Питомцы Московского зоопарка пока не страдают от падения рубля, однако в дальнейшем, возможно, придется поднять цены на билеты или отложить ремонт вольеров, чтобы прокормить животных, считает генеральный директор учреждения Наталья Колобова. В интервью корреспонденту РИА Новости Анастасии Кувшиновой она рассказала о настоящих и будущих обитателях зоопарка, выступила за запрет передвижных зоопарков и заверила, что политика не влияет на взаимоотношения зоосадов России, Украины и западных стран.
— Наталья Владимировна, как животные перенесли зиму? По меркам синоптиков она была аномально теплой: несколько раз даже фиксировались новые температурные рекорды.
— Никакой аномальной ситуации для животных не случилось. Зиму перенесли, все живы-здоровы. У питомцев, которые впадают в спячку, после зимы обычно бывает период адаптации, и они требуют более пристального наблюдения специалистов. Однако медведи еще не проснулись, обычно их пробуждение не раньше марта происходит. Сурки тоже еще спят. Будем постепенно готовиться к летнему периоду.
— Сколько людей посетило зоопарк осенью и зимой, если вы ведете такую статистику?
— Осенне-зимний период у нас в этом году на достаточно хорошем уровне — в том числе как раз потому, что зима теплая. За январь-февраль зоопарк посетило около 100 тысяч человек. Это больше, чем в прошлом году, на 40 тысяч. При этом надо учитывать, что у нас идет реконструкция, и поэтому за последние полтора года посещаемость в целом не самая высокая.
— В конце 2014 года вы задумались над тем, чтобы увеличить посещаемость зоопарка в осенне-зимний период, объявили конкурс совместно со столичным департаментом науки. Много ли заявок поступило?
— Да, проводился открытый конкурс на идеи, которые позволят увеличить зимнюю посещаемость. Поступило 20-25 предложений, но все идеи одни и те же — это дополненная реальность, это интерактивные медиаэкспозиции. Однако мы созданы для того, чтобы показывать живых животных, а дополненная реальность у нас представлена, и мы уже работаем над ее развитием. То есть ничего интересного, к сожалению, не прозвучало. Ждем новых идей.
— Давайте поговорим о пополнении коллекции Московского зоопарка. В своем блоге на сайте зоопарка вы пишете, что хотели бы привезти в Московский зоопарк носорогов и шимпанзе. Какие препятствия существуют для воплощения этой идеи?
— Шимпанзе вообще не планируем, это пока несбыточная мечта. Наш обезьянник достаточно заполнен, а для семей шимпанзе необходима значительная территория, большой теплый дом. Что касается носорогов — может быть, когда-нибудь.
— В этом году мы сможем увидеть каких-то новых питомцев?
— Все почему-то хотят видеть новых животных, и вряд ли при этом хоть кто-нибудь видел все то, что есть. Московский зоопарк входит в десятку лучших по объему коллекции в мире — уже даже трудно придумывать, каких новых питомцев привезти. В этом году у нас нет грандиозных планов по увеличению коллекции в силу того, что зоопарк пока находится на реконструкции: мы должны все время перемещать животных, освобождать какие-то вольеры. Поверьте, это очень непростая задача.
Но в этом году мы откроем новую постоянно действующую выставку "Арахноландия". Существующее небольшое здание на территории зоопарка, в котором раньше никогда не было экспозиции, превратится в дом пауков, там будет 60 видов.
И, конечно же, будут привозиться животные, но в основном для пополнения существующих семей — например, лемуры, большой и малый лори, ленивцы, пара к красной панде, лебеди-трубачи. География привозимых животных большая: Франция, Голландия, Польша.
— Ежегодно производится передача животных из Московского зоопарка в иногородние и наоборот. Расскажите подробнее об этом процессе. Как зоопарк определяет, какие животные ему нужны, а какие нет?
