Игорь Николайчук, эксперт Российского института стратегических исследований, для МИА "Россия сегодня"
Апология статистики
Один из самых известных французских историков Фернан Бродель, прославившийся тем, что впервые в историческом анализе сделал ставку на социальные и экономические процессы, приуменьшив роль событий и персоналий, говорил: "Повседневная жизнь — это обязательная школа цифр". Для тех, кто занимается политической медиаметрией, достаточно ясно сегодня, что повседневная политическая жизнь — это тоже школа цифр. Наверное, следует сказать и то, что впервые, наверное, со времен "Краткого курса истории ВКП(б)" историческая пропаганда стала фактором формирования политики. И, очевидно, впервые в истории историческая пропаганда стала фактором формирования международной политики.
Я специально так много в предыдущем абзаце употребил слово "история", чтобы безболезненно для нашего культурного самолюбия заявить, что в обыденном сознании, на индивидуальном уровне история все-таки не наука, а собрание случайных (или отнюдь не случайных) мифов. Как ни приуменьшай роль "событий и персоналий", они в историческую память накрепко впаяны. Они, а не концепции.
Прежде чем перейти к цифрам и выводам, позволим немного личного. Историческая память реальных представителей украинской ветви моего рода (стопроцентные крестьяне, граница Киевской и Житомирской области) как-то странно не совпадает с официальными версиями исторической пропаганды. Например, освобождение от крепостного права — большое горе и для украинцев-крестьян и для помещиков-поляков; реформа не дала ничего ни тем, ни другим (земли не прибавилось). Балканская война 1878 г. — привычная драка с привычными, почти своими, турками, а вовсе не поход за освобождение христианских народов. Первая мировая — крайне непопулярное мероприятие, от которого все мечтали "откосить", хотя от "георгиев" и не отказывались, старались воевать честно. Гражданская война — это никакая не "москальско-большевистская оккупация", а взрыв надежд на лучшую жизнь, за красных все были поголовно, хотя "моральный облик" бойцов Первой конной (знаменитый прорыв польского фронта под Сквирой), как говорится, оставлял желать… "Голодомор" — жестокое стихийное бедствие, не такой уж редкий в памяти голод, а вовсе не "геноцид". А вот Великая Отечественная — это совсем особенный случай. Здесь семейные мифы (эти мифы уже 70 лет каким-то непостижимым образом остаются неизменными и примерно одинаковыми для каждой "постсоветской" семьи) действительно сакрально животворят общую "государственную" мифологему о Великой Победе. Здесь все просто. В обычном украинском селе, достаточно патриархальном, уже много лет стоит стела. Стела слишком большая для этого села. Она большая потому, что на ней выбит длинный список имен погибших. Список, слишком длинный для одного села.
Теперь цифры. Индекс агрессивности для материалов в зарубежной прессе, посвященных предстоящей 70-й годовщине Дня Победы, существенно выше, чем для праздника, который состоялся 10 лет назад: 1,0 против 0,2. Но этому есть ряд объяснений, которые в основном сводятся именно к такому ставшему для нас привычному факту, как использование исторической пропаганды в выстраивании межгосударственных отношений. Гораздо хуже, что именно в украинских СМИ нет пока ни одной статьи по поводу предстоящих торжеств. Политиканства много, а вот мифоподдержания нет. Зато гремит "небесная сотня". Ну что ж. Это про киевских политиков сказано: "…Предоставь мертвым погребать своих мертвецов". А мы своих, погибших за совсем другие идеалы, будем числить живыми…
Информационная активность: без руля
Активность зарубежных СМИ за период c 3 по 9 марта 2015 года по сравнению с предыдущим анализируемым периодом (c 24 февраля по 2 марта 2015 года) снизилась на 15% (1335 материалов против 1555). Налицо спад ажиотажа вокруг убийства Бориса Немцова, хотя этот сюжет и остался в топе. Вообще темы, касающиеся России, как никогда разнообразны.
Германия вернула себе лидирующее положение, что, впрочем, всеми воспринято с каким-то облегчением. Это привычно. Интерес вызывает неожиданное третье место Италии. Надо разбираться.
