Совместное предприятие "Газпром нефти" и Shell — компания Salym Petroleum Development, добыча на месторождениях которой падает в настоящее время, намерена переломить эту тенденцию и в будущем рассмотреть возможность перехода к росту добычи. Помочь ей в этом сможет применение нового вида геолого-технических мероприятий, новых технологий, третичных методов повышения нефтеотдачи, а также нахождение налогового решения, которое бы устроило и SPD, и государство. О будущей стратегии развития компании в интервью РИА Новости рассказал новый гендиректор SPD Алексей Говзич. Беседовала Елена Гордеева
— У вас большой опыт работы в крупнейших нефтесервисных компаниях мира – Schlumberger и Baker Hughes. Кроме того, с марта 2010 года вы работали в компании "Газпром нефть" начальником департамента бурения и внутрискважинных работ. Что нового в связи с этим вы планируете привнести в Salym Petroleum Development? И как вы видите стратегию компании в среднесрочной перспективе?
— У меня опыт работы как в нефтесервисных компаниях, так и в нефтедобывающих компаниях Северной Америки. Последние пять лет я провел в "Газпром нефти" – одной из самых динамичных компаний в российской нефтяной отрасли. На мой взгляд, я могу привнести в работу SPD как раз синергию Запада и Востока, лучшие практики ведения бизнеса в разных полушариях, новые настроения и новые подходы в разработку месторождений SPD.
Сама стратегия SPD по большему счету остается неизменной. Мы хотим быть лидирующей компанией по безопасному ведению бизнеса, по технике безопасности, по охране окружающей среды. В чем стратегия компании претерпит некоторые изменения при их одобрении акционерами, так это в том, что мы собираемся остановить тренд падающей добычи, в котором находятся сегодня наши месторождения, а в 2016 году выйти на "полку", прекратив падение. Мы планируем рассмотреть возможность роста в последующие годы. Наша команда уже прорабатывает различные опции. Ведь рост добычи обусловлен не только инвестициями, но и тем, готовы ли мы с точки зрения инфраструктуры и организации.
— В 2014 году SPD досрочно выполнила годовой план по добыче и превысила плановый показатель на 4%. Планирует ли компания достичь таких же успехов в текущем году? Какие планы по добыче, бурению и геологоразведке?
— 2014 год был достаточно хорошим в плане уровня добычи. Мы выполнили план, который утвердили акционеры, но этот план опять же был падающим. В 2015 году тренд плана по добыче такой же. Наш коллектив нацелен на его выполнение. Но впереди еще шесть месяцев работы. Все будет зависеть от успеха наших геолого-технических мероприятий (ГТМ). У нас есть большая программа, которую мы сейчас осуществляем по модернизации инфраструктуры. Инфраструктурные объекты Салымского месторождения – это, наверное, та область, где нам необходимо совершенствовать наши процессы и системы.
Если все пойдет, как мы планируем, то угрозы выполнению бизнес-плана в 2015 году мы не видим. В случае реализации всех проектов мы хотим его даже немного перевыполнить и выйти на уровень около 6,1 миллиона тонн.
Что касается геологоразведки, мы закончили реализацию масштабной программы трехмерной геологоразведки, которой покрыли площадь более 1,8 тысячи квадратных километров. В итоге SPD сформировала портфель разведочного бурения. В рамках этого портфеля мы уже пробурили скважину на Западно-Салымском месторождении, она вскрыла более 20 метров нефтенасыщенных толщин, а ее дебит составил 470 тонн в сутки. Это очень хороший результат для разведочной скважины. В связи с этим на этом участке мы будем закладывать кусты и вести эксплуатационное бурение.
Мы ведем буровые работы силами четырех буровых установок. В этом году мы начали проводить новый вид геолого-технических мероприятий. Это забурка боковых стволов. Сейчас над этим работает один станок, до конца года на это направление мы планируем вывести второй станок. И в будущем при успешном ведении работ с точки зрения безопасности и подтверждении экономического эффекта мы планируем увеличивать количество операций этого вида ГТМ.
— Вы сказали, что хотите перейти к росту добычи. За счет чего планируете этого добиться?
— Наша цель минимум – остаться на полке в районе 6,1-6,3 миллиона тонн в 2016 году. За счет чего мы это сделаем? Во-первых, как я уже отметил, мы начали применять зарезку боковых стволов. До этого мы не применяли данный вид ГТМ вообще. И у нас достаточно большая ставка на него.
