Правила Всемирной торговой организации не регулируют вопрос санкций и политическое руководство России само вправе определять, импорт продукции из каких стран оно может разрешить, заявил в интервью корреспонденту РИА Новости Геннадию Мельнику помощник руководителя Россельхознадзора Алексей Алексеенко. Он находится в Греции в связи с началом инспекции ряда сельскохозяйственных предприятий, желающих начать поставки продукции в Россию.
— Сколько предприятий вы собираетесь проверить в Греции?
— Об этом мы договоримся сегодня на встрече в Минсельхозе. Мы готовы проверить до 20 предприятий. Готовы ли греки — это вопрос, похоже, что они до конца не успели подготовиться. Поэтому речь идет о 12-14 предприятиях. Мы это решим в Минсельхозе.
— Это только мясные, молочные и рыбные хозяйства?
— Да.
— А овощные?
— В отношении плодоовощной продукции действует несколько иная система. Мы не инспектируем сами предприятия. Мы проверяем систему обеспечения и фитосанитарной безопасности, то есть как она действует в Греции, начиная с Минсельхоза и кончая теми инспекторами, которые проверяют продукцию перед отгрузкой в Россию.
— Сколько человек сейчас в Греции проверяют?
— Четыре человека. Они разделятся на две группы по два человека и готовы интенсивно проверять те предприятия, которые будут нам предоставлены.
— Когда будут подведены итоги проверок?
— Самые предварительные итоги будут известны по окончании инспекции, то есть 30 апреля. Но это будут общие впечатления от проверок предприятий и, самое главное, о системе контроля и надзора за продукцией животноводства.
— Большой объем импорта возможен из Греции?
— Это зависит от активности бизнеса, мы создаем условия для возобновления поставок. Насколько воспользуется ими бизнес — достаточно серьезный вопрос. Здесь будут играть роль очень много факторов и ассортимент греческой продукции. Интерес к греческой продукции в России есть, и достаточно большой. Например, рыба, которую предлагают нам, небольших размеров, порционная, это не те огромные туши, которые мы получали из Норвегии.
Но играют роль еще и другие факторы, такие как, например, цена. Цена с привязкой к евро возрастает из-за несправедливо низкого курса рубля. Поэтому нам проще говорить с поставщиками из других стран, например из Ирана, Юго-Восточной Азии, которые готовы на расчеты в национальной валюте или поставки по принципу обмена, например по формуле "рыба за зерно" или "сыр за зерно", Возможны и другие варианты.
С Грецией сложнее, здесь национальная валюта та же, что и в других странах еврозоны. Но тем не менее возможности сейчас будут открыты для тех сегментов рынка, которые наиболее заинтересованы в сотрудничестве с Россией. Это не только рыбная, молочная отрасли, но в большей степени греков интересует возможность поставки персиков в Россию, садовой земляники, киви. Эти секторы пострадали достаточно серьезно после введения наших ответных мер. Многие сады персиковые, посадки клубники создавались специально под поставки на российский рынок. Еврокомиссия предлагает выплачивать компенсацию грекам за то, что они не будут производить эту продукцию. Но это тупиковый путь, и греки великолепно это понимают. Это означает деградацию отрасли, то есть в конечном итоге вырубание тех же персиковых садов, а самое страшное для них — это деградация регионов выращивания, потому что население лишается источника заработка, инфраструктура стремительно хиреет и в результате возникает практически неразрешимый клубок социальных проблем. Это же бьет и по благосостоянию семей, по тому укладу жизни, который греки поддерживают веками.
— Перспективы снятия санкций в отношении именно трех стран есть? Ведь по нормам ВТО невозможно снять санкции с отдельной страны единой таможенной территории.
— На самом деле санкции — это игра без правил. И мы сами столкнулись с этим, когда западные страны ввели эти массированные санкции. Они не предусмотрены никакими нормами ВТО. Наоборот, ВТО предусматривает максимально широкий обмен товарами без каких-либо ограничений, включая политические. И здесь наш ответ на экономические меры — это, в конце концов, инструмент в наших руках. У нас есть опыт модифицирования санкций, когда мы меняли ассортимент товаров, которые попали под наши ограничения.