Разумеется, в первую очередь, это реакция на визит Маттео Ренцо в Москву, который, судя по всему, был хорошо подготовлен. По крайней мере, итальянская пресса подавала его как прорыв подмоги в осажденный Кремль. "Италия разрывает изоляцию Москвы" (La Stampa, 06.03.2015). Во-вторых, это разгоревшийся интерес к делу Немцова, который был притушен во время визита итальянского премьера в российскую столицу. Итальянский читатель любит такие сюжеты (воспитан в мафиозной атмосфере). Поэтому было взято интервью у классика английского детектива Фредерика Форсайта, пишущего, впрочем, на "лошадиные" темы, который сказал, как приговорил: "Слишком простая интрига написана властью, россиянам не надо этому верить". (La Repubblica, 09.03.2015).
Наконец, имеет место традиционно активное обсуждение перспектив деловых и культурных связей: "Кирилл Дмитриев: "Италия производит отличное оборудование, однако с китайцами проще вести дела" (La Stampa, 04.03.2015); "Итальянские производители надеются на возобновление отношений с Москвой" (La Repubblica, 06.03.2015).
Негативная составляющая информационного фона находится на высокой отметке. Индекс агрессивности (ИА) для совокупности публикаций за прошедшую неделю чуть упал — до 2,41. Лидером по негативу стала Украина, сумевшая перестроить свои СМИ на русофобский лад. Но тут опять можно сделать упрек в вопиющей провинциальности: "Корпорация "Кремлевские убийцы" (День, 06.03.2015). Прямо агитпроповские "Убийцы в белых халатах".
Взгляд притянула Бразилия, которая по нагнетанию негативного контента впервые за все время наблюдений заняла второе место. Здесь дело серьезное. Бразильские журналисты стали играть в игры, давно освоенные в ФРГ, Польше, Литве, США, Великобритании и Франции. Они занялись "свержением Путина": "Похороны оппозиционера под возгласы "Россия без Путина" (Folha de Sao Paulo, 04.03.2015); "Такова путинская Россия" (Zero Hora, 09.03.2015); "Распространение насилия в путинской России" (O Globo, 04.03.2015). Бр-р-р!..
Наш выбор: язык до Киева доведет
Не знаю как вы, но я Савика Шустера уважаю. Как журналиста. Помню, во времена "свободы слова" при Ельцине среди журналистов ходила байка о его спорах с Евгением Киселевым о том, у кого реально звание выше: у Шустера в ЦРУ (там нет общепринятых офицерских званий, отсюда и разногласия) или у лица "Итогов" в КГБ. Но журналист он очень профессиональный. У него в передачах все поют как канарейки.
Вот затащил в эфир ток-шоу "Шустер Life" Мишико Саакашвили. Личность легендарная. Теперь на украинской госслужбе, советник президента Украины. Он сразу и выдал сенсацию: "Украинцы — не просто европейцы, это лучшие европейцы! Украинцы сражаются не просто за свою свободу. Это последняя линия обороны между Соединенными Штатами и Россией!". Давайте просто тихо постоим над этой фразой. Подумаем. Осмыслим.
Но тут опять не все так просто. В солидном американском журнале Foreign Policy впервые появился "антигрузинский" материал, где с печалью констатируется, что некоторые группы грузин "начинают вопрошать", стоит ли сохранять тесные связи с Западом. Грузины все чаще дают отрицательный ответ. Сегодня, по данным одного из соцопросов, грузин больше всего волнуют трудоустройство (63%) и бедность (32%). Вопросы интеграции в НАТО и ЕС — на 10-м и 17-м местах соответственно. Грузины также поставили членство в НАТО и ЕС на первое место среди вопросов, обсуждению которых правительство посвящает слишком много времени. Но самое тревожное, утверждается в статье, — признаки растущей популярности вступления в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Эту идею поддержали 20% респондентов (в конце 2013 года таких было 11%, в середине 2014-го — 16%).
Ну и кто же Саакашвили после этого? Обыкновенный дезертир.
