Отвечает профессор Московской духовной академии и семинарии протоиерей Максим Козлов:
Священное писание уже в Ветхом Завете рассматривает ростовщичество как греховный род деятельности, неприемлемый для избранного народа. Об этом отчетливо говорится в законе Моисея.
Этот взгляд на ростовщичество как на греховное занятие вполне был усвоен и в новозаветную эпоху. Дело в том, что когда один человек дает другому человеку деньги в рост, требуя вернуть сумму с процентами, то он наносит ущерб ближнему, извлекая выгоду из сегодняшних своих преимуществ и стесненного положения ближнего.
Следует подчеркнуть, что личное нанесение ущерба в связи с ростовщичеством не следует приравнивать к участию в экономической деятельности — например, банковской. Одно дело — дать тысячу рублей соседу с условием, что он вернет тебе пять тысяч, а другое дело — положить собственные деньги в банк под проценты, в этой ситуации нет никакого ущерба другим людям.
Поскольку христианская этика персоналистична, то ростовщичество мы рассматриваем как личный грех, а банковский вклад — как участие в экономической деятельности, к которой следует прикладывать трезвое рассуждение о том, стоит ли тебе этим заниматься или нет.
Да, банк тоже дает деньги физическим лицам под проценты, используя их стесненное положение и нужду в средствах, вкладчики участвуют в этом опосредованно. Апостол Павел писал о том, чтобы не соприкасаться ни с какими неправдами мира, надо вовсе выйти из мира. Даже покупая сыр в супермаркете, мы опосредованно спонсируем ту сторону его деятельности, которая связана с продажей алкоголя или сигарет. Здесь нужно ставить важные пределы.
Другое дело — если ты сотрудник банка, который использует свое монопольное положение на рынке и принимает вклады под проценты, которые иначе как грабительскими назвать нельзя, и на этом построено твое личное благосостояние как работника этого банка, то возникает закономерный вопрос о нравственной нейтральности подобного рода действий.
