У главы крупнейшего российского банка Германа Грефа к Петербургу особое отношение. Президент Сбербанка признается, что выбраться в город на Неве сейчас ему удается нечасто, но в этом году в июне он приехал заранее, чтобы перед Петербургским форумом воочию увидеть отреставрированную на средства банка школу старинной музыки в Петергофе, — помимо либеральных экономических взглядов Греф известен своими прогрессивными идеями в сфере образования и любовью к техническим новинкам.
Один из самых высокооплачиваемых отечественных топ-менеджеров рассказал о том, зачем Сбербанку нужен свой благотворительный фонд, о предстоящих изменениях в "зеленом слоне", о ключевой ставке ЦБ и об отношениях банка с украинским регулятором. Плотный график позволил Грефу выкроить время для беседы с корреспондентом РИА Новости Гульнарой Вахитовой лишь на обратном пути из Петергофа в Санкт-Петербург и согласовать текст интервью лишь спустя три недели.
— Герман Оскарович, добрый день! Вы возглавляли Минэкономразвития почти восемь лет. В то время — в начале 2000-х годов экономика России демонстрировала бурный рост. Однако сейчас ситуация поменялась на диаметрально противоположную. Какой, на ваш взгляд, сейчас самый злободневный экономический вопрос? Возможно ли на него найти ответ в ходе дискуссий и в кулуарах Питерского форума?
— Геополитическая нестабильность. Но ответы на такие вопросы находятся не в ходе сессий, а при повседневной работе и в диалогах. Форум — это площадка, где можно подписать соглашения, сделки здесь не совершаются. Меня на ПМЭФ все время спрашивают, на какую сумму подписали контракты. Но ведь это никакого отношения не имеет к результатам форума. Это мероприятие — удобная площадка, где все собираются для знакомства, общения, обсуждения перспектив развития экономики страны и мира. А какое количество контрактов подписали — не имеет большого значения.
Имеет значение другое — число встреч и участников. И, конечно, очень важно общение с первыми лицами государства, с крупным бизнесом для того, чтобы можно было понять, какой будет политика, как видится развитие макроэкономики.
На форуме происходят знакомства, налаживание контактов, здесь договариваются о будущих совместных проектах, и это место, где соблазняют инвесторов. Потому что мест, куда можно инвестировать, в мире очень много. Сегодня Россия, к сожалению, не самое привлекательное место для инвестиций, и поэтому нам надо повысить активность для разъяснения своей позиции и прямого разговора с инвесторами.
— Сбербанк является одним из организаторов форума. Восстановился ли интерес к мероприятию со стороны иностранных инвесторов?
— Интерес инвесторов, безусловно выше, чем в прошлом году. В этом году нет такого политического давления, как в прошлом, и бизнес волен сам принимать решения. Это очень большой плюс.
— В Петергофе перед проведением ПМЭФ вы посетили школу старинной музыки "Канторум", которую помогли отреставрировать. Сбербанк уже озвучивал свои намерения о создании собственного благотворительного фонда. Когда он появится?
— Мы договаривались, что за лето будут проработаны все вопросы. До конца года собираемся его официально учредить, и уже с начала следующего года фонд должен начать функционировать.
— Какая у него будет направленность?
— В первую очередь — помощь детям.
— В конце мая Сбербанк провел годовое собрание акционеров и вас переизбрали на новый срок. С момента прихода в 2007 году вам удалось кардинально реформировать крупнейший российский банк, можно сказать, научить слона танцевать.
— Еще учить и учить…
— Какие вы себе задачи ставите на новый срок — продолжать структурные реформы или уже только шлифовать их? Сами вы бы какую оценку дали своим планам?
— Я постарался все детально описать на собрании акционеров. Я сказал о том, что у нас наступает очень тяжелый период. До этого мы делали то, что называется "приведение в порядок hard skills" — технологическое переустройство банка. Потому что технологически банк заметно отставал от конкурентов. У нас не было целого ряда базовых банковских систем и нужной компетенции.
Сейчас мы эти базовые системы создали, это был непростой путь, но нам казалось, когда мы этого достигнем — две трети пути пройдем. Сейчас мы, можно сказать, это сделали. Конечно, нет предела совершенству, придется оттачивать дальше, но все базовые системы у нас соответствуют международному уровню.
Мы сегодня не хуже, чем лучшие международные банки, но за эти годы мы поняли, что ключевые задачи впереди. Сейчас перед нами стоит задача оттачивать так называемые soft skills, то есть все, что связано с реализацией человеческого потенциала, раскрытием талантов людей, созданием новой корпоративной культуры или, как мы говорим, построением зрелой организации, — а эта задача посерьезнее, чем то, что мы делали раньше.
— Вы планируете дальнейшую оптимизацию региональной сети банка?
— Пока у нас растет спрос в физической сети, мы не будем его ограничивать. У нас сегодня ежемесячно клиентопоток растет на 1-3%. За прошлый год поток клиентов вырос на 17% при том, что сегодня уже порядка 87% всех транзакций совершается через удаленные каналы — банкоматы, онлайн и т.д. У нас сейчас 22 миллиона клиентов "Сбербанк Онлайн", и их число растет примерно на 1 миллион в месяц. При этом самое удивительное — растет и число клиентов в наших отделениях. Когда тренд поменяет направление, мы вернемся к вопросу оптимизации сети.
— Совет директоров ЦБ 15 июня принял решение опустить ключевую ставку на один процентный пункт, теперь она составляет 11,5% годовых. Как Сбербанк намерен реагировать на движение ключевой ставки? Насколько могут быть снижены процентные ставки и по каким продуктам?