— Когда животные рождаются, им не всегда нужно быть в семье по генетическим соображениям — чтобы не было инбридинга (близкородственного скрещивания). Кроме того, не всегда удается оставлять детенышей в силу заполненности вольеров. А при пополнении своей коллекции мы учитываем ценность этого животного и с точки зрения сохранения видов, и с точки зрения экспозиционности, интереса посетителей. Одним из факторов является желание и возможность наших зоологов работать с этим видом. Наконец, возникает вопрос, где разместить нового питомца: нужно построить новый отдельный "дом", который должен учитывать естественную среду. Для одного животного нужна поляна с обзором, для другого — укромные места. Привезти нового питомца — это всегда ответственное решение на годы и десятилетия, оно планируется задолго, если это не пополнение семьи и не замена умершего по возрасту животного. Мы бесконечно кого-то отдаем и кого-то получаем, это непрерывающаяся плановая работа. Зоологи загодя подают заявки на тех, кто им нужен, и сведения о тех питомцах, которых нужно отдать. Затем ищутся животные, которых мы хотим получить, и места обитания для тех, кого нужно отдать.
Вообще, ведется учет животных, которые находятся в зоопарках, в племенных книгах на международном уровне. Некоторые животные, кроме этого, входят в международные программы по сохранению редких видов. Если животное из программы, то необходимо учитывать рекомендации куратора программы, куда отправить каждое конкретное животное, учитывая его генетическую историю и условия, которые могут быть предоставлены в том или ином зоопарке.
После получения их рекомендаций мы списываемся с соответствующим зоопарком, долго оформляем ветеринарные документы. Далее идет период карантина и перевозка. Перевозка из Европы — это, как правило, самолет. Фрахтовать самолет, чтобы перевезти большую клетку, — недешевое удовольствие. Перевезти крупное животное стоит несколько тысяч долларов.
— Какие животные за последнее время отправились в другие зоопарки из Москвы?
— Мы отправили горного козерога, белоголового сипа, винторогого козла, черношейного журавля, дагестанского тура в Таллин, гориллу в Варшаву, северного оленя в Керженский заповедник, снежного барса в Финляндию, яванского лангура в Новосибирск, выдру в Швецию.
Это все — за один год. Нами, в свою очередь, были получены малая панда из Ирландии, двупалый ленивец из Бельгии, антилопа из Германии, львица из Голландии, шаровидный броненосец из Австрии.
— Повлияло ли охлаждение отношений России и Запада на взаимодействие между вашим зоопарком и европейскими? Сотрудничаете ли вы с коллегами из Украины, США?
— Зоопарки вне политики. Мы общаемся с зоопарками и США, и Европы, и Украины. На Украине, в Николаеве, живет на содержании наш белый медведь, недавно передали им росомаху (бывает такая форма обмена животными, когда мы отдаем не навсегда, а на содержание: это содержание может быть всю жизнь, а может когда-то прекратиться). Все по-прежнему легко идут на контакт.
— Поддерживаете ли вы зоопарки Крыма?
— Симферопольскому зоопарку в прошлом году яков отдавали. Вообще, существует несколько ассоциаций зоопарков и аквариумов: всемирная (WAZA), европейская (ЕАZA), а также основанная Московским зоопарком ассоциация евроазиатских зоопарков и аквариумов (ЕАРАЗА), объединяющая зоопарки постсоветского пространства и стран Восточной Европы (Чехословакия, Польша, Израиль, Эстония, Словакия…). Так вот, мы сотрудничаем со всеми зоопарками, которые входят в ассоциации.
Если в Крыму появятся зоопарки, которые будут членами ассоциаций и будут иметь статус, который позволит им получать животных по международным программам сохранения видов, то наше сотрудничество станет более тесным.
— На какие деньги живет зоопарк? Насколько, по-вашему, сложная экономическая ситуация критична для затрат зоопарка? Хватает ли кормов животным?
— Часть средств на содержание зоопарка, примерно половину, мы зарабатываем сами. Остальная часть — это городская субсидия. У нас также есть спонсоры, жертвователи, опекуны.
Кормов хватает, животные ни в чем не нуждаются. Но, конечно, кризис сильно повлиял на стоимость кормов. Мы планируем, что по результатам этого года мы потратим на корма на 50% больше, чем в предыдущие годы.
— Не собираетесь ли вы в свете текущей экономической ситуации постепенно переходить на отечественные корма ради оптимизации расходов, если есть возможность заменить ими зарубежные?