Во-вторых, на традиционных наших запасах мы собираемся начать внедрять технологии, которые еще не применялись в SPD, например бурение горизонтальных скважин с применением многостадийных гидроразрывов пласта. Это практика широко применяется в России. Когда я работал в "Газпром нефти", мой департамент совместно с геологической службой удачно внедрил эту технологию и она дала свои результаты. То же самое мы будем делать здесь. Сейчас наши геологи подбирают скважины-кандидаты под эту технологию.
Последний, но один из самых важных аспектов, – это наш проект АСП (повышение нефтеотдачи путем химического заводнения на основе трехкомпонентной смеси анионного ПАВ, соды и полимера – ред.). Инфраструктура для пилотного проекта – система трубопроводов, скважины, завод по смешению этой жидкости – будет готова к запуску в октябре-ноябре этого года. Результат пилотного проекта увидим к концу 2016 года, тогда же мы увидим, готова ли эта технология для тиражирования или нет. Все наши результаты моделирования дают нам достаточно высокую уверенность, что этот пилотный проект будет удачным. Опытно-промышленные работы подобного масштаба для России беспрецедентны, потому что при существующем налоговом режиме эта технология не является экономически эффективной. Но цель нашего пилотного проекта – не заработать деньги, а доказать, что технология эффективна и она работает. Более того, эта технология уже применяется в некоторых странах мира: в Канаде, США, Омане. В России в этом плане мы являемся пионерами. Ее внедрение позволит не только дать месторождениям Салымской группы новое дыхание, но в принципе открывает нефтяным компаниям еще одну опцию для наращивания добычи сравнительно недорогим методом, то есть не прибегая к покупке месторождений. Я надеюсь, этот проект будет интересен всей нашей отрасли.
— Как может измениться экономика этого проекта по повышению нефтедобычи пласта третичными методами при введении НФР (налога на финансовый результат)? И рентабельны дли эти методы при нынешних ценах на нефть?
— Стоимость нефти в 60 долларов за баррель – это хорошая цена для этого проекта. Конечно, была бы она 90-100 долларов – было бы замечательно. Что касается налогового режима, мы рассматриваем несколько опций, работаем с государственными органами как самостоятельно, так и с активным привлечением наших акционеров – "Газпром нефти" и Shell.
Какие налоговые льготы мы хотели бы получить? Мы изучаем несколько опций, одна из них – это НФР, другая – налог на дополнительный доход или НДД. Сейчас мы рассматриваем комбинацию нескольких сценариев того, что в идеале сделало бы этот проект привлекательным и эффективным. Простого решения на данный момент нет. В этой работе задействованы и Минфин, и Минэнерго. Тут надо найти синергию, когда это будет интересно и нам, как недропользователю, и государству.
Конечно, легче принимать решение, когда есть результат пилотного проекта. Но, к сожалению, принятие решений иногда затягивается, и если мы подождем результатов, то мы откладываем масштабирование этого проекта еще на два года как минимум. Поэтому мы надеемся, что до конца 2015 – в течение 2016 года мы найдем какое-то совместное решение и запустим этот проект в тираж.
— Используются ли в проекте повышения нефтеотдачи пласта третичными методами иностранные материалы или технологии?
— АСП – эта смесь из трех компонентов: анионный ПАВ, который будут поставлять из США, российская сода и полимер из Франции. Остальные компоненты – соль, растворитель и другие – будут отечественного производства. Перед началом пилотного проекта мы проработали десятки возможных поставщиков, в том числе и российских компаний. Нам нужно около 500 тонн химического вещества. Но, к сожалению, для российских лабораторий, которые могли бы это сделать, эти объемы слишком большие, а для промышленного производства – слишком малы. Shell Chemicals стала единственным производителем, с кем нам удалось заключить контракт. На пилотный проект было принято такое решение, чтобы запустить его как можно быстрее.
Если мы будем масштабировать проект, объемы будут другие. Они будут интересны отечественным производителям, а, следовательно, мы сможем взаимодействовать с ними более широко.
— Сейчас много говорится о сокращении затрат в нефтяной отрасли на фоне низких цен. Что делает SPD в этом направлении?
— Очень хороший вопрос. Я не привязывал бы сокращение затрат к ценовому тренду. Затраты – это еще один из аспектов, на котором моя команда будет заострять особое внимание. Драйвером оптимизации затрат при этом не является цена на нефть. Компания должна работать эффективно.
