Мученица Татиана (Гримблит)
Сегодня о Татьяне Гримблит снимают документальные фильмы, называют "выдающимся православным миссионером" и "всероссийской благодетельницей". В жизни же она была просто христианкой в истинном понимании этого слова — не больше, но и не меньше. Просто жить ей довелось во времена, когда быть христианином в России уже было подвигом.
Родилась она в конце 1903 года в Томске в семье служащего акцизного управления Николая Гримблита и до революции успела только поступить в гимназию, заканчивать которую пришлось уже при советской власти, в 1920-м. В том же году умер ее отец, и вчерашняя гимназистка пошла работать. В этой житейской ситуации не было бы ничего необычного, если бы не место, которое она выбрала для службы – детская трудовая колония "Ключи". Что такое беспризорщина времен гражданской войны, тем, кто смотрел хотя бы "Республику ШКИД", можно не объяснять.
С этими исковерканными войной и борьбой за выживание малолетками "кисейная барышня" Татьяна проработала 5 лет – с перерывом на арест. И почти весь заработок и то, что ей удавалось собрать в томских церквях, тратила на продукты и вещи для заключенных городской тюрьмы, число которых в те годы в три раза превышало норму.
В 1923-м она повезла передачи заключенным в Иркутск. Там ее первый раз арестовали, расценив подобную благотворительность как "контрреволюционную деятельность". Но на первый раз, продержав для острастки 4 месяца, отпустили. Второй раз ОГПУ задержало ее в 1925-м – ненадолго, всего на неделю. Но к этому времени она знала уже многих православных священников и архиереев, которыми забиты были сибирские тюрьмы, и помощь ее стала более адресной. Что, естественно, не осталось без внимания – на нее стали собирать материал и вскоре снова арестовали.
Характеристика в ее "деле" сообщала: "Татьяна Николаевна Гримблит имеет связь с контрреволюционным элементом духовенства, которое находится в Нарымском крае, в Архангельске, в Томской и Иркутской тюрьмах. Производит сборы и пересылает частью по почте, большинство с оказией. Гримблит во всех тихоновских приходах имеет своих близких знакомых, через которых и производятся сборы".
Весной 1926 года как "вдохновительнице тихоновского движения в губернии" ей дали 3 года ссылки в Коми. Через год этапом через всю страну выслали отбывать оставшийся срок в Казахстан, но весной 1928-го освободили по амнистии, и она приехала в Москву, к знакомому священнику – архимандриту Гавриилу (Игошкину), который служил в храме святителя Николая в Пыжах, на территории закрытой к тому времени Марфо-Мариинской обители.
Татьяна пела там на клиросе. Вся жизнь ее теперь была подчинена выбранному ей служению – помощи находящимся в ссылках и тюрьмах, в которых оказывалось все больше и больше православного духовенства. Тогда их еще (или уже) массово не расстреливали, а по большей части ссылали. Но положение их в ссылке было катастрофическим.
Ссыльных тогда вообще неохотно брали на работу, некоторые из них из-за этого буквально умирали от голода. Сосланные священнослужители, среди которых было много старых и физически слабых людей, находились, пожалуй, в самом тяжелом положении, так как на работу предпочитали брать выносливых крестьян. Голод и эпидемии производили ужасающие опустошения среди ссыльного духовенства. Особенно тяжело приходилось семейным клирикам, дети которых умирали в первую очередь. Ссыльные священнослужители в ветхих рясах просили милостыню по дворам. Немало священников попадало и в лагеря.
В Москве в начале 1930-х "церковников" арестовывали тысячами. Взяли в 1931-м и Татьяну. В 26 лет это был уже 4-й ее арест и второй срок – 3 года лагеря по знаменитой статье 58-10. В Вишерском ИТР, в городе Усолье, ей, правда, сильно повезло – удалось подучиться на фельдшера и через год условно-досрочно освободиться с запретом жить в 12 городах СССР, включая, естественно, и Москву.
Она выбрала Юрьев-Польский, потом перебралась в Александров, потом поближе к Троице-Сергиевой лавре – в село Конствнтиново, рядом с Сергиевым Посадом. Работала фельдшером, медсестрой, лаборанткой. И, как всегда, занималась своим главным делом – помогала заключенным. Теперь не только материально, но и морально – она вела обширную переписку, которую очень ценили даже маститые архиереи.