— Все, что можно, мы уже заменили на отечественные аналоги, но примерно 30% кормов — это импортный товар, который не подлежит импортозамещению. Это, конечно, не морковь, свекла и капуста, а экзотические фрукты, брокколи, сельдерей, цветная капуста, специальные кормовые добавки, рыба и так далее. Экзотические фрукты нужны для приматов и многих других животных. У нас много экзотических животных, морковкой и капустой не обойдешься.
Мы не можем норвежскую рыбу поменять на карпа из речки, например. А есть такие виды рыбы, которые поставлялись из Норвегии исторически, в частности, салака до 20 сантиметров для пингвинов. Ее нельзя поменять на рыбу большего размера, и к тому же нужно, чтобы она была цельная. Аналогов наши рыболовы не поставляют.
— Как зоопарк в таком случае планирует справляться с покупкой кормов?
— Платить больше. Придется сокращать расходы на что-то другое, например, на ремонт вольеров, или повышать стоимость билетов — кстати, она у нас очень низкая по отношению не только к европейским зоопаркам, но и к российским. К примеру, Ленинградский зоопарк в несколько раз меньше Московского, а стоимость билетов выше. Вход в европейские зоопарки в среднем стоит 15-20 евро, при этом вход для детей там всегда платный (не считая самых маленьких). А у нас бесплатный вход даже для студентов.
Входной билет в московский зоопарк сегодня стоит 400 рублей. 400 по сегодняшнему курсу — это меньше 7 евро.
— Хватает ли территории зоопарку? Не испытываете ли нехватку площадей?
— Животные у нас содержатся в соответствии с международными правилами, иначе бы мы их не получали. Мы делаем все возможное, чтобы создать для них условия приближенные к естественным.
Понятно, что посетителям хочется видеть более природный парк, ходить по нему практически как по лесу, как это иногда бывает в других зоопарках за рубежом. Но есть исторически сложившаяся данность: мы не такие природные, мы городские. Надо понимать, что московский зоопарк является одним из самых посещаемых в Европе и самым густонаселенным. Количество посетителей на гектар зоопарковской площади у нас самое высокое из всех зоопарков, которые мы знаем. Кроме этого, мы не можем, убирая каждый день снег, жить на гравиевых дорожках и лесных тропах.
— Прошлой осенью стало известно, что вы планируете создать открытый для посещения сафари-парк. Как продвигается реализация замысла?
— Да, есть у нас концепция создать сафари-парк на части территории нашего зоопитомника в Волоколамском районе. По площади он планируется примерно на 60 гектаров. Концепция сафари-парка — "Россия за один день", евроазиатская фауна: дальневосточные тигры, бурые медведи, волки, косули, олени и т.д. У нас большая фауна широко представлена, здесь открывается достаточно много возможностей.
В России подобного предложения нет, аналогов нашему проекту не существует. Стоимость проекта сафари-парка — более миллиарда рублей. Доходы от рекреационной зоны — гостиниц и ресторанов — окупят проект достаточно быстро.
— Не собираетесь откладывать проект из-за кризиса?
— Мы, собственно, его и не начали: пока у нас инвесторов нет. Однако если инвестор появится, мы будем воплощать проект в жизнь в независимости от экономической ситуации.
— Московский зоопарк находится в центре мегаполиса, где не совсем благоприятная экология. Не страдают ли животные от соседства с крупными магистралями?
— Несмотря на то, что зоопарк находится в центре Москвы, он огорожен домами. Мы не замечали, что у нас здесь экология хуже, чем в других районах столицы, или такая же, как вдоль дорожных магистралей. Мы не видим критической ситуации, все в пределах нормы.
— Как вы относитесь к передвижным зоопаркам, которые гастролируют по российским городам?
— Мы всем своим сообществом относимся к этому крайне отрицательно. Я считаю, деятельность передвижных зоопарков необходимо запретить. В передвижных зоопарках нет должного содержания, нет наблюдения за сохранением видов. Зачастую животные бесконтрольно размножаются и происходит не только инбридинг (близкородственное скрещивание — ред.), но и появление каких-то новых смешанных видов.
Проблема в том, что не существует закона о зоопарках — буквально каждый зверинец можно назвать зоопарком. Включая телевизор, слышишь о том, что в какой-то квартире содержат животных или в передвижном варианте развлекают публику, и это называют… зоопарком!