Какое будет окончательное решение по этому вопросу — это будет решение высшего политического руководства нашей страны.
— Фактически правила ВТО разрешают снятие санкций с отдельных стран?
— Фактически правилами ВТО такие случаи вообще не предусмотрены. И ответные экономические меры — тот инструмент, который был введен в действие российским правительством, и этот инструмент в его руках.
— Введение санкций объяснялось интересами безопасности страны. По идее их можно было бы снять с тех стран, которые не проводили политику против России?
— По идее, да. Есть очень много задач, которые возникли с введением экономических мер, и возможностей. Здесь ясно высветились приоритеты нашего развития, то, что мы попали в недопустимо высокую зависимость от импорта пищевой продукции, и слабость нашего аграрного комплекса, который необходимо восстанавливать. Экономика России всегда держалась на трех китах: АПК, ВПК и добывающая промышленность. И АПК у нас находится в самом тяжелом положении.
— А переговоры по фруктам, ягодам, овощам будут идти?
— Эти переговоры у нас тоже запланированы, и я надеюсь сегодня провести переговоры с руководством ветеринарной службы Греции по согласованию окончательного списка для нашей инспекции, графика выезда и так далее, то есть технической части. Кроме этого, мы будем говорить о возможности развития сотрудничества во всех этих областях, то есть о мерах борьбы с болезнями животных, обеспечении безопасности продукции и так далее. Мы должны затронуть широкий комплекс вопросов. И я надеюсь встретиться с руководством греческой национальной службы карантинной защиты растений, которые обеспечат санитарную безопасность экспортируемой продукции. Будем говорить о том, как нам надо выстраивать систему, которая позволит поставлять на российский рынок абсолютно безопасную продукцию.
— В 2013 году были запрещены поставки молочной продукции из Греции из-за использования испанского сырья. Сейчас какие-то особые претензии к греческим предприятиями у вашей службы есть?
— Эти требования сохраняются. Когда мы импортируем молочную, мясную продукцию, основное правило — сырье для производства этой продукции должно быть произведено на территории самой Греции или как минимум оно должно поступать с тех предприятий других стран, которые внесены в наш соответствующий реестр, то есть имеют право поставлять к нам продукцию.
— Какова ситуация с заболеваниями?
— По заболеваниям тоже есть проблемы. На территории страны регистрировался целый ряд заболеваний, которые нас не могут оставить равнодушными. Это блютанг, выявлялся вирус скрепи, который образует губкообразную энцефалопатию крупного рогатого скота. Здесь необходим комплекс мер, который обеспечит безопасность в этом отношении. Именно поэтому мы собираемся включить в программу наших переговоров обсуждение вопросов эпизоотической безопасности.
— А в Европе какова сейчас ситуация с африканской чумой свиней?
— От африканской чумы свиней в Европе пострадали все три страны Балтии — Эстония, Латвия, Литва — и Польша. Вспышка до сих пор продолжается, она тлеет. Хуже всего то, что вирус попал в популяцию кабанов и теперь уже риски велики практически для всего Евросоюза. В Польше кабанов больше, чем на всей территории России, популяция практически одна с популяцией Чехии, Австрии, Германии и Франции. То есть огромная территория находится в зоне риска.
Ситуация осложняется еще тем, что Еврокомиссия не приняла никаких серьезных ограничительных мер, которые позволили бы остановить поток продукции свиноводства из пораженных стран. Весь оборот продукции на территории ЕС практически открыт. Как мы видим по этому и другим случаям (например, вы помните случай с попаданием огромного количества конины в торговый оборот), система прослеживания на территории самого Евросоюза не работает. В продукции, которая получена от заболевших свиней, инфицированных вирусом АЧС, вирус может сохраняться долгие месяцы. И выносные случаи заболевания были связаны с тем, что продукция бесконтрольно поступала из регионов высокого риска.
— Вопросы регионализации решены или ситуация прежняя?
— Вопросы регионализации до сих пор не решены. У нас с Евросоюзом принципиально разные подходы к этой проблеме, поэтому мы до сих пор судимся с Еврокомиссией в суде ВТО.
— Вы говорили, что в случае снятия эмбарго Россельхознадзор не позволит автоматически возобновить все поставки.