Вот и 6 сентября 1937 года, когда ее пришли арестовывать в пятый раз, она писала очередное письмо священнику в ссылку. Пришлось оборвать на полуслове. А уже 21 сентября состоялся последний допрос, после которого "тройка" УНКВД по Московской области приговорила Татьяну Гримблит к расстрелу по ст.58-10 УК РСФСР за "антисоветскую агитацию, помощь заключенным и религиозные разговоры". И 23 сентября на Бутовском полигоне приговор привели в исполнение. Ей было 33 года. Говорят, возраст Христа.
В 2002 году Татьяна Гримблет была причислена к лику новомучеников и исповедников Российских, а 4 ноября 2005 года по благословению митрополита Ювеналия в ограде Казанской церкви в Реутове был совершен чин на основание нового храма в честь архистратига Божия Михаила и мученицы Татианы (Гримблит).
Йом Кипур – Судный день
День очищения или всепрощения у иудеев самый важный праздник – день поста, покаяния и отпущения грехов. Отмечается он в 10-й день месяца тишрей и посвящен только искуплению и примирению. Все остальное – работа, еда, питье, умывание, использование косметики, ношение кожаной обуви и интимная близость – под запретом. Это единственный день в году, когда Тора предписывает человеку не заниматься ничем, кроме анализа своих поступков и помыслов.
В древности, когда в Иерусалиме еще стоял Храм, в Судный день первосвященник совершал обряд самоочищения: входил в Храм, готовил жертву для заклания и приносил ее во искупление грехов всего народа Израилева. Сегодня суть обрядовых действий перешла из Храма в синагогу, а место жертвоприношения заняли молитвы. "Открывающая молитва" — Кол-Нидрей — превратилась в символ всего праздника. Она произносится трижды и поется вслух.
Накануне совершается капарот – обряд искупления: шойхету-резнику женщины относят курицу, а мужчины – петуха, а потом раздают бедным примерную стоимость птицы.
На вечернее богослужение мужчины надевают талит – особое белое прямоугольное покрывало с несколькими синими или черными полосами и длинной бахромой вдоль узких сторон. Особо религиозные иудеи остаются в синагоге на всю ночь, читая псалмы, славословия и молитвы. А пост в Йом Кипур соблюдают даже светские евреи, и в синагогах в этот день людей гораздо больше обычного.
Обычай просить у всех прощения и желать "хорошей записи" (в Книге Жизни) и легкого поста тоже соблюдают независимо от степени религиозности.
В Израиле в этот день не работают не только все учреждения и предприятия, радио и телевидение, но даже общественный транспорт, и на пустых дорогах, по которым никто, кроме скорой помощи, полиции и пожарных не ездит, раздолье для велосипедистов.
Судный день, согласно еврейской традиции, завершается тем, что каждый еврей получает положительную или отрицательную оценку своих деяний и на ее основе — приговор, милующий или осуждающий. Это день, когда выясняется, принята или отклонена просьба о прощении Высшим судом на Небесах.
Особое значение имеет "закрывающая молитва", произносимая при заходе солнца — после нее уже как бы закрыты врата милосердия, через которые поднимаются к небу просьбы и молитвы народа Израиля. Раздаются звуки шофара – трубы из бараньего рога — и слышен завершающий все обряды призыв: "В следующем году — в Иерусалиме".
День Арафа (День стояния на горе Арафат)
Девятый день месяца зуль-хиджа — предпраздничный. В этот день паломники, совершающие хадж, стоят на горе Арафат (без стояния на ней в этот день хадж недействителен), а все остальные правоверные мусульмане постятся — ведь за совершение благих поступков (а пост – самый важный из них) в этот день, по слову пророка Мухаммеда, смоются грехи "за предыдущий и последующий годы".
Араф в исламе — пространство между адом и раем, судьба обитателей которого может перемениться как к лучшему, так и к худшему. А гора Арафат – место, где Адам и Хавва, после грехопадения изгнанные из рая в разные места, встретились и узнали друг друга.
Здесь смываются большие грехи, которые нигде в другом месте никогда не смоются. И нет человека глупее и несчастнее того, кто проводит этот день безалаберно — в поисках еды, в разговорах, или за другими ненужными и вредными делами. Ведь это — время, когда от ада освобождаются даже заслуживающие его, когда бедняк, богач, царь, раб, араб, белый, черный — все без различия, одевшись в одинаковые белые ихрамы с непокрытыми головами, выставив вперед руки, просят Аллаха об отпущении грехов, и нет большего равноправия в мире.
В День Арафа паломники должны прослушать хутьбу (поучение), а потом, в мечети Мяздаляжа — вечерние намазы. Тогда они по праву могут называться "хаджи".
