О новом еврейском общинном центре на Рублево-Успенском шоссе, о проблемах еврейской самоидентификациии и стратегии развития Федерации еврейских общин в России рассказал в интервью РИА Новости ее председатель Александр Борода. Беседовал Виктор Хруль.
- Александр Моисеевич, говорят, что на Рублевке строится элитный еврейский центр? Скажите, пожалуйста, когда он откроется и на кого он рассчитан?
— Да, мы завершаем строительство центра в Жуковке и планируем его открыть осенью. Но мы его не рассматриваем как элитный, потому что не бывает элитных синагог или элитных еврейских ресторанов — они все находятся в равном положении. Просто так сложилось, что в этом районе Московской области живет много активных евреев, которые хотят иметь место для молитвы и общения. Центр в Жуковке будет не только для жителей Рублево-Успенского шоссе, но и многих окружающих районов — для всего северо-западного сегмента Москвы и Московской области.
Человеку, который живет, например, в Крылатском, добраться до Жуковки будет проще, чем до центра Москвы. И по факту мы видим, что люди туда приезжают. К тому же масса людей, которые работают в Москве, живут там, на Рублевке и в окрестностях. Поэтому центр в Жуковке будет скорее не подмосковным, а московским.
В Подмосковье у нас есть общинные центры в Малаховке, Салтыковке, Обнинске. В Мытищах есть пока только синагога, общинный центр мы там будем строить.
Центры разные с точки зрения их архитектуры — мы хотим, чтобы каждый из них был неповторим, интересен и привлекателен.
- А кто проектировал здание в Жуковке?
— Оно построено по проекту английской компании Gensler. Ранее было несколько проектных предложений, но ни одно из них нас не устроило. И тогда один из спонсоров строительства Эдуард Шифрин предложил поручить архитектурную проработку этой идеи компании Gensler, с которой он сотрудничает. Архитекторы сделали нам три предложения — все очень разные, одно из них нам очень понравилось, его и утвердили.
Синагога в Жуковке рассчитана на 200 сидячих мест, банкетный зал — на 350, есть небольшая гостиница на десять номеров, чтобы можно было там остановиться на шабат, на праздники.
- Во сколько обошлось строительство и кто его финансировал?
— На вопрос о стоимости я могу ответить просто. Общая площадь здания — около пяти тысяч квадратных метров. Если я скажу, что это стоит миллион долларов, то любой взрослый человек посмеется, потому что все примерно знают, сколько чего стоит на Рублево-Успенском шоссе…
За землю, правда, нам платить не пришлось, нам ее передали в безвозмездное пользование — иначе мы бы вообще ничего не смогли сделать. Но стоимость одного квадратного метра — с учетом того, что туда надо было еще подтянуть внешние коммуникации, огородить забором и благоустроить территорию — составила около трех тысяч долларов. Соответственно, все здание обошлось нашим спонсорам — частным лицам, которые финансировали проект, — в 15 миллионов долларов.
- По какому принципу в России выбираются места для строительства еврейских центров?
— Строим там, где живут евреи и есть уже какое-то сформированное желание иметь общинный центр. То есть должна быть инициатива снизу. Строим также в исторических местах — где раньше были синагоги, а сейчас есть люди, которые хотят вернуться к еврейской жизни.
Мы в России уже отстроили большинство синагог, общинных центров, школ там, где в этом была потребность. Не все еще доделано — есть города в Центральном и Южном федеральных округах, на Дальнем Востоке, где еще предстоит строительство. В частности, занимаемся реставрацией исторической синагоги во Владивостоке, а в Хабаровске, Иркутске, Красноярске синагоги уже есть, дальнейшее развитие инфраструктуры ведется в зависимости от темпов роста местных еврейских общин.
Важно понимать, что в развитии общинной жизни в России рациональнее ориентироваться на крупные города, поскольку, как мы видим, в маленьких городах евреев становится меньше. Молодое поколение стремится в более крупные регионы, например, на учебу или работу. Вторым препятствием развития еврейской жизни в городах России является ассимиляция.
- Что вы в данном случае называете ассимиляцией?
— Потерю еврейской самоидентификации. Это чаще всего происходит в смешанных браках, когда дети уже не ассоциируют себя с еврейством и не живут еврейской жизнью.
- Но у вас же есть программы, направленные на пробуждение еврейской идентичности?
— Да, их масса — детских, подростковых, взрослых. Но к ним нужен хотя бы минимальный интерес со стороны детей и подростков, а в смешанных семьях его, как правило, нет.