Это нехорошо. Был бы закон — было бы четко понятно, что называется зоопарком, а что называется зверинцем.
— Все помнят жуткую историю с жирафом Мариусом, которого убили в зоопарке Копенгагена, чтобы не допустить близкородственного скрещивания. Были ли подобные случаи у нас?
— В Московском зоопарке мы не делаем эвтаназию, связанную с генетическими причинами, просто следим за питомцами и не допускаем такого скрещивания. Эвтаназии делаем в крайне редких случаях — если животное больное и страдает. Многие посетители, кстати, жалуются, что у нас некоторые животные "какие-то больные". На самом деле не больные, а просто пожилые, и выглядят не так бодро, может быть, как хотелось бы. Это связано как раз с тем, что мы не занимаемся эвтаназией.
В зоопарке Копенгагена, кстати, два пожилых льва и два львенка были убиты в силу того, что привезли новых, молодых самцов в прайд.
История со львами и жирафом в Копенгагене в целом подрывает статус зоопарков и работает на тех, кто против зоопарков как явления.
Глобальная проблема европейской ассоциации зоопарков (EAZA) связана с тем, что они не отдают животных из программ по сохранению видов (EEP) в зоопарки, которые не входят в ассоциацию. Я знаю чешский зоопарк, который просил этих львов у Копенгагена. Но поскольку он не входит в ассоциацию, ему их не предложили. А никому из зоопарков ассоциации самцы-львы не были нужны.
У Московского зоопарка позиция такова: следить за рождаемостью, и если точно неизвестно, куда дальше девать этого детеныша, то тогда он не должен появиться. Или мы его себе оставляем, или на него есть запрос из других зоопарков — только в этом случае он может появиться.
— Были ли случаи, когда простые москвичи приносили в зоопарк экзотических животных с просьбой забрать?
— К сожалению, люди часто заводят себе животных, а потом понимают, в какую непростую историю ввязались, и пытаются от них избавиться. Такие случаи бывали и в последнее время, нам приносили животных.
Но зоопарк создан для того, чтобы в первую очередь сохранять виды, а во вторую — заниматься просветительской деятельностью. Мы не берем брошенных животных. И потом, мы не то место, которое может бесконечно принимать каких-то животных и содержать их. Для решения этой проблемы должны появиться питомники, которые будут содержать брошенных животных.
Иногда нам отдают каких-то редких животных, отнятых на таможне, которых даже по международной программе не получишь. В таких случаях мы, конечно, не отказываемся — когда это действительно редкое животное, которому надо где-то жить, и у нас есть интерес к нему.
Например, однажды нам привезли проехидну из Новой Гвинеи, она попала в зоопарк в 1997 году, прожила здесь 16 лет.
— Расскажите, какой питомец в зоопарке самый пожилой и дольше всех имеет "прописку" у вас?
— Крокодил Сатурн, которому предположительно 100 лет. Он к нам попал из Берлина после войны, он трофейный. Пришел без документов, поэтому точный возраст не знаем. На втором месте слон Памир, на третьем — жираф Самсон. Слону 36 лет, живет он у нас около 30 лет. А жирафу 21, и он у нас тоже около 20 лет живет. Собственно, юбилейная рекламная кампания в прошлом году у нас на них была построена: "Они помнят вас маленькими".
— А кто из обитателей зоопарка проживает самую недолгую жизнь?
— Бабочки имеют самую непродолжительную жизнь среди питомцев. Мы покупаем за границей куколок. Каждый раз нервничаем, успеют ли они долететь, пройти все барьеры и попасть сюда, не улетят ли, к примеру, с территории Шереметьево за наши деньги.
— Кто из питомцев самый капризный и требовательный?
— Человекообразные обезьяны достаточно сложные животные, в работе с ними нужен профессионализм.
Есть животные, с которыми сложно работать в силу того, что мы создаем им здесь абсолютно искусственную среду. Например, аквариумы с рыбами. У нас сейчас идет реконструкция, меняют сети. На позапрошлой неделе перерубили силовой кабель, и мы бегом собирали генераторы, пока кабель восстанавливали. Могли потерять всю коллекцию, так как им постоянно необходима подача очищенной воды нужной температуры.
