Французское правительство удивило бизнесменов ситуацией с "Мистралями", местные предприниматели понимают всю финансовую опасность разрыва отношений с Россией, а восстановление двусторонних экономических отношений было бы довольно скорым в случае снятия с России санкций, об этом в интервью корреспонденту РИА Новости Сергею Попову рассказал торгпред РФ во Франции Александр Туров.
— Как повлиял кризис в отношениях с Западом на торгово-экономическое взаимодействие Франции и России, на товарооборот?
— Естественно, товарооборот снизился больше, чем на 16%, по данным Федеральной таможенной службы. Тем не менее на снижение воздействовали факторы разноплановые: санкции это один фактор, снижение цен на энергоносители, которые составляют основу нашего экспорта, — другой фактор. Если брать конкретные цифры, то товарооборот в прошлом году составил 18,3 миллиарда долларов, российский экспорт — 7,6 миллиарда долларов, импорт из Франции — 10,7 миллиарда долларов, но что позитивно — на 630 миллионов долларов улучшился платежный баланс с Французской Республикой. Мы выиграли 630 миллионов долларов за счет сокращения отрицательного сальдо торгового баланса. Такая ситуация, когда у нас был отрицательный платежный баланс, была не всегда, мы наблюдаем отрицательное сальдо с 2012 года, до этого сальдо было положительным. Вполне возможно, что нынешняя ситуация даст возможность улучшить структуру товарооборота, прежде всего нашего экспорта. Понятно, что за один год этого не сделать, тем не менее по ряду позиций несырьевого экспорта наблюдается улучшение. Поэтому общую ситуацию не стоит драматизировать. Пока объемы продолжают снижаться, но первые цифры года – это не показатель. Интерес к сотрудничеству есть высокий, но есть вопрос предоставления гарантий. Ситуация с "Мистралями" немного напугала французский бизнес, а если сказать прямо: бизнес не понял свое правительство, потому что есть принцип римского права Pacta sunt servanda – договоры должны выполняться, политика политикой, экономика экономикой. Сейчас в международных отношениях все перевернуто с ног на голову, политика управляет экономикой, это явление не очень позитивное.
— Потеряли ли французские инвесторы интерес к России из-за ухудшения отношений Москвы и Брюсселя?
— Процесс неоднозначный с точки зрения прямых инвестиций – эти компании приходят на рынок всерьез и надолго, понимая, что если уйдут с рынка, то он будет потерян. Поэтому те французские фирмы, которые рассчитывают на долгосрочный успех, естественно, продолжают проекты. Компания "Декатлон", например, открывает торговые центры, отличающиеся тем, что товары, которые в них продаются, производятся в самой стране. В России доля такой продукции достигает 50%, заказчики полностью удовлетворены качеством производимых российских спортивных товаров. Это инвестиции не только в торговлю, но и в производство. Другое дело, что сейчас есть некоторые компании, которые раздумывают над сокращением деятельности, говорят, что спрос на российском рынке снижается. Терпеливо объясняем французским партнерам, что снижение носит временный характер, ресурсы нашего рынка колоссальные. Только те компании, которые смогут организовать и локализовать производство, зафиксировав затраты в российских рублях, выигрывают, этот выигрыш ведет к заметной прибыли. Не за один, не за два года, но в среднесрочный период выигрыш будет значительным.
— Как французские бизнесмены реагируют на антироссийские санкции?
— В тех мероприятиях, которые мы проводим и участвуем, звучит категорическое неприятие запретительных экономических мер, потому что они нарушают конкуренцию. Бизнес понимает, что тот, кто сейчас ставит на разрыв отношений с Россией, сильно теряет от этого.
— К каким потерям для сельскохозяйственного сектора Франции может привести в этом году сохранение ограничения на ввоз продовольственных товаров из ЕС?
— Потери — это не одна сотня миллионов евро, это существенная цифра, то есть те компенсации, которые выплачивает Европейский союз, не покроют всех убытков сельхозпроизводителей. Но самое главное, это проигрыш в долгосрочной перспективе, потому что сельхозтовары – это товары, которые поставляются долго, в массовом количестве. И если фирма не проявила себя надежным поставщиком, с ней просто не будут заключать долгосрочные контракты, то есть она просто уйдет с рынка. Потери фактически будут еще больше, чем собственно от санкций. Это ощутимые потери для французских компаний.
