РОСТОВ-НА-ДОНУ, 30 апр — РИА Новости, Юлия Насулина. Зое Никаноровне Конкиловой 91 год, но она помнит каждый населенный пункт, освобожденный Второй гвардейской танковой армией, с которой прошла путь от Курска до Берлина. И еще две цифры — в этом году она и Николай Андреевич Конкилов отпраздновали 67 лет совместной жизни, а их общий трудовой стаж составляет почти 100 лет.
Уже 70 лет прошло со времен величайшей победы нашей страны — Победы в Великой Отечественной войне. И до сих пор, к счастью, есть те, кто могут лично рассказать нам о своем бессмертном подвиге, испытывая заслуженную гордость и отголоски глубокой печали о пережитом ужасе и потерянных близких.
Война!
Зоя Конкилова родилась в деревне Останково Курской области. Отца не стало, когда ей было четыре года, и мать воспитывала шестерых детей одна. Двое из них были приемные. Работали в то время в основном в колхозах на полях, а питались тем, что удавалось вырастить в огороде.
В марте 1941 года семнадцатилетняя Зоя поехала в Москву, где появились сезонные вакансии на кирпичном заводе. Однако поработать там ей удалось совсем недолго. "В июне нам уже объявили войну", — говорит она дрогнувшим голосом. На город начались налеты фашистских бомбардировщиков.
"По небу пустили аэростаты для защиты. Они висели по всему небу. И еще ярко светили прожектора, так что ночью было как днем", — вспоминает Конкилова. Но спастись было негде — снаряды засыпали людей заживо в своих домах и убежищах. "Выбежишь из здания, ляжешь на землю и гадаешь: убьет — не убьет", — рассказывает она.
"Позже мы по звуку могли определить, наш самолет летит или немецкий", — делится Конкилова. Спустя некоторое время на перекладных ей удалось вернуться домой в Курскую область, где ее встретили лишь мать и сестра. Четыре брата ушли на фронт.
"Так я попала на фронт…"
В 1942 году немцы оккупировали Курскую область. "Тяжелое было время… Молодежь вылавливали на улице, сажали в крытые фургоны и увозили в Германию… А людей били, забирали все", — рассказывает Конкилова. У фашистов были плетеные плетки, которыми можно было забить до смерти. Многие прятались в лесах и оврагах, вспоминает она.
Летом 1942 года немцы пришли в дом Конкиловых, где забрали все нажитое, включая почти всю одежду. Чтобы мать Зои не мешала, ей сломали пальцы на руках, зажав в дверном проеме. "Староста нам говорил, что фашисты захватили нас навсегда…", — добавляет она.
Но в феврале 1943 года в Курскую область пришла советская разведка, а за ней — Вторая гвардейская действующая армия. "Так я попала в армию… Добровольно, как и вся наша молодежь. Мы пошли родину защищать", — с гордостью говорит ветеран.
Каждый занимался тем, чем мог. Зоя Никаноровна была приписана к полевой кухне.
Дорога жизни и цена свободы
Первый пункт, куда была переброшена армия, — Курск. И тут же страшнейшее сражение на Курской дуге летом 1943 года. "У нас горела земля под ногами. Это было страшное побоище", — вспоминает ветеран, опуская голову. Битва, по ее словам, шла не просто за территорию, а за само существование города.
"У немца была политика стереть Курск с лица земли, чтобы его даже на карте не было. Вот такая была война", — вздыхает она. После разгрома фашистов в Курске в августе 1943 года в Москве был дан первый за годы Великой Отечественной войны артиллерийский салют.
Дальше освобождаемые территории пошли одна за другой — восточная Украина, Молдова, Румыния, затем западная Украина, Белоруссия, Польша и Берлин. "Мы шли все время вперед, думать и переживать было некогда… Ребят только жалко было: они потрепанные все. Так и не расскажешь, видеть надо было", — рассказывает Конкилова.
Мыслей повернуть назад не возникало. "Вернуться? Это сбежать что ли? Никогда не думала о предательстве", — твердо говорит ветеран.
Выжженная земля и цветы на танках
Ожесточенные бои велись практически в каждом освобождаемом городе и порой не только с немцами. "Когда в западную Украину приехали, нас сразу предупредили, чтобы лишний раз не выходили… Бандеровцы нам уже тогда в спину стреляли", — рассказывает Конкилова.
В Белоруссии армию встретила лишь выжженная земля. "Немец когда уходил, оставлял за собой только пепелище… В Белоруссии были одни трубы, больше ничего не было, а люди жили в землянках", — вспоминает ветеран. При этом освободителей — встречали с цветами, которые бросали прямо на танки советской армии.
Пленных кормили, ненависти не было…
На подходе к Германии советские танки встретились со снайперами, шли ожесточенные бои. "Сам Берлин отличался от других городов. Немцы были зажиточные, аккуратные… Да толку-то, если такие озлобленные", — рассуждает Конкилова. В сражении за Берлин погибли многие, победа была радостная и в то же время горькая.
После капитуляции Георгий Жуков разрешил кормить плененных немцев. "Они приходили к нам все согнутые, закутанные, с котелками, чтобы им положили каши… Мы относились к ним с жалостью, ненависти не было, а у них была", — отметила она.
Жизнь после войны
После окончания войны Зоя Никаноровна вернулась на родину к сестре и матери, встречая по дороге руины многих городов и сел. Братья с войны не вернулись. Последующие два года были немногим легче предыдущих — в стране был голод, который с трудом удалось пережить.
Позже Зоя Никаноровна в 1948 году нашла свою опору — вышла замуж за Николая Андреевича. "Зоя Никаноровна с войны пришла и в 48 году Николая Андреевича и поймала", — смеется он. "Я тебя не ловила, дорогой мой, ты сам ко мне пришел", — с теплотой отвечает она.
В том же году Конкилов ушел служить в армию и был распределен в отдельную правительственную дивизию, направленную на три года в Румынию. После демобилизации Конкиловы прочитали в газете, что заводу "Ростсельмашу" требуются рабочие. Так в 1952 году они и попали в Ростов-на-Дону, где проработали почти целый век на двоих.
Сегодня Конкиловы уже давно на пенсии, но они все также с теплотой смотрят друг на друга. Когда есть возможность, ходят в библиотеки и кадетские корпуса на встречи с молодежью. "Главное чтобы в жизни была целеустремленность, порядочность и доброта", — напутствуют Конкиловы молодое поколение.