— Не позволит. Прошло достаточно много времени, ситуация изменилась, в том числе в отношении болезней, в отношении контроля самих предприятий, рынок изменился очень глубоко. И, конечно же, мы не сможем возобновить автоматически поставки с тех предприятий, которые были до введения наших ограничительных мер. Это будет абсолютно новый реестр предприятий, и они будут проверяться Россельхознадзором и компетентными службами других стран Евразийского экономического союза.
— Это может затянуться на долгие месяцы?
— Это может затянуться на долгие месяцы, но нас это не так волнует, потому что, во-первых, мы создали систему обеспечения безопасности продукции, которая приходит из новых стран. Этот процесс начался достаточно давно. В конце 1990-х годов на нашем рынке доминировали два региона — это Северная Америка, прежде всего США, и Евросоюз. Мы стали ломать эту систему, потому что диктат каких-то групп стран неприемлем. Это и уровень цен, и все остальное. Поэтому мы открыли поставки из Латинской Америки. Ситуация изменилась в лучшую сторону, наши импортеры получили большую свободу выбора. Свободу торговаться, устанавливать более справедливые цены. Ну а сейчас, когда мы ввели свои ответные экономические меры, мы стали открывать мир шире. Мы провели переговоры с Турцией, например. Турция раньше поставляла много растительной продукции, и тогда мы вместе с ними выстроили очень хорошую систему проверки такой продукции на безопасность. Сейчас мы открыли поставки рыбной продукции, молочной, мясной. Мы открыли поставки из Ирана — это страна, которая находилась под очень жесткими санкциями. Мы стали поставлять свинину из Китая, из Индии. И поскольку для нас это новые регионы, мы не только проверили предприятия, систему, но и отправили своих экспертов на предотгрузочную проверку тех партий мяса, которое идет на наш рынок. Безопасность — прежде всего.
— Вы сейчас проверяете три европейские страны, но в вашем списке есть и Индия. Какик образом она оказалась в списке?
— Наши индийские коллеги давно обращаются к нам с просьбой расширить поставки с их предприятий, прежде всего мясной продукции. Одновременно мы проводим сейчас проверки в трех странах Евросоюза (Греция, Кипр и Венгрия) и в Индии.
— На Кипре много предприятий предстоит проверить?
— Там немного. Намного меньше, чем в Греции.
— По вашей оценке, эмбарго сильно сказалось на продовольственном рынке России? Нехватка какой-либо продукции ощущается или нет?
— На нашем рынке уменьшилось количество твердых сыров, это стало заметно по повышению цен. Если Греция предложит нам хорошие сыры — это будет достаточно интересный вариант. Другие страны также готовы расширить поставки. Из другой продукции — изменился рыбный рынок, поскольку раньше мы получали норвежскую семгу, Норвегия доминировала, причем пользовалась своим доминирующим положением очень нехорошо по отношению к нашим импортерам. Они в конце концов отказались проверять продукцию на соответствие нашим нормам и требованиям. Мы провели несколько инспекций в Норвегии и выявили крупные недостатки. Вы представляете — на рыбе были участки некроза, которые проникали вглубь ткани буквально до кости. Хотя нам говорили, что такая продукция не идет на российский рынок, но верить им сложно. После одной из таких инспекций я провел пресс-конференцию в Осло, показал фотографии такой пораженной некрозами рыбы и сказал: "Утверждают, что все это идет на ваш внутренний рынок". Люди были в шоке.
Ситуация с продовольствием показала, что в 1990-е годы произошла трагедия, когда рухнуло наше собственное аграрное производство. Из тех отраслей, которые нуждаются в наибольшем внимании, — это вся генетика, то есть генетика крупного рогатого скота, птицы, мелкого рогатого скота, свиней и семеноводство. Это те отрасли, которые очень сильно пострадали, их надо восстанавливать в первую очередь.
Потому что мы можем восстанавливать производство, откроем и так далее, но если мы будем ввозить молодняк или генетический материал, то мы всегда будем отставать, всегда будем зависимы.
Нам надо сейчас сделать все, чтобы сохранить те активы, которые остались. Работа предстоит очень большая. И по-видимому, нужна будет большая межведомственная программа, которая позволит восстановить агропром.
