Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
С режимом нужно бороться не покладая рук и не щадя собственного живота, а ты что делаешь? Примерно так можно выразить чувства правозащитной публики, прочитавшей высказывания китайского художника Ай Вэйвэя насчет того, что по части задержаний и арестов Китай сегодня не тот, что несколько лет назад, и вообще ситуация там улучшается.
"Падение идола" — вот как они воспринимают ситуацию. В очередной раз разыгрывается этот классический сюжет: личность, которая слишком сложна, чтобы вписаться в свою общественную и государственную систему, не вписывается и в глобальную диссидентскую общину, не может играть нужную другим людям роль прославленной жертвы.
Протест как образ жизни
Наверное, никто в Китае не умеет так скандалить со всеми сразу — публикой, коллегами, властями, — как 57-летний Ай. Читая его биографии, поражаешься тому, сколько всего этот человек успел натворить. С одной стороны, он скандализировал собравшихся, публично разбивая подлинный драгоценный сосуд эпохи Чжоу (ровесник некоторых египетских фараонов): сильное художественное заявление и т.д. С другой, он — гений дизайна, автор проекта всемирно прославленного Олимпиадой 2008 года стадиона "Птичье гнездо" в Пекине. С третьей — поругался с полицией и властями из-за поддержки китайских оппозиционеров и в 2011 году был, вместо отъезда в Германию, посажен под домашний арест.
Назвать Ая художником (точнее, даже архитектором) можно разве что с большой натяжкой. Он прежде всего концептуалист-провокатор, примерно как Йоко Оно или множество ей подобных шоу-персонажей от современной культуры. Допустим, под изумленные стоны аудитории нарисовал на очередной драгоценной вазе (эта — ровесница римских цезарей) логотип кока-колы.
Поздно и бесполезно утверждать, что эти "высказывания" не относятся к искусству. Они есть, куда их ни отнеси. В том же Китае, приведу лишь один из многих примеров, работает куда менее известная художница Лянь Хуа. Здесь уже у нас не "перформансы", а просто живопись маслом (не традиционной тушью). Госпожа Лянь не одобряет то, что произошло (в духовном плане) с китайцами за годы реформ, и изображает их в образе страдающих болезнью Дауна. Наиболее известна у нее толстенькая и опять же даунообразная "новая китаянка", сидящая с коктейлем и сигарой, с гламурной собачонкой на коленях и наслаждающаяся своим успехом в жизни. Лянь Хуа написала ее минимум в сотне вариантов, продается хорошо.
Словом, по всему миру художник, писатель или артист, находящийся в оппозиции к своему государству или обществу по всем или некоторым вопросам, — это классика. Из литераторов — Лев Толстой, Александр Солженицын, Евгений Евтушенко…
Вопрос только в том, на какой стадии биографии такой вот вечный скандалист превращается в диссидента. Диссидент — это прежде всего партийная дисциплина, жесткая принадлежность к кругу "борцов с режимом" (неважно каким), и в этом кругу положено говорить и делать стандартные вещи.
А еще вопрос в том, что действительно крупные личности — они и среди диссидентов диссиденты, чем последних страшно огорчают. Пример вернувшегося в нынешнюю Россию Солженицына, который начал здесь говорить совсем не то, что от него ожидали, — наиболее типичен.
В связи с утратой кормильца
И вот сейчас произошла неожиданность. Ай Вэйвэю вернули паспорт и сказали, что может ехать куда хочет (а он, вообще-то, гражданин мира, работал и жил между Пекином, Нью-Йорком и Берлином). "Узника" больше нет. И надо бы ему поссориться с властью заново и паспорт, допустим, публично сжечь. А Ай вместо этого сказал в интервью, что Китай уже не тот, сегодня без ордера там не арестуют, без суда под домашний арест не посадят.
Вот, собственно, и все, что он сказал, ведь не заявлял же, что Китай стал идеалом и что он сам теперь со всеми и всегда согласен. Не избирался в парламент, не стал министром культуры. Просто упомянул то, что есть.
Да идеальным китайское общество никогда и не будет — очень много энергичных и скандальных людей, политически неизменно активных. Давайте пройдемся по заголовкам вполне официальных газет: идет спор, почти скандал, насчет правительственной инициативы давать работникам больше выходных (чтобы они в таковые тратили больше денег и росло потребление), а это многим, как ни странно, не нравится. Власти запрещают транслировать в интернете 120 "аморальных" песен. В Пекине пытаются запретить "убитые" автомобили. В общем, по каждому поводу почти скандал.
Но насчет полиции и суда Ай не сообщил ничего чрезвычайного. Правовая сфера в Китае и правда реформируется. Повторим на всякий случай общеизвестное: Китай проводит судебную реформу, пытается, вопреки воле большинства, отменить смертную казнь; к слову, она уже лет десять или больше как приводилась в исполнение путем инъекции, и отнюдь не на стадионах. Что касается тех, кто арестовывал Ая в 2011 году, то, кто знает — может, они сами стали объектами борьбы с коррупцией. В общем, в Китае простого и понятного никогда не будет.
Теперь уточним, кто недоволен довольно-таки краткими комментариями великого китайского скандалиста и что они говорят. Это китайские диссиденты мелкого калибра и их собратья по оружию из каких угодно стран. Говорят следующее: классик протеста "помогает тоталитаризму", "предает", "капитулирует", да и вообще не мог он такое сказать, его заставили.
И вот почему, собственно, они недовольны: диссидент, томящийся в застенках или хотя бы под домашним арестом — кормилец тех, кто уехал из Китая, и тех, кто их использует. Если в самой стране кто-то знаменитый "томится", то уехавшие и их друзья могут претендовать на внимание, хорошую работу, публично выступать, в общем — это старый, известный бизнес. Вот эти люди и огорчаются в связи с утратой кормильца.