С этой целью, например, мы ежегодно совершаем поездки по разным регионам России на специально оборудованных автомобилях — и в этом году передвижные синагоги побывают в 70 городах страны. Девиз этой экспедиции: "Свиток Торы — в каждую еврейскую общину России". А в прошлом мае студенты курсов "Евростарс" со всей России посетили концентрационный лагерь Освенцим, где встретились с бывшей узницей лагеря Брандл Флейшман. Перед Песахом студенты йешив традиционно отправляются по городам России, чтобы помочь местным общинам провести седер, праздничную трапезу, которая должна обязательно включать несколько религиозных обрядов, о которых могут просто не знать члены общины в небольшом городе.
- А каков критерий отнесенности к еврейству? Кто может назвать себя евреем?
— Согласно еврейскому закону, еврейство передается по материнской линии. Это так называемый галахический принцип. Но принципиально важно понимать, что путь к еврейству — это не путь к еврейской идее, к еврейской культуре, к еврейским танцам, к еврейскому фольклору. Это — путь к иудаизму. Человек становится адептом иудаизма, начинает следовать законам еврейской религии…
- То есть мы говорим: еврей, а подразумеваем при этом — иудей?
— Да. Вот это однозначно: еврей должен быть иудеем.
- А евреи, которые стали адептами других религий, этнически разве перестают быть евреями?
— Здесь нет однозначного ответа, как еврейская община относится к тем евреям, которые переходят в другую религию. Например, философ Бенедикт Спиноза, который был родом из еврейской семьи и приверженцем иудаизма, а затем отошел к иным теориям, был исключен из еврейской общины. Несколько другая ситуация с еще одним знаменитым евреем — архиепископом Парижским, кардиналом Жаном-Мари Люстиже: его в детском возрасте отдали в католическую семью, и он не уходил из иудаизма в том виде, в каком это сделал Спиноза. Он не противопоставлял христианства иудаизму. Я даже где-то слышал, что в своем завещании кардинал Люстиже просил своего двоюродного брата читать по нему кадиш — иудейскую заупокойную молитву.
Еще один пример — советские евреи, которые понятия не имели, что такое иудаизм. И во время перестройки некоторые из них пришли к христианству, но сейчас, когда есть возможность получше узнать еврейскую религию, начинают жить в соответствии с традицией своих предков.
Российские евреи — деятели культуры и представители гуманитарной интеллигенции — иногда принимают христианство под действием русской классической литературы либо за компанию, либо потому, что рядом церковь. Мы не считаем, что они ушли от еврейства, и продолжаем считать их евреями, потому что они просто находятся в блуждании. Довольно часто эти люди, узнав иудаизм поглубже, снова возвращаются к еврейской жизни.
- И они принимаются иудеями с распростертыми объятиями?
— Да. Мы просто считаем, что они занимались глупостями, блуждали, а сейчас вернулись к вере. Поэтому мы не требуем от них заново пройти обряд принятия иудаизма.
- В какой мере еврейский общинный центр в Жуковке будет открыт для неевреев?
— В Московском еврейском общинном центре, как вы заметили, свободный вход. Более того, здесь расположено два ресторана и банкетный зал, и привлекать туда новых посетителей – наша задача. По такому же принципу будет работать и общинный центр в Жуковке.
У нас нет закрытых учреждений. Безусловно, есть программы, связанные еврейской самоидентификацией — они не рассчитаны на представителей других религий, потому что мы не занимаемся миссионерством, у нас нет такой задачи.
- А в чем заключается миссия ФЕОР и других еврейских организаций в России?
— В содействии возрождению еврейской жизни, еврейских традиций прежде всего среди тех евреев, которые ничего об этом не знают.
Можно сказать, что в нашей деятельности нет внешнего вектора: стремления привлечь в иудаизм неевреев — неверующих и последователей иных религий.
Открытый в 2012 году Еврейский музей и Центр толерантности в Москве также не направлен на миссионерство — он несет в себе просветительские и воспитательные функции. Другая важная миссия, которая стоит перед ФЕОР, – поддержка религиозных иудеев России, создание комфортных условий для следования традициям нашей веры. Это как раз подтверждает наш с вами разговор о том, что мы строим синагоги в местах, где живет достаточное количество евреев, которым необходима синагога недалеко от дома, чтобы не испытывать трудностей в Шабат и праздники, когда запрещено пользоваться транспортом.
- То есть в отличие от других религий, которые пытаются расширить свое влияние, увеличить количество адептов посредством проповеди среди разных народов — в пределе распространив свое учение на весь мир, — иудаизм подобного рода миссионерством не занимается?
— Нет, не занимается. Мы не считаем, что все люди должны стать иудеями. Иудаизм говорит о том, что существует семь заповедей потомков Ноя, важных для всего человечества. Но это основные нравственные принципы, а не религиозные законы.