Выиграет тот, кто будет инвестировать в российское сельское хозяйство, причем из иностранных фирм особенно выиграют те, кто наладит сельхозпереработку и производство пищевых товаров. Я думаю, что и российские компании, и агропромышленные фирмы в условиях санкций, приняв правильную стратегию развития инвестиций в производство качественных натуральных пищевых продуктов, могут серьезно выиграть и отвоевать не только долю на российском рынке, но и пойти дальше в Европу. Эти позитивные тенденции мы уже наблюдаем.
— Как крупные компании, например "Данон", отреагировали на ухудшение отношений России и Запада? Потеряли ли они интерес к инвестициям в нашу страну?
— "Данон" – серьезная компания, на которую в России работают 12 тысяч специалистов. С точки зрения инвестиций, которые достигают за весь период деятельности в России 2 миллиарда долларов, одна из крупнейших. Я думаю, что количество их проектов будет возрастать.
Допускаю, что реализация отдельных проектов может быть заморожена или отложена на неопределенный срок, но динамичные транснациональные компании, которые давно пришли на российский рынок, будут смотреть на перспективу. С точки зрения их интересов логично продолжение работы.
— Насколько Франция является привлекательной для российских инвесторов?
— Конечно, России интересны зарубежные инвестиции. Приходя на зарубежный рынок с нашими инвестициями, мы приобретаем высокотехнологичные предприятия. В этих компаниях есть и свои производственные мощности в РФ. Мы имеем возможность взять все самое современное, что есть в мире, и, наладив кооперацию, пойти дальше. Отдельный плюс зарубежных инвестиций — наличие зарубежных рынков сбыта, то есть имеется возможность выстраивать глобальные производственные и торговые цепочки.
— Чувствуют ли бизнесмены из РФ сейчас негативное отношение к себе?
— Нельзя сказать, что все хорошо и прекрасно. Если брать Францию, то наши компании работают во многих секторах экономики, даже представлены в традиционном секторе – производстве шампанского. Несколько лет назад крупнейший российский производитель игристых вин завод "Абрау Дюрсо" приобрел и успешно развивает шампанский дом "Шато Д'Авиз". Наши бизнесмены инвестируют в гостиничное хозяйство, в сервис, в машиностроение — сфер применения достаточно много. Считаю очень удачной инвестицию ОАО "РЖД" в глобальную логистическую компанию "Жефко", с которой торгпредство взаимодействует и активно её поддерживает.
Первое, что мешает, и это отмечают все, — наличие виз. Российская Федерация давно предлагает ЕС отменить визы, это, безусловно, облегчит наше взаимодействие в бизнесе. Но с учетом обострившейся международной обстановки этот вопрос так и остался нерешенным. Не является тайной, что и на уровне отдельных чиновников ЕС и национальных администраций ее членов ко всему российскому прослеживается предвзятое отношение.
— Бывают ли факты, когда, например, кому-то не рекомендуют участвовать в мероприятиях, организованных российскими бизнесменами?
— Разные факты бывают. Но мы терпеливо и настойчиво объясняем, что у России нет нужды кого-то наказывать. Мы не хотим искусственно ограничивать бизнес-контакты российских предприятий и просим наших французских партнеров, которых мы уважаем и ценим, чтобы они делали то же самое в отношении своего бизнеса.
— Говорят ли представители французского автопрома о желании увеличить свое присутствие на российском рынке, занять место, освободившееся с уходом GM?
— Если освобождается ниша, значит, она будет занята, если не успеют французские компании, это сделают немецкие или китайские автопроизводители. Любые серьезные компании, естественно, такую возможность рассматривают, но каждая компания соотносит свои риски и в таких неспокойных политических условиях будет очень осторожно относиться к инвестициям. В то же время действует такое правило: кто первый поверит в рынок, тот и выиграет.
— Как быстро в случае снятия санкций наши страны смогут улучшить свои торгово-экономические отношения?
— Думаю, что если бы санкции были сняты, восстановление произошло бы довольно быстро и мы бы еще быстрее пошли вперед в развитии производственных связей в высокотехнологичных отраслях. Но это вопрос политики, политика не должна мешать экономике. Если и дальше будут создаваться искусственные препоны, мы получим явление, которое называется экономический кризис, причем глобальный.
