и Ираном. В связи с этим именно российский президент и Башар Асад, а не США, должны призывать Госдеп и НАТО присоединиться к борьбе против "Исламского государства".
Наша страна, по факту являющаяся лидером в борьбе с терроризмом в Сирии, в западных СМИ по-прежнему выглядит как аутсайдер этого процесса и помеха для Запада, который-де и борется (с точки зрения европейского и американского обывателя) на Ближнем Востоке за светлые идеалы всего человечества.
Предлагаю разобраться, о каких коалициях уместно вести речь применительно к ситуации в Сирии.
Два принципиально разных подхода к решению проблемы ИГ
Применительно к ситуации, сложившейся на территории, занимаемой сегодня боевиками ИГ, существуют два принципиально разных видения проблемы и два принципиально разных подхода к её решению.
Первый подход заключается в том, что главное зло в регионе — это Асад. Второй — что таким злом является "Исламское государство". Первый подход исповедуют США и их традиционные сателлиты вроде Великобритании, второй — Сирия, Россия, Иран и уже, похоже, Израиль.
Понятно, что такая позиция не только не отвечает задачам реального решения проблемы бегущих в Европу сотен тысяч беженцев, а также обеспечения безопасности в регионе, но, напротив, усугубляет существующие проблемы. Но таков эгоистический интерес США, продавливаемый сегодня политикой выкручивания рук своим традиционным "партнерам" и изощренной казуистикой на тему "создания коалиции против ИГ".
Россия, которая не имеет экспансионистских планов (в чем её несправедливо обвиняют западные "эксперты"), в данном случае исходит не из своих эгоистических интересов, но из известных принципов, на которых держится весь послевоенный мир.
Ключевой из этих принципов — невмешательство кого бы то ни было в дела других стран. И уже из этого тезиса следует, что США, Евросоюз и кто-либо еще не имеют права решать за, например, иракский, ливийский, сирийский и иные народы, кто должен ими руководить.
Россия отстаивает принцип сохранения традиционных и уникальных государственностей, а значит, и политической стабильности в регионе, непосредственно примыкающем к постсоветскому пространству, и тем самым противостоит безответственной позиции США. Именно США под прикрытием лозунгов о демократии целенаправленно превращают регион в территорию, контролируемую криминальными группировками, с которыми Госдепу легко договориться о чем угодно, опираясь на такой аргумент, как доллар.
Подобная принципиальная разница в подходах диктует логику формирования двух принципиально разных механизмов решения проблемы "Исламского государства".
Вариантов развития событий, следовательно, два. Первый — под лозунгом борьбы с ИГ будет создан механизм по приведению к власти в Сирии марионеточного лидера с целью обеспечения американского доминирования в мире и уничтожения в дальнейшем, вопреки позиции ООН (как это произошло в Ливии), не устраивающих США лидеров любых суверенных государств. Второй — под эгидой России и присоединившихся к ней держав будет создан механизм сохранения утвержденных по итогам предыдущей мировой войны принципов международного права.
Собственно говоря, это ключевой вопрос современной геополитики, который, как я полагаю, и будет поднят президентом России Владимиром Путиным в выступлении на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. К переворачиванию наизнанку этого выступления загодя готовится западная машина дезинформации.
Третий путь и позиция третьих сил
Там, где существуют два принципиально разных подхода, всегда есть место компромиссу. Компромиссный вариант по вопросу об ИГ состоит в том, что ИГ и прочие "повстанцы" должны быть остановлены на неких рубежах (об этом я писал в статье "Как можно и должно решить проблему беженцев"). После этого дипломатическими методами, но с позиции силы коалиция по борьбе с ИГ должна добиться заключения соглашения между противоборствующими сторонами — по аналогии с Минскими соглашениями на Украине. Ну а затем организуется переговорный процесс между Асадом и сирийской оппозицией. (Разумеется, подлежащие уничтожению боевики ИГ должны быть исключены из процесса обсуждения судьбы сирийского государства).
Асад, судя по всему, будет настаивать на том, чтобы на территории, подконтрольной правительству Сирии, состоялись выборы, в то время как США будут продолжать настаивать, чтобы Асад сначала "добровольно" оставил пост президента, после чего-де и возможны выборы. С этого момента сирийское противостояние пойдет на второй круг, к счастью, без стрельбы и отрезания голов, хотя и с разного рода провокациями и диверсиями от праворадикалов против обороняющейся стороны, как это происходит сегодня на востоке Украины.
Большинство стран мира будут соблюдать нейтралитет по отношению к ситуации на Ближнем Востоке. Это касается и Европы. Формально большинство стран ЕС поддержит позицию США (президент Франции Франсуа Олланд уже заявил, что у Сирии нет будущего с Асадом). Но ключевое слово здесь должна сказать Германия.
Полагаю, что для Ангелы Меркель и министра иностранных дел ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера наступает момент истины — проверка их способности выступить эффективным посредником между противоборствующими сторонами, как это произошло на Украине.
Немаловажная роль в решении проблемы ИГ принадлежит также крупнейшим странам Ближневосточного региона: Египту, Саудовской Аравии и, особенно, Турции — не просто соседа Сирии, но страны — члена НАТО, имеющей принципиально отличные от других стран этого альянса интересы. Но сможет ли Реджеп Эрдоган выступить, подобно Германии, ответственным посредником в решении проблемы ИГ?
Посмотрим.
Курс на срыв коалиции
Некоторые российские СМИ сегодня восторженно сообщают о предстоящей встрече Путина и Обамы, полагая, что эта встреча даст старт формированию коалиции по борьбе с ИГ. Лично я думаю, что согласие президента США на встречу с главой России — не более чем следующий ход Госдепа на шахматной доске истории. Вынудив Обаму умерить свои личные амбиции и встретиться с Путиным, Госдеп на самом деле жертвует пешкой, чтобы затем съесть слона.
Все очень просто.
В последние недели Госдеп все громче заявляет о том, что он возглавляет коалицию по борьбе с ИГ и не против того, чтобы включить в неё и Россию.
На встрече с Путиным Обама сделает официальное приглашение российскому президенту присоединиться к этой мифической коалиции.
Следующим шагом станет выдвижение заведомо неприемлемых для России и ряда стран условий: убрать Асада.
Наконец финальным аккордом обмена пешки на слона станет — после того как Путин возразит против навязываемых ему условий — обвинение России в нежелании решать проблему ИГ.
Словом, гибридная война продолжится. И после окончания 70-й сессии Генеральной Ассамблеи начнется, как я полагаю, второй, еще более кровавый её этап.
