Преподобный Памва пустынник
Преподобный Памва в IV веке был монахом в Нитрийской пустыне в Египте. Анахореты появились в египетских пустынях еще в III веке: многие христиане начинали вести аскетическую жизнь сначала у себя дома, потом немного поодаль, на границе деревень и пустыни, и в конце III века по всей Нильской долине и рукавам Дельты уже жили монахи — либо в пещерах над рекой, либо в хижинах по соседству. Самым знаменитым из них был Антоний Великий.
Но они селились в пустыне, примыкавшей к Нилу и обжитым районам.
Однако постепенно, входя во вкус, некоторые стали углубляться дальше. Самое трудное было заставить себя переселиться в "великую пустыню", да еще с твердым намерением провести там всю жизнь. Но в начале IV века это произошло, и к концу столетия в местности под названием Нитрия — если верить современнику этих событий, греческому историку Палладию — жило 5 тысяч монахов, а в иноческом поселении Келлии их было около 600.
В самом начале своего иночества отец Памва, по преданию, услышал стих из 38-го псалма Давида: "сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим", и всю жизнь старался следовать этому правилу. Даже на вопросы отвечал только после долгого размышления и молитвы, опасаясь сказать что-нибудь, о чем впоследствии мог бы пожалеть. И еще одна его отличительная черта: он никогда не питался подаянием – ел только хлеб, заработанный собственным трудом.
Был он совершенным бессребреником: в его житии описан случай, когда богатая римлянка хотела пожертвовать на его монастырь большую сумму серебром, но отец Памва велел послушнику отвезти эти деньги монахам в Ливию, "так как земля у них бесплодна", а братьям египетских монастырей ничего не давать, "потому что их земля плодородна, и они могут иметь достаток от своего труда".
Византийский историк Сократ Схоластик утверждает, что сначала Памва был неграмотным и грамоте обучился уже в пустыне – по Священному Писанию, которое в результате изучил так, что сам стал учить других.
Скончался преподобный Памва в возрасте 70 лет. По преданию, последними его словами перед смертью были: "Я отхожу ко Господу так, как будто и не начинал богоугодно и по-иночески жить".
Конечно, отшельники были и у язычников, и у иудеев: стоики восхваляли идеал уединенной жизни, которая облегчает поиски мудрости. Ессеи, современные Христу иудейские аскеты, поселившись близ Мертвого моря, вели суровую и целомудренную жизнь и восхваляя Бога в молитвах, а в окрестностях Александрии существовала община "терапевтов", то есть служителей Бога, живших вдали от шума и суеты и посвятивших себя "созерцанию божественного". Но только у христианских отшельников произошел такой радикальный разрыв с цивилизованным миром.
Отцов-пустынников часто изображают людьми, вернувшимися в первобытное состояние, в мир животных и растений, которые, как роботы, выполняют какую-то однообразную работу и, как заведенные, читают молитвы. Но вряд ли такие пустынножители долго протянули бы в пустыне. И если отцы-анахореты смогли все же ее заселить и оживить, это произошло не благодаря их умению плести корзины и повторять наизусть псалмы, а потому, что в глубинах их душ шла напряженная внутренняя работа.
Эта внутренняя жизнь не была интеллектуальной, она не была рефлексией мыслителя, философа или даже богослова, но изречения отцов-пустынников свидетельствуют о глубочайшей мудрости и тонком знании человеческой психологии.
Святой Игнатий Лойола
Игнатий (Инихо) Лопес де Лойола, будущий основатель Общества Иисуса (ордена иезуитов), родился около 1491 года в родовом замке в баскской провинции Гипускоа. В 14 лет он остался круглым сиротой и родня устроила его пажом к казначею Кастильского двора. Потом последовала военная служба, на которой будущий святой, судя по его собственному признанию, вел себя вполне в духе героев Дюма, и это ему чрезвычайно нравилось.
В 1521 году он был тяжело ранен и отправлен на родину. Лечиться пришлось долго. Со скуки Инихо хотел было почитать рыцарские романы, но в доме нашлись только "Жизнь Иисуса Христа" монаха Рудольфа и один том "Житий святых". Это чтение круто изменило его судьбу.
Выздоровев, он решил совершить паломничество в Иерусалим и для начала отправился в бенедиктиновое аббатство, чтобы пройти полную исповедь. Там он оставил свое оружие, одел рубище, дал обет безбрачия и стал считать себя "рыцарем Царицы Небесной". Потом попробовал пожить как древний подвижник – в пещере: нашел грот, молился, постился, каждый день ходил к мессе, жил подаянием, но заболел, и его приютили в доминиканском монастыре, где ему предстояло пережить духовный кризис, чуть не кончившийся самоубийством.
В Иерусалим он все-таки попал, но только через год. Познакомился там с францисканцами и даже просил оставить его в их монастыре, но получил отказ. Тогда, вернувшись в Барселону, он решил: нужно учиться, и в 33 года пошел в школу вместе с детьми, в 35 лет приехал в Париж, а еще через 6 лет получил степень доктора богословия.
В Париже вокруг него собралась группа из семи единомышленников, решивших посвятить себя служению Христу, с которыми он принес обеты нестяжания, целомудрия и миссионерства в Святой Земле. Правда, собирались они в Палестину так долго, что к ним успели присоединиться еще пять человек.
В 1537 году Игнатия и его товарищей рукоположили во священники, их поддержал папа Павел III, и в 1539 году Игнатий представил ему устав нового ордена – Общества Иисуса, в котором, помимо обычных монашеских обетов, был обет непосредственного послушания папе. В 1540 году папа этот устав утвердил, а следующим Великим постом Игнатия Лойолу избрали его генеральным настоятелем — "генералом".
Умер он 31 июля 1556 года, был погребен в Риме, в церкви Иль-Джезу, а в 1622 году канонизирован.
Помимо ордена иезуитов, главное его наследие — "Духовные упражнения" (Exercitia Spiritualia), сочинение, одобренное папой Павлом III и представляющее собой руководство по испытанию совести, размышлению, созерцанию, молитве словесной и мысленной, рассчитанное на 4 недели. В результате человек приобретает навык "созерцания ради обретения любви" (contemplatio ad amorem), которое дает возможность "все возлюбить в Боге, а Бога — во всем".
Правда, православные богословы относились к этому руководству скептически. Святитель Игнатий Брянчанинов прямо предупреждал: "Самый опасный неправильный образ молитвы(…), когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их по видимому из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения; этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости, обманывает себя". И приводит в качестве примера именно "Духовные упражнения" Игнатия Лойолы.
Впрочем, во времена Игнатия Брянчанинова в России к иезуитам вообще относились с предубеждением — в 1820 году их орден в империи был запрещен, хотя именно русская императрица Екатерина II дала ему убежище, после того как в 1773 году папа Климент XIV объявил об уничтожении ордена, а в 1801 году Павел I добился от папы официального восстановления иезуитской организации в России. Но после того как орден был официально восстановлен Ватиканом, было принято решение выслать всех иезуитов из страны.
Однако несколько десятилетий пребывания иезуитов в России не прошли бесследно: среди отпрысков знатных русских фамилий, обучавшихся в иезуитском пансионе, были Голицыны, Толстые, Пушкины, Кутузовы, Одоевские, Глинки и многие декабристы.
А орден жив и сегодня. В нем около 20 тысяч членов. 13 марта 2013 года впервые за всю историю ордена один из них – архиепископ Буэнос-Айреса Хорхе Марио Бергольо, взявший себе имя Франциск – был избран папой римским.
