Отвечает профессор Московской духовной академии и семинарии протоиерей Максим Козлов:
Церковь с благоговением и уважением относится ко всему человеку. Историческое христианство не спиритуалистично, оно не рассматривает тело как клетку для души, как некую второстепенную оболочку для реинкарнации, которая имеет место в некоторых восточных религиозных традициях.
В этом же контексте традиционное христианство относится и к телу усопшего человека. Мы провожаем усопшего чином отпевания, мы даем ему последнее целование, мы погребаем тело человека — тогда, когда это возможно — неразрушенным во гробе, затем посещаем место его могилы, вспоминаем его молитвенно, продолжая любить усопшего в надежде на новую встречу с ним в вечности.
Именно исходя из этого всякого рода "экономические" процедуры захоронения, связанные с упразднением тела до горстки пепла, никогда не принимались церковью как регулярным образом возможные. И принятый на Архиерейском совещании документ "О христианском погребении усопших", который был утвержден Священным Синодом РПЦ 5 мая нынешнего года, призывает православных христиан хранить эту традицию и без крайних обстоятельств избегать кремации усопших.
Понятно, что в ситуации военных конфликтов или в других крайних обстоятельствах — мало ли что может случиться в жизни — кремация допустима. Но это именно форс-мажор, особые обстоятельства непреодолимой силы.
Долг пастырей, к которым обращаются с просьбой провести в последний путь усопшего, — сделать так, чтобы этот древний, благоговейный по отношению к усопшему чин сохранялся и впредь.