Мы нацелены на рост добычи, факторами успеха для этого будет наша организационная готовность, достаточное количество инвестиций и готовы ли мы с точки зрения безопасного ведения работ. Когда я говорю об организационном аспекте, я имею в виду укомплектованность команды, ее заточенность на результат и т. д. Это и есть часть работы по сокращению затрат. Другие ее аспекты – использование энергоэффективного оборудования, в частности технологии "умных месторождений", при помощи которой мы в реальном времени мониторим работу каждой скважины. Работа с затратами является первоочередной. Надеюсь, к концу 2016 года у нас будет серьезный результат в этом направлении.
Если говорить об операционных затратах, очень хороший результат у одного из наших акционеров – "Газпром нефти". Мы хотели бы приблизиться или достичь подобных показателей. В процентном содержании мы хотели бы снизить наши операционные затраты в 2016 году на 2-4%.
— Достаточно ли у вас инвестиций для ваших проектов?
— Все проекты будут реализовываться за счет собственных средств SPD. В настоящее время SPD находится на самофинансировании. С этой точки зрения мы достаточно эффективная компания. Но и у нас есть потенциал для дальнейшего улучшения, и я вижу где.
— Планируете ли вы получение новых лицензий на разведку и добычу?
— Вы прекрасно знаете, что время легкой нефти прошло. Мы тщательно мониторим нераспределенный фонд в регионе. Есть несколько лицензий, которые мы бы хотели получить. Но мы не одни, эти лакомые кусочки интересны всем операторам, которые работают в регионе. Поэтому конкуренция достаточно жесткая, что, конечно, влияет и на цену приобретения, и на то, насколько рентабельно будет в дальнейшем его разрабатывать. Но мы активно ведем работу в этом направлении.
— Ранее Shell и "Газпром нефть" приостановили работы по другому СП – "Ханты-Мансийский нефтегазовый союз". Похож ли этот проект по своим технологическим характеристикам на Салымский? Можно ли его развивать на основе опыта SPD?
— SPD участвовала в проекте "Ханты-Мансийского нефтегазового союза" на правах генерального подрядчика. Как вы знаете, в прошлом году сложилась сложная геополитическая обстановка и в отношении России и ряда российский компаний были введены экономические санкции. Мы надеемся, что в будущем ситуация изменится и реализация проекта будет продолжена.
Нам, как компании SPD, очень приятно, что акционеры высоко оценивают нашу деятельность и стараются привлекать к реализации других своих проектов. Надеюсь, что такое сотрудничество, будь оно на базе ХМНС или какого-то другого проекта, будет продолжено. Уверен, что оно станет взаимовыгодным как для SPD, так и для "Шелл" и "Газпром нефти".
— Каким вы видите дальнейшее развитие российской нефтегазовой отрасли?
— На развитие российской нефтяной промышленности влияет огромное количество факторов. Месторождения Западной Сибири в основной своей массе находятся в третьей-четвертой стадии разработки, то есть в стадии падающей добычи. При работе с такими месторождениями требуется креативный подход. Под этим я имею ввиду применение новых технологий: новые методы геофизических исследований, передовые методы геонавигации, чтобы добывать из маломощных пластов, многоствольное бурение и так далее. Есть вещи, которые технологически не так широко используются, но в ближайшем будущем будут очень востребованы в России. Я думаю, именно применение новых технологий может дать наибольший рывок в плане поддержки и повышения добычи в России. Мы в SPD делаем ставку именно на технологии.
— В начале интервью вы сказали, что хотите соединить модель ведения бизнеса Востока и Запада. В чем они отличаются?
— В России модель ведения бизнеса более директивная, у нас всегда были сильные, харизматичные лидеры, и они вели бизнес достаточно единолично. Культура Запада под собой подразумевает больше командных обсуждений, мозговой штурм. Слияние двух культур – где-то надо взять самому на себя ответственность, а где-то послушать мнение других. Я думаю, синергия двух подходов и будет секретом успеха.
В западной культуре ведения бизнеса люди больше заточены на процесс, а в российской – на результат. Я вижу своей задачей настроить коллектив SPD на работу и на результат – стабильная добыча и лучшие результаты по промышленной безопасности за счет применения лучших практик Востока и Запада.