— Какие проблемы со здоровьем возникают у питомцев из-за того, что посетители их подкармливают? Кого посетители кормят чаще всего?
— Медведей — они попрошайки. Жираф Самсон — еще большая попрошайка. Дай бог ему здоровья: как он выносит то количество пончиков и конфет, которое ему предлагают, непонятно. Это только человек привык к такой "белой смерти", а животные нет. В жаркий сезон у вольера Самсона дежурят волонтеры и потом рассказывают, что родитель говорит ребенку: "Сейчас тетя отвернется — и ты покормишь". У него желудок, наверное, уже луженый. А ведь жирафы, между прочим, не считаются неприхотливыми животными.
И таблички предупредительные вешаем, и по радио говорим, но, к сожалению, это бесконечная история. Животные, конечно, болеют оттого, что их кормят всем тем, чем не нужно кормить. И сахарный диабет, и желудочные проблемы.
Мы понимаем: людям, конечно, хочется кормить, хочется интерактива. Однако нужно помнить и о безопасности. Лучше избегать откушенных пальцев. Контактная площадка, между прочим, есть в детской части зоопарка.
— Волонтером, насколько я понимаю, может стать любой желающий старше 18 лет, и их не допускают к общению с животными. Но есть так называемые киперы, непосредственно взаимодействующие с питомцами. Сколько таких людей в зоопарке?
— В зоологических отделах зоопарка работает примерно 250 киперов. Мы в этом году открыли свою школу киперов, уже прошел один цикл занятий. Будем заниматься этим проектом и дальше. Также мы отправили троих наших киперов учиться в Международную школу киперов.
Специальной подготовки киперов не дает ни один вуз.
К нам приходят с биологических факультетов МГУ, педагогического института, Тимирязевской и ветеринарной академий, однако все они не готовы к этой работе, не имеют практических навыков работы с дикими животными.
Наверное, неплохо было бы открыть профильную кафедру для подготовки киперов на базе какого-нибудь вуза. С другой стороны, надо понимать, что у выпускников такой кафедры мало возможностей для трудоустройства: к сожалению, в России очень мало зоопарков.
Сравните: в Чехии 15 зоопарков на 10,5 миллиона человек населения, а в России — около 30 зоопарков на 146 миллионов человек.
— Есть ли у животных свои праздники? Дарите ли вы им подарки?
— Дни рождения у Самсона отмечаем и у слоновой черепахи — только у двоих. У Самсона в августе, а у слоновой черепахи — в мае. Даем фрукты, происходит публичное кормление — эти праздники больше для людей, чем для животных. Жирафу нравится жить в такой интересной среде.
У животных здесь все есть. Живут они в зоопарке долго — дольше, чем в природе. Единственное, чего, может быть, им не хватает — это стресса. Одно из направлений работы нашего научного отдела — обогащение среды. Наши сотрудники — киперы, которые ухаживают за животными, и научные работники — постоянно думают о том, как обогатить среду обитания наших животных, как бороться со скукой.
Например, плохо, когда кормишь хищных животных по почасовому режиму и все предопределено: еда должна быть как-то завернута, спрятана. А когда мы имеем дело со жвачным животным, еда должна быть все время в доступности.
В программу обогащения среды входят и игрушки, которые даются питомцам. Медведи любят конусы, например, бидоны большие. С гепардом наши работники в выходной день, в понедельник, ездят по кругу на электромобиле и разгоняются: кто быстрее. Гепард прямо ждет появления электромобиля.
— Как животные выражают свои эмоции — радость, грусть?
— Не все животные вообще проявляют эмоции. Почему медведь самый опасный зверь? Потому что, если остальные в дикой природе как-то предупреждают своим поведением перед агрессией, то эмоции медведей не считываются, на вид они всегда нейтральны.
Очень эмоциональны обезьяны. У вольера с человекообразными обезьянами можно стоять бесконечно, они интересуются людьми.
Мы, кстати, ищем умельцев создать автомат с кнопками, вмонтированный в стекло вольера, чтобы посетители и человекообразные обезьяны могли интереснее взаимодействовать. В этом плане мы открыты новым идеям и проектам.
