МОСКВА, 3 мая — РИА Новости. Бесконфликтное сосуществование могущественного Китая и стремящихся к перманентному доминированию США в Азии находится под большим вопросом; сверхдержавам предстоят крайне трудные времена, полагает обозреватель газеты Financial Times Филип Стивенс.
Конфигурация мирового порядка ХХI века, отмечает аналитик, будет во многом зависеть от характера взаимоотношений между США и Китаем. Определяющими ее принципами станет триада — сотрудничество, соревнование и конфликт. Первые две стадии входят в противоречие друг с другом, что приближает ранее не рассматриваемую всерьез многими специалистами третью стадию — конфликт.
По мнению аналитика, наступит момент, когда Азия станет суверенной в решении геополитических проблем, и, вероятно, важнейшую роль здесь будет играть Китай. Вашингтону как одному из ключевых региональных игроков придется отказаться от "устаревшего мышления", а именно от модели создания двусторонних альянсов, происходящей еще из времен холодной войны.
"Вашингтон отказывается рассматривать восходящий Китай как равносильного игрока", — уверен Стивенс. Подтверждением этому тезису может служить исследование влиятельного Совета по международным отношениям США, в котором аналитики в общих чертах описывают стратегию США в Азии и отмечают главную цель Вашингтона — поддержка превосходства Соединенных Штатов в Восточной Азии, что не подразумевает равноправия с Пекином в решении региональных геополитических проблем. Легитимность же "превосходства" США в Тихоокеанском регионе обусловлена лишь желанием некоторых стран сохранить Вашингтон в статусе противовеса Китаю. В это же время множество региональных акторов хотели бы видеть Китай единственной азиатской сверхдержавой, что отвечает их экономическим интересам.
"США, ищущие перманентного превосходства, могут прийти к столкновению [c Китаем]. <…> Фукидид, вероятно, мог бы сказать, что все это неумолимо ведет к конфликту. Остальные могут надеяться, что история продвинулась от тенденций, актуальных еще во время Пелопонесской войны. Ни одна из сторон сейчас не хочет "холодной войны", не говоря уже о боевых столкновениях. Тем не менее грядут сложные времена. Лучшим исходом здесь мог быть относительно холодный мир", — подытоживает обозреватель Financial Times.