— Мы отреагировали уже заранее, поэтому часть ставок снизили с 15 июня, часть снизим в ближайшее время (на момент публикации интервью ставки уже были снижены — ред.) практически на всю линейку продуктов.
— Изменения будут пропорциональны движению ключевой ставки?
— По-разному, где-то немного больше, где-то немного меньше. Мы ожидали, что ЦБ опустит ставку и фактически синхронно с ЦБ ставки понижали. Просто у нас есть период имплементации — в каких-то системах мы можем ставки поменять быстро, в каких-то потребуется две-три недели, чтобы все перестроить и запустить.
— Как вы можете прокомментировать снижение ключевой ставки? Не слишком ли осторожно ЦБ смягчает свою денежно-кредитную политику?
— Позитивно. Наши ожидания были от одного процентного пункта до 1,5. Свыше 1,5 процентных пунктов, на мой взгляд, было бы очень рискованно, рынок не готов был к этому. И сегодня, в условиях такой геополитической напряженности, делать большие шаги, я считаю, было бы неосмотрительно.
ЦБ снизил ставку на один процентный пункт строго в рамках ожиданий рынка — мне кажется, что они делают достаточно выверенную профессиональную работу. Хотелось бы нам, конечно, прыгнуть сразу на 8% — но все осознают, что это невозможно.
В экономике самое важное — это предсказуемость политики и никаких сюрпризов. Критически важно, чтобы рынок понимал логику действий регулятора — государственного органа, в данном случае такого важнейшего, как ЦБ. И рынок сегодня понимает и поддерживает то, что делают профессионалы в ЦБ.
— По вашим личным ощущениям, когда ключевая ставка может быть снижена до однозначного уровня? Возможно ли такое в этом году?
— Ниже 10% возможно в принципе, все зависит от того, как будет инфляция себя вести. Если осенью будет спокойным геополитический фон и уровень инфляции значительно понизится, то я допускаю, что к концу года ЦБ может снизить ставку до однозначной величины.
— Регулятор в середине мая анонсировал программу пополнения международных резервов. Затем позднее заявил, что хотел бы нарастить их до привычного уровня в 500 миллиардов долларов. На ваш взгляд, политика инфляционного таргетирования совместима с пополнением международных резервов?
— Почему нет?
— Например, глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, ранее курировавший в ЦБ денежно-кредитную политику, считает, что покупка ЦБ валюты на рынке для пополнения международных резервов идет вразрез с объявленной регулятором политикой…
— Я вообще не верю в простые схемы, в особенности в экономике и в период волатильности: здесь модели настолько многофакторные. Здесь можно говорить или-или, когда экономика стабильна, когда все факторы равновесны. А нам нужно одновременно смотреть и на инфляцию, и на экономический рост, и на валютный рынок. Поэтому я бы не стал такую позицию занимать.
Можно быть недовольным тем, что делает ЦБ в части регулирования фондового рынка, в части страхового и банковского надзора, надзора за НПФ и имплементацией Базельских соглашений, в монетарной политике. Но если ты профессионал, то с одним не соглашаться нельзя — они действуют очень профессионально.
— Какова была реакция в правительстве на ваши предложения внести изменения в существующую систему страхования вкладов для борьбы с так называемыми серийными вкладчиками?
— Мы предлагали четыре разных варианта, честно описав напротив каждого из них как плюсы, так и минусы. Поэтому реакция была вдумчивая, нормальная. Никто ничего не отверг и, насколько я знаю, сейчас эта тема изучается и обсуждается. Собственно, мы это и ожидали, не рассчитывали, что завтра все поменяется.
Мы обратили внимание на эту проблему, представили цифры и факты. Премьер внимательно выслушал, дал поручение проработать тему.
У разных ведомств свои подходы, у каждого из них есть собственные аргументы. Я не могу сказать, что у меня есть универсальное решение, которое я хочу принять, — такого решения нет, но что-то с этим надо точно делать. Либо нужно комбинированный вариант принимать, либо один из тех, что мы предложили. Сейчас идет работа.
— Однако ЦБ выступает против изменений в нынешней системе страхования…
— Все признают, что проблема существует, — это самое главное. Как ее решать, это уже отдельная тема. Нужно очень серьезно продумывать и взвешивать.
— Недавно "дочка" Сбербанка в Турции — Denizbank — была докапитализирована на 500 миллионов лир, или около 10,5 миллиарда рублей. Какие еще зарубежные "дочки" Сбербанка докапитализируются в 2015 году?
— У нас есть бизнес-план, в соответствии с которым есть небольшая плановая докапитализация, мы идем в этих рамках. Пока я не вижу причин, которые привели бы к необходимости экстренной капитализации какой-то из своих "дочек".
— Сбербанк не будет отказываться от бизнеса на Украине?
— Сами мы не планируем этого делать. Будем надеяться, что сложный период завершится урегулированием и можно будет строить какие-то долгосрочные планы — сегодня очень сложно это делать. Я очень надеюсь, что самую горячую пору мы прожили.
— Приходилось сокращать штат в украинском банке?
— Конечно, приходилось, если мы ушли из Крыма и ни один банк не работает на востоке Украины. Но у нас очень хорошие сотрудники. Они не работают, но поддерживают там отделения. Если вдруг завтра ситуация изменится, люди выйдут на работу.
— Как складывается взаимодействие Сбербанка с украинским регулятором?
— Сейчас у нас хорошие профессиональные отношения и с регулятором, и с министерством финансов, и с министерством экономики. Я не могу пожаловаться ни на какую предвзятость, там профессиональные люди — они понимают, насколько важно обеспечить наше нормальное функционирование, потому что мы достаточно крупный банк там, самый крупный из российских банков. Входим в перечень семи наиболее значимых финансовых институтов, поэтому у нас нормальное рабочее взаимодействие.
